Василий Сидихменов - Маньчжурские правители Китая
Императорскую джонку тянули на буксире две большие лодки, в каждой находилось по 24 гребца, одетых в голубые халаты. За джонкой следовало несколько лодок с множеством евнухов, обязанных служить императрице при выходе ее на берег. На портативной печке кипятили чай, который в любое время могла потребовать повелительница Китая. Евнухи-певчие исполняли старинные напевы под аккомпанемент старинных инструментов.
Иногда императорская джонка приставала к берегу рядом с фруктовым садом. Цыси сходила на берег и совершала прогулку между яблонями. По китайскому поверью, яблоки — символ мира и процветания. Они были предметом жертвоприношения для Будды. Цыси очень любила есть яблоки, ценила в них не только вкус, но и аромат. В ее апартаментах всегда можно было увидеть вазы, наполненные яблоками.
В летнее время озера в Императорском городе и Летнем дворце-парке покрывались широкими листьями лотоса. Лотос издавна почитался китайцами как символ красоты, чистоты и благородства. Своими изящными очертаниями, цветом и ароматом, характерным шелестом листьев он производит непередаваемое впечатление. Лотос — любимый летний цветок китайцев. Особенно пышно цветет он в жаркие дни июля и августа. Родина лотоса — Индия, однако в Китай он проник давно. Это многолетнее растение с неотмирающим корнем. Листья лотоса круглые. Они похожи на зонтики, установленные над водой, цветы распускаются утром и свертываются вечером.
Цыси любила рано утром кататься на джонке по тихой глади озер и наблюдать, как распускались лотосы при восходе солнца. Причудливые рыбки стаями резвились в водах озер. Они были такими ручными, что брали хлеб из рук человека.
Цыси могла часами кататься по озеру в своей красивой джонке, любоваться лотосом, золотыми рыбками и глазурованной черепицей на крышах дворцов, поблескивающей под лучами восходящего солнца. В такое время она откладывала все свои государственные дела и предавалась созерцанию.
Выезд вдовствующей императрицы в Летнем дворце даже на близкое расстояние обставлялся с большой пышностью. Летом она совершала поездки в открытом паланкине, который несли восемь носильщиков, одетых в красочные, предусмотренные этикетом, одежды. Слева от паланкина шел главный евнух, а справа — его заместитель. Четыре евнуха пятого ранга шли впереди паланкина, 12 евнухов шестого ранга — сзади. Каждый нес в руках что-нибудь из личного туалета Цыси: одежду, туфли, носовые платки, расчески, щетки, коробки с пудрой, зеркала различных размеров, духи, булавки, черные и красные чернила, желтую бумагу, сигареты, кальян, стул, покрытый желтым атласом. Кроме того, паланкин сопровождали две старые женщины и четыре молодые девушки: они также несли что-либо с собой.
Летом 1903 г. длительная засуха поразила поля крестьян Северного Китая. Вдовствующая императрица решила по-своему оказать им «помощь». Вначале она в течение десяти дней совершала молебствия, запрещала громко разговаривать в Летнем дворце, никого не принимала. Молясь о ниспослании дождя, Цыси в течение двух-трех дней не потребляла мясной пищи. По ее приказу было запрещено резать свиней в городской черте Пекина. Когда это не помогло, она велела обитателям Летнего дворца омыть тело и сполоснуть рот, соблюдать пост и предаваться молению. Таким путем предполагалось вызвать жалость у неба и упросить его послать дождь.
Цыси носила с собой нефритовую плитку, которая напоминала всем о серьезности исполняемого акта. Она облачилась в простой серый халат без всяких украшений, вкалывала в волосы ветку ивы (символ дождя).
Церемония моления происходила так. В небольшом павильоне возле ее дворца был поставлен большой стол с низкими ножками. На нем лежали несколько полосок желтой бумаги и нефритовая плитка, на которую насыпали ярко-красный порошок, заменявший собой чернила, и две кисточки для написания иероглифов. По краям стола стояли две высокие фарфоровые вазы с ветками ивы.
Взяв кусочек сандалового дерева и положив его в жаровню, наполненную древесным углем, Цыси встала на колени на желтую атласную подушечку и произнесла молитву: «Мы молимся небу и просим всех будд сжалиться над нами и спасти бедных крестьян от голода. Мы готовы принести за них жертвоприношения. Умоляем небо ниспослать нам дождь». Молитва повторялась три раза, и каждый раз Цыси и все присутствующие совершали челобитье по три раза — всего девять раз.
