Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич

Однако в верхних эшелонах власти продолжались бурные дискуссии на сей счет. Например, на заседании Президиума ЦК, состоявшемся 26 апреля 1957 года, В. М. Молотов, Л. М. Каганович и Е. А. Фурцева в очередной раз говорили о поспешности принимаемых решений, а на заседании Комиссии по вопросу о реорганизации управления промышленностью и строительством, прошедшем через день, зампред Госэкономкомиссии А. Н. Косыгин, председатель Госплана Н. К. Байбаков, министр строительства СССР Н. А. Дыгай, министр нефтяной промышленности СССР М. А. Евсеенко, и. о. министра лесной промышленности СССР И. Е. Воронов и другие ораторы резко выступили против ликвидации отраслевых министерств и создания совнархозов. При этом Н. К. Байбаков в качестве возможной альтернативы предложил создать на местах укрупненные территориальные управления промышленных министерств и ведомств, но это предложение не встретило поддержки у большинства его коллег [566].

Как позднее вспоминал Н. С. Хрущев, при обсуждения «у нас в Президиуме ЦК… вопроса о перестройке, Молотов был против… и очень настойчиво возражал. В этом вопросе был также против и Первухин. Он явно поддакивал Молотову. Шепилов — тот был против…» Столь решительный отпор новым хрущевским инициативам был, конечно, неслучаен, и среди прочих причин один из самых рьяных противников этой «реформы» Л. М. Каганович объяснял это тем, что сам Н. С. Хрущев данной реформой рассчитывал «перешерстить, перетряхнуть кадры министерств… и заменить всех «неблагонадежных» и неверных новому руководству другими, своими кадрами» [567].

В том числе по этой причине, как справедливо отметили целый ряд авторов (С. Г. Коваленко, В. Н. Горлов [568]), позиция многих союзных министров, так же как и крупных управленцев «от земли» и ученых, в частности гендиректора Уралмаша Г. Н. Глебовского и академиков И. П. Бардина и П. Л. Капицы, уже мало интересовала Н. С. Хрущева. Для него самого куда важнее была позиция секретарского корпуса страны, которая в итоге оказала самое серьезное влияние на весь дальнейший ход событий и принятые решения. Не дожидаясь одобрения своих очередных предложений «коллективным руководством», а также полностью игнорируя разумное заключение руководителей союзного правительства и нарушая установленный порядок согласования решений на Президиуме ЦК, он сразу внес данный вопрос на майскую сессию Верховного Совета СССР.

7 мая 1957 года, выступая в Верховном Совете СССР со своим очередным докладом, Первый секретарь ЦК уже пошел на поводу у местных партийных бонз и, в отличие от тезисов, предлагавших создание местных совнархозов на основе укрупненных административно-экономических районов, предложил создать 105 районов и аналогичное число совнархозов, целиком совпадавших с административными границами автономных республик, краев и областей. В ходе состоявшейся дискуссии по новому докладу Н. С. Хрущева выступили 32 союзных депутата, активно поддержавших Первого секретаря. Среди них было немало «региональных баронов» и даже союзных министров, в том числе Первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Н. А. Мухитдинов, глава Совета Министров Украинской ССР Н. Т. Кальченко, председатель Президиума Верховного Совета Белорусской ССР В. И. Козлов, министр путей сообщения СССР Б. П. Бещев, министр угольной промышленности СССР А. Ф. Засядько и первые секретари Московского, Ленинградского и Башкирского обкомов партии И. В. Капитонов, Ф. Р. Козлов и З. Н. Нуриев. Против же хрущевской затеи выступили всего два союзных депутата, и, вопреки расхожей версии косыгинского зятя Л. М. Гвишиани, ни В. М. Молотов, ни К. Е. Ворошилов, ни М. Г. Первухин, ни Н. К. Байбаков, ни А. Н. Косыгин не выступали на этой сессии [569]. Более того, отмолчался даже глава союзного правительства маршал Н. А. Булганин, который по логике вещей должен был самым первым «лечь на амбразуру» и защитить Совет Министров СССР. Как писал тот же В. Н. Горлов, «создавалось впечатление, что ни техническая бюрократия (министры), ни техническая интеллигенция и хозяйственники не поддерживали хрущевской реформы. Ни один из присутствовавших на сессии Верховного Совета СССР плановиков и крупных хозяйственников не принял участия в прениях. Лишенные возможности возражать вслух, они по меньшей мере отказывались активно поддерживать реформу. Те, кого касалась эта реформа в первую очередь, хранили полное молчание, что красноречивее любых слов». За эту реформу «стояли только партаппаратчики», так как эта реформа «усиливала их влияние на местах» [570].

