Игорь Молотов - Черная дюжина. Общество смелых
Краеугольные камни идеологии «Памяти», сформулированной Дмитрием Васильевым, — ортодоксальный русский монархизм, — были понятны и приняты основной массой отечественных монархистов. Но и тут оказалось не все так просто: восприятие, равно как частности и нюансы, казалось, довольно простых идеологических установок так и не позволили Васильеву стать монополистом монархического движения. Хотя, конечно, «Память» и стала своего рода хабом для первой волны сторонников возрождения самодержавия в России. Путь его возрождения как раз и стал точкой распада монолитного имперского движения на две составляющих — «кирилловичей», выступавших за вхождение на престол эмигранта Кирилла Романова, и «соборников», которые заявляли, что только Общенациональный собор представителей русских сословий может выбрать нового помазанника. «Память» относилась к последним.
Как бы отчасти потешно это ни звучало, но идея возрождения монархии в России была довольно распространена в ельцинском правительстве. Да и сегодня с идеей реставрации носятся не только постаревшие черносотенцы, но и даже генеральный прокурор Крыма Наталья Полонская, которая регулярно проводит встречи с самозванцами из так называемого «Дома Романовых». Наследники князя Кирилла Романова уже даже запросили недвижимость в историческом центре Москвы, где они хотят обосноваться после возвращения в Россию. Какие претензии были у Васильева? Почему первый русский монархофашист не поддержал ельцинскую реставрацию?
Когда я уже завершал главу про взаимодействие чернорубашечников «Памяти» и РПЦЗ, мне позвонил Роман Амосов — офицер штаба «Памяти». В начале 90-х он был комендантом Марфо-Мариинской обители, где находился неофициальный штаб фронта. Роман начал не сразу: «Это вся история с РПЦЗ… Это действительно важно все, что я сейчас расскажу…»
— Что такое Марфо-Мариинская обитель? Это комплекс зданий. Есть поликлиника, наверху располагался кооператив «Крафт», через него официально поставлялись, то есть через Минздрав, все наркотические вещества. Обитель устроена таким образом: внутри была домовая церковь, а как госпиталь она была сделала так, что стены были не до потолка, и, когда шла служба, раненые как бы в ней участвовали. Храм, который стоит во дворе, тогда занимал Реставрационный центр им. И. Грабаря.
Но дело не в этом… Это 99-й храм архитектора Щусева. Если бы он построил 100-й храм, то был бы при жизни признан святым. Только вот 100-м его творением стал… Мавзолей. Как это произошло? За несколько лет до строительства храма его брат археолог откопал на территории Германии пергамский жертвенник, это был сатанинский жертвенник. Мавзолей — это уменьшенная копия этого жертвенника. А где лежит Ленин, это место для жертвы. Что-то, видно, произошло со Щусевым, когда брат все ему рассказал. Поэтому его последний храм очень необычен. На нем древнедруидская символика, кресты древнекельтские, древнеславянские, каббалистические надписи. Есть изображения динозавров и т. д. Два алтаря, один наверху, другой под землей. Сама конструкция не вписывается ни в какую концепцию храмов.
Более того, в здании Марфо-Мариинской обители был центр, где разрабатывали ядерное оружие. Когда мы разгребали подвал, я находил карточки из картотеки, где были сведения по атомной энергии. Я усиленно искал подземный ход. Когда мы попытались составить план обители, у нас ничего не вышло. Реально получается, что есть места, где нет никакого хода, и это большие места. Когда я выламывал заделанный шкаф, то там был ход наверх, там подчердачное помещение, но из бревен торчали обрывки провода. Очень много всего необъяснимого. И само место очень странное. Например, в крыле, которое примыкает к основному зданию, были закрыты все окна, свет горел только в коридоре, там у меня родилась мысль вскрыть пол, чтобы попасть в подвал. Было три человека: я, дежурный и мой друг Юрка. Я начал с другом выламывать доски, аккуратно, чтобы посмотреть, что там. Через некоторое время прибегает дежурный, говорит, что звонил Васильев, спрашивал, что у нас там происходит. Это было где-то 23.30 ночи. Дмитрий Дмитриевич сказал (когда я ему позвонил), что был звонок от неизвестного, который сказал, что что-то в обители не так. Ведь через те окна ничего не видно, если ты понимаешь, о чем я.
