Михаил Пазин - Запретные страсти великих князей
Александр не был уверен, любит его Мари или это всего лишь игра с ее стороны. Для него такое поведение возлюбленной стало нестерпимой мукой, а спрашивать напрямую… Кто же на это решится?
Но все это будет еще впереди, в пока Александр каждый день вздыхал по своей возлюбленной. В день рождения покойного Никса Мака пережил тяжелые минуты. На панихиде он не смог сдержать слез. Нахлынули былые воспоминания, и снова Дагмар стала для него близкой и почти родной. Она связывала его с ушедшим братом. В этот день он записал в своем дневнике: «Такого брата и друга никто из братьев мне заменить не может, а если и заменит его кто отчасти, то это Мать или будущая моя жена, если это будет милая Dagmar». Как видим, Александр разрывался между своей любимой девушкой и датской принцессой, на которой он должен был жениться, повинуясь воле родителей и долгу цесаревича.
Для него Дагмар существовала как бы на другой планете, а Мари Мещерская была рядом – такая живая, осязаемая и желанная. Великий князь жаждал встреч с Мари. Не имея возможности встретиться как им хотелось бы, влюбленные обменивались записками, где горевали по этому поводу. «Сегодня опять несчастный день, не виделся совсем с М. Э.», – записал он в своем дневнике осенью 1865 года. Молодой человек прекрасно понимал, что у их отношений нет будущего, что им никогда не суждено быть вместе, если только не пойти против воли родителей и долга наследника. Примеры-то были! Цесаревич Константин, сын Павла, отказался от короны и женился на полячке, например. Но так поступить он в силу своей порядочности не мог. Однако какая-то непреодолимая сила тянула его к Мари. Они продолжали видеться на ежевечерних приемах у императрицы и на прогудках в парке. Ему все больше и больше хотелось уединенных встреч, которые – увы, все так и не случались. Гормоны играли в организме Александра бешеный ритм…
Именно в этот момент, момент тяжелых раздумий Александра и желания близости, Мари выкинула коронный женский финт. Она вдруг повела себя так: за все время короткой встречи наедине могла ни разу на него не взглянуть, при посторонних могла демонстративно разговаривать с кем-нибудь другим, а уходя, даже не обернуться, даже не повернуть головы в его сторону. В общем, доводила беднягу до бешенства, до умопомрачения. Так она завлекала его к себе – то приближала, то отталкивала. Это уязвляло его мужскую гордость. Александр тоже проявил характер и на следующий вечер нарочно не смотрел в сторону Мещерской. После этого начинались заочные выяснения отношений, и бедная Сашенька Жуковская с ног сбивалась, курсируя между дворцами с записками. Недоразумение скоро выяснялось, а потом все начиналось по новой. Мари играла с Александром как кошка с мышкой. Есть такой тип женщин, которым нравится мучить таким образом мужчин, но это никогда до добра не доводит. Она была умной девушкой и не могла не знать, что Александр никогда не женится на ней, и они никогда не будут вместе. Так зачем же она распаляла его? Логики никакой! Наверное, это только кокеткам известно, которым нужен только флирт ради флирта. От таких женщин нужно держаться подальше, мужики!
В ноябре 1865 года его вызвал отец и сообщил, что получил от Дагмар письмо, в котором она передавала свое фото для Александра. Император попросил ответить ей и поблагодарить за подарок. Однако прошло три недели, прежде чем Александр написал в Данию несколько слов. Мыслями и чувствами он был в Петербурге, с Мари. Родители не оставляли своих намерений женить его на Дагмар. Незадолго до Нового года мать опять заговорила с ним о ней и сказала, что они с отцом «были бы рады», если бы Саша и Дагмар стали мужем и женой. Сын вначале промолчал, а потом ответил, что «сделает все как надо». Через две недели, уже в 1866 году, этот разговор был продолжен уже в присутствии царя. При молчаливом согласии сына родители решили, что Александру нужно ехать в Копенгаген, чтобы просить руки Дагмар. Он не возражал… Он безропотно подчинился долгу…
Через три дня Александр осмотрел коллекцию драгоценных подарков принцессе, ту, которою не успел ей вручить покойный брат Николай. Вся куча бриллиантов выглядела очень внушительно, и Александр записал: «Если Бог даст, она будет моей женой». Судьба его семейной жизни, казалось, обозначилась навсегда. Александр II договорился с датским королем о том, что его сын приедет свататься в начале лета.
