Роберт Кондратенко - Морская политика России 80-х годов XIX века
Эта переписка, при всей ее теоретичности, заставляет признать недостаточно обоснованным вывод А.Я. Массова об отсутствии «угрозы непосредственного русского вторжения на пятый континент», высадки на его берега и обстрела портов, а также соответствующих планов у руководства Морским министерством, полученный на основании изучения документов предшествующего периода[725].
Десанта в Австралию, равно как в Сингапур, Гонконг или Ванкувер, И.А. Шестаков отнюдь не исключал, однако его замыслы так и не вышли из стадии подготовительных работ, причем из-за окружавшей их секретности, они лишь частично были известны предполагаемым исполнителям.
Как указывалось выше, разработка плана операций Тихоокеанской эскадры возлагалась инструкциями на командующих ею, но до В.П. Шмидта, из-за необеспеченности снабжения, он фактически не составлялся и действия каждого корабля предоставлялись усмотрению его командира. Получив при рапорте С.О. Макарова от 26 июля 1888 года журнал заседаний комиссии, рассмотревшей предложение М.А. Гинсбурга и наметившей создание складов в Нагасаки и Иокогаме, В.П. Шмидт мог приступить и к планированию боевых действий. Правда, адмирал предпочел приказом от 23 августа переложить эту работу на плечи С.О. Макарова. На следующий же день на борту «Витязя», стоявшего у владивостокского адмиралтейства, собрались капитаны 1 ранга Ф.К. Авелан и Н.И. Скрыдлов, капитаны 2 ранга П.И. Чайковский, С.А. Зарин и П.П. Молас. По предложению С.О. Макарова, комиссия приступила к обсуждению планов войны с Китаем, Японией, Англией или Германией, «не касаясь вопроса о снабжении крейсеров» и исходя из наличного состава эскадры, то есть фрегата «Дмитрий Донской», корветов «Витязь» и «Рында», клиперов «Разбойник» и «Наездник», а также канонерских лодок Сибирской флотилии «Сивуч», «Бобр» и «Кореец», право распоряжения которыми командующие эскадрами получили в 1884 году. Заметим, что количественно соединение почти достигло намеченных И.А. Шестаковым размеров, и хотя фактически командиры принимали в расчет лишь часть кораблей, их взгляд на возможности эскадры весьма показателен. На первом же заседании, рассматривая случай разрыва с Англией летом, когда эскадра находится во Владивостоке, они указали на плохую постановку снабжения в этом порту, порученного сразу нескольким лицам, что препятствовало его координации, недостаток угля, машинного масла, провизии, не позволявший предпринять немедленное нападение на Гонконг, и предпочли ему одиночное крейсерство. Вторично офицеры собрались 28 августа, но обменяться мыслями не сумели, так как из-за аварии на пароходе «Владивосток», снабжавшем отдаленные порты Охотского моря, В.П. Шмидт, по просьбе агента Добровольного флота, приказал доставить продовольствие и товары на «Витязе», и С.О. Макаров занялся подготовкой корвета к плаванию. В кратчайший срок команда выгрузила часть боезапаса, собрала ремонтировавшуюся машину, приняла уголь, грузы, и 30 августа корабль ушел по назначению. Вернулся он во Владивосток лишь 26 сентября, поэтому дата копии протокола следующего заседания 5 сентября, несомненно, ошибочна. Скорее всего, оно состоялось 5 октября. В пользу этой даты говорит и присутствие среди командиров капитана 2 ранга П.Н. Вульфа, возвратившегося из северного плавания лишь 24 сентября[726].
На этот раз снабжение крейсеров стало ведущей темой. С.О. Макаров, Н.И. Скрыдлов, П.И. Чайковский, П.П. Молас и П.Н. Вульф говорили о необходимости расширения владивостокских складов, привлечении к поставкам в иностранных портах надежных коммерсантов, о том, что выход в крейсерство из портов Японии возможен лишь при заблаговременном создании там запасов угля (иначе его могли скупить агенты неприятеля). Затронули командиры и ставший традиционным консульский вопрос, подчеркнув, что в бассейнах Индийского и Тихого океанов «правительственные консулы имеются только в Иокогаме, Нагасаки, Фучао, Тиэнзине и Сан-Франциско, во всех остальных портах Австралии, Индии, Америки и Африки правительственных консулов не имеется», тогда как они могли бы помочь в организации негласных поставок продовольствия, материалов и передаче различных сведений[727]. На заседании также прозвучало заявление, что на кораблях эскадры нет никакой информации об «укромных местах», ввиду чего желательно получить их описания из военно-морского отделения ГМШ.
