Влад Виленов - Тайны Императрицы Марии
Честно говоря, если бы Кетлинский не утвердил вынесенного судом приговор, а его бы просто не поняли в Морском министерстве. Положение Кетлинского, как мы знаем, у самого было в это время весьма шаткое. П осле отставки Эбергарда он остался без покровителя, зато в окружении множества недоброжелателей, а потому излишняя мягкость в отношении заговорщиков-диверсантов могла выйти ему боком
Авторы книги «Крейсер «Аскольд»» В. Я. Крестьянинов и С. В. Молодцов пишут. «Кетлинскому предстояло утвердить приговор. Будучи противником смертной казни, а одно время даже толстовцем, он мучительно колебался. Но люди, решившиеся за деньги взорвать свой крейсер, на котором спали 500 человек их же товарищей, представлялись Кетлинскому зверями. Продумав над приговором всю ночь, он принимает решение: «Представленный мне на конфермацию приговор суда… я в силу представленного мне права утверждаю. Приговор предлагаю привести в исполнение в законный срок — немедленно. 13 сентября 1916 г. Командир крейсера «Аскольд» капитан 1-го ранга Кетлинский».
15 сентября на рассвете перед построенным на шканцах крейсера специальным нарядом из 40 человек под командой лейтенанта Корнилова был зачитан приговор. Казнь происходила на форте Мальбуск. При свершении казни присутствовали Быстроумов, судовой врач Анапов, судовой священник Петр Антонов и представитель французских властей. Осужденных с завязанными глазами привязали к столбам Матрос, привязывавший Бешенцева, сильно дрожал «Чего дрожишь?» — спросил у него Бешенцев. — «Жалко», — ответил матрос — «Раз пришли расстреливать, то расстреливайте». Старший гальванер Пакушко и еще несколько матросов заявили, что не могут принимать участие в казни. Стрельба началась еще до команды об этом. Не в силах стрелять, несколько человек упали в обморок, у некоторых началась истерика».
Необходимо отметить, что русский военно-морской атташе во Франции был против расстрела. 14 сентября Кетлинский телеграфировал в Петроград о предстоящей наутро казни. На это заместитель морского министра ответил; «Задержите исполнение приговора».
А вот как оценивал адмирал Григорович последующие события; «На крейсере «Аскольд» в Тулоне вследствие распущенности личного состава произошли беспорядки, было даже покушение взорвать офицерскую кают-компанию, что не удалось, к счастью, привести в исполнение. Виновные разысканы, преданы суду и приговорены к смертной казни, о чем мне было доложено начальником Морского Генерального штаба. Я телеграфировал в Тулон не приводить приговор в исполнение, тем не менее капитан 1-го ранга Кетлинский это исполнил Виноваты же в учинении беспорядков были не только подсудимые, но также и те, кто допустил на крейсере развратную жизнь… Но телеграмма пришла в Тулон во второй половине дня, когда приговор уже был приведен в исполнение. 113 человек с «Аскольда» в тот же день выслали в Россию через Тулон — Брест под конвоем французских матросов».
Однако здесь следует оговориться, что свои воспоминания Григорович писал уже в начале 20-х годов, находясь при этом в Советской России. А потому мне думается, что здесь он не совсем искренен. Бывший морской министр в своих мемуарах, скорее всего, просто открещивается от небезопасного для него «аскольдовского дела», которое, как мы узнаем дальше, казнью четырех матросов вовсе не закончилось, а потому грозило старому адмиралу даже в 20-х годах большими неприятностями, если бы он оказался к нему причастным
Но тогда, в 1916 году все виделось для флотского начальства совсем иначе; корабль волею случая спасен от гибели, диверсанты выявлены и получили по заслугам
Скорый суд, правда, вызвал глухое роптание команды «Аскольда». Если после неудачной диверсии матросы сами активно помогали выявлять «поджигателей», участвовали (пусть и по принуждению) в расстреле приговоренных, то, как только все завершилось, сразу же вспомнили свои старые обиды на офицеров. Казнь матросов наслоилась на общее брожение умов на фоне общероссийской предреволюционной обстановки и созданной предыдущим командиром корабля атмосферы сыска и провокаций. Однако тогда на это особого внимания не обратили, мало ли чем могут быть недовольны матросы! Идет кровопролитнейшая война и сейчас не до каких-то сантиментов!
НАВЕДЕНИЕ ПОРЯДКАПовседневная жизнь на крейсере постепенно входила в нормальное уставное русло. «После списания 109 человек и казни 4 на крейсере началась нормальная жизнь при строгом судовом режиме», — докладывал в Петроград Кетлинский. Командир решил подтянуть дисциплину на корабле, обратив главное внимание на офицеров: запретил ночевать на берегу, пить вино в кают-компании, заставил выходить на все разводки и участвовать в работе вместе с командой, обязал читать матросам лекции по специальным и общеобразовательным наукам Офицерам пришлось засесть за книги и готовиться к лекциям Начались регулярные занятия с командой по специальности, уставам, грамоте, арифметике, боевые учения. По просьбе Кетлинского лейтенант английского флота Пуне, специалист по физкультуре, организовал занятия с командой крейсера по образцу английского флота Доктор Анопов проводил занятия по гигиене и профилактике венерических заболеваний. Приобрели все новейшие лекарства Командир с доктором организовали лечение зубов у французских стоматологов — на крейсере 133 человека нуждались в срочной помощи дантиста, а на борту отсутствовали необходимые простейшие средства и специалисты.