В парке-дворце Ихэюань вдовствующая императрица Цыси забавлялась своего рода причудой. Каждый год в день ее рождения она закупала 10 тысяч птиц и отпускала их на волю. Делалось это по такому правилу. В 4 часа пополудни вдовствующая императрица в сопровождении придворных отправлялась на один из высоких холмов, где находился храм. Вслед за ней евнухи несли клетки с птицами. В храме она сжигала сандаловое дерево и молилась духам. Затем евнух с клеткой подходил ко вдовствующей императрице и становился на колени. Она открывала клетку и выпускала на волю птиц, наблюдая за их полетом. При этом она молилась божествам, чтобы этих птиц больше никто не поймал.
Наблюдатель за жизнью маньчжурского трона в начале XX в. писал: «Нигде так хорошо не уживаются высокомерие и раболепие, как в Китае; нигде так прочно не закрепилось право сильного, как в Китае в период последних нескольких лет». Эта оценка имела прямое отношение к порядкам, существовавшим в царствование Цыси.
Страсть к сохранению во дворцах атмосферы слепого повиновения и рабского благоговения, к наслаждению богатством, к удовлетворению необузданного честолюбия, причудливых вкусов и прихотей, к необыкновенной роскоши не покидали вдовствующую императрицу Цыси до последних дней ее жизни.
Угасание
В преклонном возрасте Цыси часто болела: ее особенно мучили головные боли. Тогда приглашали одновременно нескольких китайских врачей. Она лежала на кровати, врач подходил к ней и становился на колени. Больная вытягивала руку и клала ее на подушечку. У нее прослушивали пульс, а затем выписывали рецепты. Их передавали лично Цыси: она сама выбирала казавшееся ей лучшим лекарство и повелевала приготовить для приема. Дозу приготовленного лекарства должны были испробовать в ее присутствии врач и двое евнухов, и только после этого она принимала сама.
Большим личным горем для Цыси были два события: смерть ее ближайших советников Ли Хунчжана и Жун Лу.
7 ноября 1901 г. на 80-м году жизни мучительной смертью умер Ли Хуичжан. Перед кончиной он рекомендовал Цыси передать Юань Шикаю свой пост наместника столичной провинции Чжили.
11 апреля 1903 г. на 67-м году жизни скончался Жун Лу — фаворит и незаменимый помощник Цыси начиная с ее восхождения к власти и кончая восстанием ихэтуаней, когда Пекин заняли союзные войска.
Цыси лишилась наиболее опытных и преданных советников, всегда поддерживавших ее в трудные времена.
Среди посетителей чайных и постоялых дворов Пекина в течение всего лета 1908 г. распространялись слухи о том, что вдовствующая императрица чувствует себя плохо, а император Гуансюй серьезно болен. Выдвигались в связи с этим различные версии. Некоторые считали, что если Гуансюй переживет Цыси, то сможет отомстить всем, кто проявил к нему вероломство и жестокость; говорили, что император мечтал пережить Цыси и расправиться со своими недругами. В его дневнике, написанном в заточении, есть такие слова: «Я болен, но чувствую сердцем, что переживу Почтенную Будду» (т. е. Цыси).
Русский китаевед Я. Я. Брандт писал: «Последние месяцы перед смертью и император, и вдовствующая императрица были очень больны, и, в сущности, кончина их ожидалась со дня на День. Рассказывают, что за три недели до этих событий, в день рождения вдовствующей императрицы, император через силу явился поздравить ее. Когда, согласно этикету, он сделал вдовствующей императрице земной поклон, то упал без чувств и в обмороке был унесен в свои покои. Сей случай очень подействовал на вдовствующую императрицу, увидевшую в этом дурное предзнаменование».
Чем же болел Гуансюй? Какие недуги его одолевали? Об этом можно составить себе представление из указа самого императора, обнародованного в августе 1908 г. В нем говорилось:
«Начиная с августа прошлого года наше здоровье стало ухудшаться. Мы официально повелели маньчжурским генералам, наместникам и губернаторам всех провинций представить способных врачей. Посему наместник столичной провинции Чжили и губернаторы других провинций рекомендовали и направили своих врачей: Чжэпь Бинчжуна, Цзао Юаньвана, Лу Юнбина, Чоу Циндао, Ду Чжунчжуна, Ши Хуана, Чжан Банняна. Они прибыли в Пекин и лечили нас. Однако их предписания не принесли нам облегчения. Болезнь дает себя знать и снаружи, и внутри; дыхание затруднено, желудок плохо работает, спина и ноги болят, потерян аппетит. При движении дыхание становится тяжелым, появляются кашель и одышка. Кроме того, мы страдаем от озноба и жары, не можем заснуть, чувствуем общую потерю сил. Мы испытываем боль в сердце. Все это трудно переносить.