Наступила весна 1866 года, принесшая Александру бурные душевные переживания и страдания. Именно в этот момент на него накатила невиданная волна страсти. Как известно, «и даже пень в весенний день березкой юной стать мечтает». Иначе говоря, весной и сучок на сучок лезет для продолжения рода. А Мака так и не спал ни с одной женщиной! Он прекрасно осознавал свой долг перед Отечеством и был готов беспрекословно его выполнять, однако у него остались чувства к Мари, остались желания, естественные и неизбежные для молодого человека. Ему хотелось любить и быть любимым, ежеминутно ощущать близость своей возлюбленной. Юность проходила, и он становился мужчиной. Александра уже не удовлетворяла юношеская влюбленность; он мечтал о большем – не просто о встречах и разговорах с симпатичной девушкой, а о настоящей близости…
Мари была рядом, такая доступная и недоступная одновременно. Весной 1866 года он записал: «Я ее не на шутку люблю, и если бы был свободным человеком, то непременно женился, и уверен, что она была бы совершенно согласна». Александр колебался, испытывая невероятные душевные муки. В марте 1866 года он решил окончательно расстаться с княжной Мещерской. Перед этим Александр уже несколько раз говорил с матерью о поездке в Данию; ему надлежало окончательно избавиться от прежних симпатий и целиком сосредоточиться на планах женитьбы на Дагмар. Он планировал, что с Мари они расстанутся как друзья.
Он был уверен, что ему удалось перебороть себя. Именно в этот момент он и перенес в свой дневник стихи Лермонтова, вынесенные в эпиграф к этой главе. При этом Александр очень сожалел, что любимая «не принадлежала ему хотя бы на час».
Именно в тот момент, когда он окончательно готов был порвать с княжной отношения, слухи об его амурах с Мещерской стали распространяться и по Европе. Тетка Александра сообщила ему, что в одной французской газете появилась скандальная заметка о том, что наследник русского престола ведет предосудительный образ жизни и отказывается жениться на датской принцессе, потому что у него роман с фрейлиной Мещерской! Наследник был обескуражен. Если бы эти слухи достигли ушей датского короля – пусть! Он был озабочен другим: «За себя мне все равно, но бедная, бедная М. Э.! Вот до чего я ее довел, что о ней печатают в газетах! Вот он, мир-то! Вот люди!» Александр II, тоже обеспокоенный слухами, вызвал сына к себе и напрямую спросил, какие у него отношения с Мещерской. Последовал честный ответ, что никаких, а все эти разговоры – одни досужие вымыслы. Отец отстал от него.
Однако прощаться с Мари Александру было еще рано. Избавиться от мысли о ней ему никак не удавалось. И тут она нанесла ему сокрушительный удар. В апреле 1866 года в Зимнем дворце был бал. Во время танца с Александром она как бы мимоходом сообщила цесаревичу, что ей сделал предложение молодой князь Витгенштейн. Вымолвив это, «парижская сиротка» невинно спросила обалдевшего Сашку – как он думает: стоит ли за него выходить замуж? По его словам, услышав эту новость, он испытал такое потрясение, что чуть не упал, и «был как сумасшедший». Ничего себе! Его дорогая и такая желанная Мари – и вдруг будет принадлежать другому! Эта мысль была невыносима – Александр потерял сон и аппетит, а днем он места себе не находил. Его одолевали мысли о Мари, тоска и грусть. Он вдруг взбунтовался и решил отказаться от короны, чтобы жениться на любимой девушке. Мака решился рассказать о принятом им решении своему закадычному другу Вово – князю Мещерскому, дальнему родственнику Мари. Тот взвился на дыбы и умолял его не совершать опрометчивого поступка. «Ну хорошо, – заявил он, – вы откажетесь от прав на престол, от титула, от положения, откажетесь от всего и женитесь на Мещерской. Но ведь она вас не любит, она не способна любить. Это мелкая эгоистичная натура, испытывающая удовольствие лишь от того, что кружит голову престолонаследнику!» И Вово был прав – он раскрыл Александру глаза на действительность.
Действительно, они с Мари ни разу так и не объяснились, и он не был уверен в ее чувствах. Когда он осторожно начинал заводить речи о любви, княжна не говорила ничего определенного. Да, она была с ним мила и добра, но это еще не любовь. Беседа с Вово не успокоила Александра, она лишь ухудшила его настроение. Ночь прошла без сна. Вово не прав – она любит его! Уже перед утром он записал: «Я достаточно знаю М. Э. уже два года. Чтобы не ошибаться, по крайней мере, в этом». Мари всегда так ласково смотрела на него, говорила, что без него скучала! Он не мог себе представить жизнь без нее. «Чтобы я дал за поцелуй от нее!» – восклицал он в отчаянии. В молодом человеке бурлили невиданные страсти; они подавляли все его остальные чувства, а главное – разум.
