Вивиан Грин - Безумные короли. Личная травма и судьба народов
За фасадом он был только тенью себя прежнего. Речь его была невнятной, и он с трудом ходил. Он мало что читал кроме романов, много времени проводил, играя в безик, ему трудно было сосредоточиться, и он всё чаще забывал имена и происшествия. Хотя он признавал, что компетенция его ослабевает, он не готов был уйти в отставку, частично потому, что не очень-то верил в своего вероятного преемника, Антони Идена, который сам был болен, а кроме того, ему не хотелось переходить в Палату Лордов. Хотя его активная политическая жизнь кончалась, никто не чувствовал себя в состоянии сказать ему, что он должен уйти в отставку. «Таким образом, три месяца в Британии не было ни действующего премьер-министра, ни министра иностранных дел». Но на конференции консервативной партии в Блэкпуле он выступил так, что самые близкие к нему люди поняли, что его отставка требовалась в интересах всей страны. 6 апреля 1955 г. он вышел в отставку. Хотя он просуществовал ещё десятилетие, настоящая жизнь его фактически кончилась.
Безусловно, Черчилль был прав, сомневаясь относительно своего преемника Антони Идена, ибо хотя тот обладал большими талантами, его характеру была присуща основополагающая нестабильность, которая усилилась приступом серьёзной болезни. «Отец Антони, — как выразился Р.А. Батлер, — был безумный баронет, а мать — очень красивая женщина. Вот и Антони — наполовину безумный баронет, наполовину красивая женщина». Его мать сначала хотела выйти замуж за Фрэнсиса Ноуллза, но её отговорил будущий Эдуард VII. Женщина, чуждая условностям — ходили слухи, что на самом деле отцом Антони был Джордж Уиндем, — она была бездумна и экстравагантна. «Своим распутством и неблагоразумием она не только уничтожила Уиндлстон (семейный дом), но и полностью отдалила от себя детей».
Отец Антони, сэр Уильям Иден, которого не без оснований называли «зловредным баронетом», был человеком с исключительно дурным характером и таким нетерпимым и несдержанным, что кое-кто считал его почти ненормальным. «Опять эта чёртова баранина», — кричал он перед тем, как выбросить в окно поданное на завтрак баранье филе. Разносторонне талантливый, он был лучшим наездником графства, одним из лучших стрелков, боксёром-любителем высокого класса и к тому же культурным и образованным человеком. «Природа, — писал его сын Тимоти, — осыпала его щедрой рукой одинаково своими дарами и своими проклятиями, и он получил их все без всяких ограничений и без всяких ограничений их расходовал».
Несмотря на свои таланты, ум, способности и обаяние, Антони Иден так и не избавился в нужной мере от унаследованных особенностей и от травм, оставленных воспитанием. Когда он был министром иностранных дел в правительстве Черчилля в 1952 г., ему потребовалась операция на жёлчном пузыре, но, к несчастью, «нож соскользнул» и случайно перерезал жёлчный проток, в результате чего у него сильно поднялась температура. Последовала вторая операция, от которой он чуть не умер. По совету американского специалиста доктора Ричарда Каттелла его прооперировали третий раз, чтобы освободить жёлчный проток, операция продолжалась восемь часов. Хотя операция восстановила циркуляцию, у него с тех пор случались приступы острого обструктивного холангита или периодическая лихорадка Шарко. Когда Иден стал премьер-министром, он формально не был болен, но здоровье его было ненадёжно, так что в напряжённые моменты он становился чрезвычайно раздражительным и подозрительным, а сила суждения ослаблялась.
Эти физические и невротические слабости могут в какой-то степени объяснить его поистине катастрофический подход к Суэцкому кризису 1956 г. Некоторые из его коллег утверждали, что он «напичкан лекарствами». Действительно, врачи периодически давали ему амфетамины и транквилизаторы, которые могли провоцировать странную смену его настроений. Неврофизические последствия закупорки жёлчного протока были ещё важнее, а сочетание физической болезни и нагрузок, связанных с политической напряжённостью, привело к самым худшим результатам в личном и в политическом плане.