Глава 16. Без прав на престол
Прошедший в 1994 году первый всероссийский съезд «Памяти» постановил признать неприемлемыми насаждаемую персонификацию престолонаследия и упорно внедряемый миф о правах на престол новоиспеченного «цесаревича» Георгия, не имеющего никаких престолонаследных прав по основным законам Российской империи (царь — помазанник Божий, и призвание на царствование есть промысел Господень). Направить силы на очищение пути к державному престолу, хранимому с 1917 года покровительницей Земли Русской — Пресвятой Богородицей. Другими словами, Дмитрий Васильев обозначил позицию по поводу развития монархического пути, обособившись от популярных в то время, как у национал-патриотов, так и у российского правительства «кирилловичей».
Васильев отрицательно относился к Гогенцоллернам. Постоянно публиковал многочисленные материалы о несостоятельности их притязаний на российский престол. Васильев был сторонником Земского собора, то есть он не относился к идеям восстановления монархии как к таблетке от всех болезней. Нет, речь шла о том, что организм должен быть здоров, — то есть это как заняться физкультурой, бросить курить и пить и так далее. Более того, Васильев считал, что сейчас общество не готово принять царя, потому что царь — это высшее благо. Тем более сама по себе идея привлечения Гогенцоллернов к престолу звучала кощунственно: никто из потомков Романовых не признавал их права на власть.
В апреле 1992 года в Нью-Йорке почти незамеченно вышла брошюра о несуществующих правах на престол его величества князя Владимира Кирилловича и его потомков, включая его королевское высочество принца прусского Георгия Гогенцоллерна. Чуть позже в «Оповещении» Российского имперского Союза-Ордена необходимость издания этой брошюры была объяснена тем, что «после смерти князя Владимира Кирилловича враги России несомненно предпримут особые усилия для распространения идеи лжемонархии», а также тем, что «российские народы должны знать корень яда псевдомонархии и не попасться на новый эксперимент».
Покойный князь Владимир Кириллович вызывает одинаково теплые чувства как у демократических властей и их пропагандистского аппарата, так и у издателей патриотических газет и журналов. Случился даже некий конфуз. Известный в Москве автор повестей из богемной жизни Паламарчук напечатал в газете «День» (сейчас газета «Завтра», главный редактор Александр Проханов) статью «Памяти Великого Князя», явно заготовленную для «Комсомольской правды» или «Независимой», если судить по умилению господина Паламарчука перед государственной мудростью «президента России» и «городского головы» Санкт-Петербурга, сказавшейся в их многочасовых беседах с князем и в их высказываниях о нем.
То, что мальтийский рыцарь (с ноября 1991 года) Борис Ельцин долго и почтительно беседует с бальи ордена (Владимир Кириллович занимает эту должность с 1961 года), неудивительно.
Удивительно трогательное и наводящее на раздумье патриотико-демократическое единодушие, которое, пожалуй, и вынуждает вынести отдельной главой вопрос о восприятии «Памятью» идеи реставрации самодержавной монархии, отношения Васильева к возможности престолонаследия «кирилловичей» и расколе монархического движения по линии пути России к самодержавию. Это представляется важным особенно сейчас, когда отгремели разоблачительные воззвания фронта и неомонархисты из числа государственных чиновников уже и не против дать определенные права потомкам Владимира Кирилловича.
С 1922, а особенно с 1924 года монархическое Зарубежье было расколото ловкими маневрами большевиков, и вот уже 70 лет, как этот раскол терзает нас, а главное, он перекинулся на Родину и вносит свой яд в только что начавшее возрождаться монархическое движение. Это нужно остановить. Русский народ должен знать правду. Без комментариев мы приводим выдержки из трудов известных авторов — очевидцев с точными ссылками, которые дают возможность читателю лично убедится в их достоверности.
«1. Е. в. вел. кн. Владимир Александрович (сын императора Александра II, дед Владимира Кирилловича) нарушил основные государственные законы, женившись не на православной. Пытался переменить текст Законов в свою пользу. Потерял право на престол.
Профессор Н. Д. Тальберг в газете «Русская жизнь» в 1961 году пишет: «…Супруги великих князей Владимира Александровича и его старшего сына Кирилла не были православными. В 1886 году великий князь Владимир Александрович, будучи председателем высочайше утвержденной Комиссии по пересмотру Учреждения об императорской фамилии, провел новую редакцию этой статьи, ограничивавшей его права. Статья 40 Основного закона (в новой редакции) гласила: «Брак наследника престола и старшего в его поколении мужского лица с особой другой веры совершается не иначе как по восприятию ею православного вероисповедания».