В октябре эскадра собралась в Йокогаме («Витязь» ушел туда из Владивостока 13 октября), где 26 и 31 числа состоялись еще два заседания, посвященных Особенностям военных действий против Китая, Комиссия признала, что только угроза Пекину способна вынудить китайских сановников пойти на заключение выгодного России мира, а так как цинский флот в материальном отношении сильнее эскадры, но хуже подготовлен, то его целесообразно решительно атаковать применяя миноносцы и мелкосидящие корабли Сибирской флотилии. Была вы сказана и мысль о необходимости занять Печилийский залив, блокировав Порт-Артур и время от времени высаживая десанты для разорения побережья. Варианты противодействия совместному выступлению Китая с Англией или Германией, борьбы с одной Германией не рассматривались, так как приравнивались к операциям против Англии, Япония же в качестве противника практически не фигурировала[728].
В приложенных к протоколам заседаний записках командиров определялись районы крейсерства: Н.И. Скрыдлов на «Дмитрии Донском» брал на себя операции в Китайском море, С.О. Макаров на «Витязе» — на путях из Ванкувера в Японию и Австралию, П.Н. Вульф на «Разбойнике» — у западного берега Южной Америки. Даже П.И. Чайковскому на «Бобре» предстояло выйти в океан к югу от Гавайских островов.
Таким образом, в отличие от довольно общих соображений, характерных для инструкций 1860-х годов и заметок о крейсерстве С.С. Лесовского, на этот раз были сформулированы сравнительно определенные задачи, которые, впрочем, являлись не столько планом в буквальном смысле слова, сколько декларацией о намерениях, так как вопросы снабжения, передачи информации, распоряжения призами и тому подобного решены не были. Нельзя не обратить внимания на скромность подготовленных командирами документов по сравнению с проектами И.А. Шестакова, не опиравшимися на фактическое состояние Владивостокского порта и требовавшими дополнительных ассигнований на его оборудование, маловероятных в условиях нарастания бюджетного дефицита в России. Кроме того, протоколы заседаний комиссии, указывающие на отсутствие у командиров описаний мест, пригодных для тайной стоянки кораблей, проблемы со снабжением, заставляют усомниться в способности эскадры развернуть эффективную крейсерскую войну, случись разрыв с Англией в ближайшее время.
К сожалению, источники не позволяют оценить степень подготовленности команд. Однако на большинстве судов она едва ли была заметно выше той, которую зафиксировала комиссия, назначенная А.Е. Кроуном в июле 1885 года, сразу по окончании Афганского кризиса, и отметившая недостаточную практику стрельб, неопытность орудийной прислуги, потерю навыков комендорами, отсутствие приборов для определения расстояний, «залповых гальванических приборов» (конструкции А.П. Давыдова), плохие знания офицеров, неразработанность артиллерийской тактики и тому подобное. Обсуждая 24 марта 1886 года заключения этой комиссии, артиллерийское отделение МТК указало на необходимость учреждения должности отрядных артиллерийских офицеров, назначения командирами батарей, старшими артиллеристами только офицеров, окончивших курс Учебного артиллерийского отряда, специальной подготовки остальных, а также прикомандирования кораблей перед уходом в заграничное плавание к этому отряду[729]. Но большинство крейсеров эскадры В.П. Шмидта покинуло Кронштадт в 1885–1886 годах, до того, как решения МТК могли быть реализованы.
Надо полагать, что за исключением некоторых кораблей и сравнительно коротких периодов более интенсивной боевой подготовки, эскадра в целом не представляла собой того военно-политического инструмента, которым ее желало видеть руководство Морским министерством, что, впрочем, не препятствовало использованию кораблей для решения отдельных внешнеполитических задач. Так отвечая на письмо, которым В.П. Шмидт уведомил дипломатических представителей России на Дальнем Востоке о том, что он принял командование эскадрой, К.И. Вебер «выразил свое мнение, что в наших политических интересах желательно было бы иметь если не постоянного станционера, то по возможности чаще одно из наших военных судов на рейде в Чемульпо»[730].
Адмирал прислушался к просьбе поверенного в делах и на «Дмитрии Донском», в сопровождении клипера «Наездник» и канонерской лодки «Бобр» отправился в корейские воды. 18 марта отряд бросил якоря на рейде Чемульпо, рядом с японскими, китайскими и американскими кораблями. На следующий же день В.П. Шмидт и командиры кораблей выехали в Сеул, а 20 марта нанесли визиты аккредитованным в столице Кореи дипломатам. В очередном рапорте генерал-адмиралу, от 16 апреля 1888 года, командующий эскадрой отметил единство действий К.И. Вебера и американских представителей, совместно старавшихся ослабить китайское влияние в стране.