После окончания прений 10 мая 1957 года союзные депутаты единогласно приняли два важных закона: «О дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством» и «О внесении изменений и дополнений в текст Конституции СССР». В соответствии с принятыми документами были ликвидированы 25 союзных и союзно-республиканских министерств, которые руководили целыми промышленными и строительными отраслями. Под острый нож необузданного реформаторского зуда Первого секретаря угодили министерства черной и цветной металлургии, нефтяной, угольной, лесной, автомобильной, станкостроительной и инструментальной, электротехнической, бумажной и деревообрабатывающей промышленности, приборостроения и средств автоматизации, тяжелого, общего, тракторного и сельскохозяйственного, строительного и дорожного машиностроения и ряд других.

Только ценой больших усилий, под мощным давлением не только ряда членов Президиума ЦК, но и очень влиятельного военно-промышленного лобби удалось сохранить всего 12 общесоюзных министерств, в частности электростанций (Г. М. Маленков), среднего машиностроения (М. Г. Первухин), путей сообщения (Б. П. Бещев), авиационной (П. В. Дементьев), химической (С. М. Тихомиров), судостроительной (А. М. Редькин), радиотехнической (В. Д. Калмыков) и оборонной (Д. Ф. Устинов) промышленности, морского флота (В. Г. Бакаев), промышленности стройматериалов (Л. М. Каганович), транспортного строительства (Е. Ф. Кожевников) и внешней торговли (И. Г. Кабанов). И то в июле 1957 года, после опалы Л. М. Кагановича, будет упразднено «его» министерство, а спустя всего пять месяцев, 14 декабря 1957 года, будут ликвидированы большинство из оставшихся министерств, которые преобразуют в бесправные Госкомитеты при Совете Министров СССР.

Что касается самих совнархозов, то, как и предлагалось, было создано 105 региональных советов народного хозяйства, из которых 70 — на территории РСФСР, 11 — в Украинской ССР, 9 — в Казахской ССР, 4 — в Узбекской ССР, по одному — в остальных союзных республиках. Все совнархозы, в рамках которых были созданы отраслевые и функциональные управления и отделы, находились в прямом подчинении республиканских правительств, которые формировали их состав по рекомендации партийных органов. При этом весь управленческий состав всех совнархозов намеревалось обеспечить за счет как номенклатуры упраздненных министерств и ведомств, так и местных кадров. Судя по «Списку работников, рекомендуемых на должности председателей Советов народного хозяйства», датированному еще мартом 1957 года, их отбирали из высшего номенклатурного состава министерств, как правило, с должности первого или «рядового» заместителя министра, глав министерских управлений и даже ряда отделов, и очень редко — бывших министров [571]. Хотя среди них «попадались» и последние, в частности глава Госплана СССР Н. К. Байбаков, министр транспортного машиностроения СССР С. А. Степанов и министр угольной промышленности СССР А. Н. Задемидко. При этом уже 22 мая 1957 года выходит очередное Постановление Совета Министров СССР № 556 «О мероприятиях, связанных с исполнением закона "О дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством"», где в п. 7 было прямо указано: «Предоставить председателям советов народного хозяйства экономических административных районов права, установленные для министров СССР, а руководителям хозяйственных объединений (главных управлений или управлений) совнархозов — права начальников главных управлений министерств СССР [572].