В сентябре морской министр Григорович потребовал от Кетлинского и морского агента в Париже принять все возможные меры к ускорению ремонта Дмитриев обратился с просьбой о помощи к французскому морскому министру адмиралу Лаказе. Тот послал телеграмму Тулонскому порту с требованием «самых энергичных работ на «Аскольде»». Количество рабочих было увеличено, причем даже за счет снятия их с работ на французских кораблях. Затянувшийся ремонт главных механизмов использовали для приспособления крейсера к условиям предстоящего плавания в северных водах. На верхней палубе построили деревянный крытый проход от ближайших носовых люков до носовой надстройки, внизу и наверху каждого трапа устроили деревянные будки. В жилых помещениях команды обшили борта кусками старого линолеума.
19 сентября в Тулон пришел крейсер «Варяг» под флагом контр-адмирала Бестужева-Рюмина. Героический корабль после неравного боя в Чемульпо был поднят японцами и после ремонта вошел в состав японского флота под названием «Сойя». В марте 1916 году царское правительство купило крейсер для усиления флотилии Северного Ледовитого океана. «Варяг» был укомплектован личным составом гвардейского экипажа и направлялся в Александровск (Полярный).
На «Аскольде» во время ремонта уже установили французскую приемную радиостанцию, а в трюме «Варяга» находился запасной передатчик мощностью 2 кВт. С разрешения адмирала его передали на «Аскольд» и силами личного состава установили и ввели в строй.
2 октября «Варяг» покинул Тулон. Но аскольдовцы продолжали общаться с соотечественниками; французские крейсера «Гишен», «Шаторено» и вспомогательные крейсера дважды уходили в Салоники, перевозя русские войска.
Кетлинский обратился в МГШ с предложением рассмотреть вопрос о переделке в погребах, чтобы удалить боезапас не менее чем на 1,5 м от борта. Эго требовалось для уменьшения опасности детонации при взрыве мины или торпеды. Такие работы после опытов, проведенных в Петрограде, уже велись на кораблях Черноморского и Балтийского флотов.
Кроме того, командир крейсера предлагал также убрать с корабля 10 торпед образца 1898 г. (имевших дальность стрельбы менее 10 каб.) и демонтировать четыре оставшихся торпедных аппарата. Два из них находились в помещении, где температура при работавших механизмах держалась не менее 45° из-за наличия паропроводов. Морской министр Григорович на рапорте написал: «Все оставить до прихода на Мурман».
Кетлинский просил о присылке ныряющих снарядов для стрельбы по подводным лодкам, но до ухода из Франции крейсер их не получил. Не одобрили в МГШ и предложения Кетлинского об увеличении штата крейсера в связи с установкой зенитных орудий, которые составили 2 новых плутонга. Для них не хватало 8 комендоров. Артиллерия крейсера делилась на 9 плутонгов (четыре 152- и пять 75-миллиметровых), причем огнем 4-го и 5-го плутонгов 75-миллиметровых орудий управлял в бою один офицер. По штату обязанности плутонговых командиров исполняли 3 вахтенных начальника, вахтенный офицер, младший минный офицер и ревизор. То есть не хватало 3 офицеров и еще одного для зенитных орудий. Кетлинскому не только отказали, сославшись на нехватку личного состава, но и довели до сведения, что с приходом на север зенитные орудия предполагается снять.
10 ноября провели испытания машин, стоя на бочках, и так как результаты оказались вполне удовлетворительными, началась подготовка к выходу на ходовые испытания. 18 ноября Кетлинский первый раз вывел корабль в море. Испытания прошли успешно, однако ход давали только до 15 узлов. Для больших ходов требовался 10-дневный подробный осмотр механизмов. Интересно, что ни на одну пробу машин ни один представитель или специалист завода в море не ходил. 4 декабря «Аскольд» вернулся с повторного испытания. При достижении скорости 18,5 узла стал сильно парить главный паропровод, и испытания пришлось прервать. 10 декабря на третьем выходе ход довели до 21 узла (при 120 оборотах), но стали греться подшипники. Уменьшили ход до 19 узлов и шли так около часа — машины работали нормально. На этом выходе произвели практическую стрельбу боевыми зарядами из 152- и 75-миллиметровых орудий по щитам. Результаты вследствие качки, рассогласования циферблатов и длительного перерыва в стрельбах комендоров были плохими.