Кризис произошёл в конце августа 1956 г., когда у Антони Идена сильно поднялась температура, а за этим последовали периоды расслабления и возбуждения. «Суэцкий канал, — как выразилась его жена Кларисса, — протекал через гостиную». Хотя собственные врачи Идена не могли определить, то ли он очень болен, то ли просто страдает от острого переутомления, по приглашению Иана и Энн Флеминг Идены поехали для восстановления здоровья в их дом, «Голденай», на Ямайку. Это дало повод зловредному Рандолфу Черчиллю заметить, что единственная параллель тогдашнему пребыванию английских войск в Египте — это отказ Гитлера убрать свою армию от Сталинграда, но «Гитлер не проводил зиму на Ямайке». Когда премьер-министр вернулся, стало очевидно, что он не способен к эффективному выполнению своих обязанностей. «Какое-то мгновение он смотрел прямо на меня, — рассказывал правительственный чиновник, — …в его глазах я увидел человека, одержимого всеми бесами». 8 января он вышел в отставку и его сменил Гарольд Макмиллан, чья собственная отставка впоследствии была вызвана плохим самочувствием из-за болезни мочевого пузыря; правда, об этом решении он потом пожалел.
Этот краткий обзор выявляет ряд тревожных особенностей. Похоже, в подходе к власти и в проведении политики влияние характера может иметь такое же, если не большее, значение, как и провозглашённые принципы, которым политики обещают следовать. Трудно, порой даже невозможно подкрепить этот тезис ссылками на особые случаи или конкретные решения, но существуют глубины, скрытые от взгляда общественности, которые временами приводят к неправильным мыслям и некомпетентным решениям.
Предположение, что о политическом деятеле можно судить независимо от его психического или телесного здоровья или нестандартных особенностей его личной жизни, оказалось, похоже, исторически ошибочным. Даже поведение Ллойда Джорджа на посту премьер-министра и лидера либеральной партии было как-то связано с его сексуальными неосторожностями; на политическую деятельность Асквита повлияли личные особенности его характера. Циклотимическая натура Черчилля сделала его подходящим лидером во время войны, хотя даже при этом он несколько раз катастрофически неправильно оценивал ситуацию, поддавшись эмоциональным побуждениям. Отпечаток наследственности и телесные болезни Антони Идена превратили Суэцкий кризис в личное и общественное несчастье.
Обзор подводит к выводу, что процесс продвижения на высокий пост и долгое пребывание в должности может повлиять на человека таким образом, что он как политик отделяется от избирателей и склоняется к ошибочным оценкам политических реалий. Долговременное пребывание Маргарет Тэтчер на посту премьер-министра привело к утрате ею политической прозорливости и, очевидно, породило всепоглощающее стремление сохранить власть над кабинетом, партией, страной.
Британские премьер-министры, страдающие от болезней, мешающих им с должным качеством исполнять свои обязанности, обычно рано или поздно сами уходили в отставку; так или иначе, они обладают гораздо меньшей властью, чем соответствующие им по должности американцы. Опыт Америки по большому счёту оказался менее удачным, так как власть, которую получает американский президент, даёт больше возможности неблагоприятно влиять на управление, особенно если президент страдает от физической болезни, могущей повлиять на его умственные способности. Это особенно ярко проявилось в последние годы президентства Вудро Вильсона.
Добившись успеха, президент Принстонского университета, Вильсон, при том, что на его воспитание повлияла трудная домашняя обстановка, придав его характеру определённую неуравновешенность, был безусловно человеком высоких идеалов и выдающейся интеллектуальной силы. Однако его здоровье давно вызывало опасения, так как с 1874 до 1910 г. он уже переболел двенадцатью серьёзными болезнями (среди них три нервных срыва) и у него рано начали проявляться признаки артериального перерождения. Когда в 1913 г. Вильсон сменил Вильяма Говарда Тафта на посту президента, его тогдашний врач, Виер Митчелл, понимающий, в каком состоянии здоровье Вильсона, выразил сомнения относительно того, сможет ли он выдержать срок.
Хотя в первые годы своего президентства Вудро Вильсон как будто находился в хорошей форме, проталкивая важные внутренние законы, появлялись некоторые предупреждающие сигналы в виде слепящих головных болей, болезни почек и кровоизлияния в глаз, что свидетельствовало о гипертоническом сосудистом заболевании. Похоже, что ухудшение здоровья подчеркнуло некоторые характерные особенности личности. Его неспособность к гибкости, неготовность к компромиссу, которые уже приводили к ожесточённым спорам, когда он возглавлял Принстонский университет, проявлялись ещё сильнее. Вильсон втянул Америку в 1917 г. в Первую мировую войну, и та роль, какую он сыграл на последующей мирной конференции в Париже в 1919 г., носила явный отпечаток ослабления как его физического здоровья, так и умственных способностей.
