Василий Сидихменов - Китай: страницы прошлого
Сын(падая на колени и обращаясь к Небу). Небо! Я противоречу моему отцу? (Поднимаясь.) О мои родители! Может ли сын ваш противиться вам? О! Повторяю: меня удерживает здесь только ваш преклонный возраст. Отец! Предположите — а это возможно, — что случится наводнение. Что тогда скажут? Сперва будут говорить, что сын ваш не был проникнут сыновним благочестием, что он покинул своего престарелого отца, свою престарелую мать, гоняясь за какой-то должностью; потом станут обвинять вас самих в неосмотрительности, поставят на вид, что вы, имея единственного сына, заставляете его предпринять далекое путешествие и подвергаться случайностям в пути. Чем больше я размышляю, тем труднее для меня исполнить ваше приказание.
Отец. Сын мой! Перечисленные тобой обязанности от тебя зависят; но скажи мне вкратце, что разумеешь ты под сыновним благочестием?
Сын. Отец! Я отвечу на ваш вопрос. Обязанности сына состоят вот в чем. Сын должен заботиться, чтобы летом и зимой родители пользовались всеми удобствами жизни; должен каждый вечер сам оправлять постель родителей; должен каждое утро, при первом крике петуха, обращаться к родителям с почтительными вопросами о здоровье; должен каждый день многократно спрашивать родителей, не беспокоит ли их холод или жара; сын обязан поддерживать родителей под руку, когда они идут; обязан уважать то, что они уважают, любить то, что они любят. Сын при жизни родителей не должен удаляться из дому, в котором они живут. Так думали о сыновнем благочестии древние, так исполняли свой долг.
Отец. Сын мой! Перечисленные тобой обязанности — самые элементарные. Существует много степеней сыновнего благочестия, и ты не сказал о его высших требованиях, о самом главном сыновнем благочестии по преимуществу. Сын мой, слушай меня! Первая степень сыновнего благочестия требует служения родителям, вторая — служения государю, третья — достижения высокого сана. Сохранять тело, полученное от родителей, и заботливо избегать всего, что ему может повредить, — это начало сыновнего благочестия; достигнуть высокого сана, действовать с требованиями истинной нравственности, оставить о себе добрую репутацию для последующих веков во славу своих родителей — это верх сыновнего благочестия».
В одной из книг времен маньчжурского господства приводилось такое нравоучение: «К сожалению, в наши дни проявляют самую большую любовь к своим женам. Как это глупо! Если ты случайно потерял жену, ты сможешь вторично жениться. Разве ты забыл пословицу: „Жена, как одежда, которую можно менять; а братья, словно твои руки и ноги. Если твоих братьев больше не станет, где ты найдешь других?“».
В духе безграничного послушания воспитывались не только сыновья, но и дочери китайцев.
В декабрьском номере «Пекинского вестника» за 1890 г. был опубликован доклад сановника Ли Хунчжана «О беспримерной почтительности». Суть этого доклада такова. Дочь одного помещика самоотверженно ухаживала за больной матерью. Но это не помогло: мать скончалась. Тогда и дочь осудила себя на медленную, голодную смерть и после четырехнедельного поста умерла. Докладывая императору об этом проявлении дочерней любви, Ли Хунчжан ходатайствовал об увековечении памяти девушки почетной табличкой.
Женщины не имели прав на общесемейную собственность. И если по каким-либо обстоятельствам происходил раздел недвижимого имущества, то оно распределялось только между мужчинами. Дочери и жены могли быть наследницами собственности отцов и мужей в тех редких случаях, когда не оставалось в роду ни одного мужчины. Даже в богатых семьях жена не имела права на наследство. Приданое невесты могло состоять из драгоценностей, богатой одежды, дорогой обстановки; очень редко за невесту давали деньги, и никогда не давали землю.
В одном из наставлений, обращенном к отцу семейства, говорилось:
«Ты должен с большим вниманием воспитывать дочь, хотя, естественно, воспитание дочери — это прежде всего дело матери. Когда дочери исполнится 5–6 лет, ей нужно делать прическу и бинтовать ноги. Она должна все время находиться дома, не следует позволять ей бегать и играть. Когда ей исполнится 7–8 лет, ты должен приучать ее выполнять небольшую домашнюю работу: подметать пол, чистить котел, мыть чашки, прясть. В 10 лет не разрешай ей выходить из дома и играть с мальчиками твоей семьи. В 12–13 лет пусть она учится шить белье.
Когда к тебе придет гость, она не должна ему показываться. Если же придут родственники, позови дочь — пусть она приветствует их, однако ее слова и манеры должны выражать почтительность. Не позволяй ей болтать и громко смеяться. Если она выйдет из дома и отправится в гости к родственникам, ее должен кто-либо сопровождать; не позволяй ей выходить одной, покидать дом и судачить с соседями или ночевать с соседской дочерью.
В 14–15 лет приучай ее прилежно трудиться. Пусть она обучается тем работам, которые ей придется делать в семье мужа. Ее одежда должна быть черного или синего цвета, очень простой и неяркой. Она должна рано вставать и поздно ложиться. Не позволяй ей жить у родственников; не разрешай ей возжигать курительные свечи и совершать жертвоприношения в храме. В Новый год не разрешай ей играть в кости или в карты.
Прежде всего надо, чтобы дочь была серьезной и трудилась не щадя своих сил. Родители должны научить ее трем правилам подчинения и четырем добродетелям. Три правила подчинения: дома повиноваться отцу; когда выйдет замуж, повиноваться мужу; когда останется вдовой, повиноваться сыну. Четыре добродетели: супружеская верность, правда в речах, скромность в поведении, усердие в работе».
В ходу были такие сентенции: «Всем добродетелям угрожает опасность, когда сыновнее благочестие поколеблено»; «Недостоин имени сына тот, кто любит другого человека более, нежели своего отца»; «Когда сын спасает жизнь отца, теряя свою собственную, — это самая счастливая смерть»; «Всякий злодей начал с того, что стал дурным сыном» и т. д.
Добрые дела сына облагораживали отца, весь род и память о предках, и, наоборот, преступления потомков оскверняли память о предках. Эти нравственные нормы имели в истории китайского народа большую реальную силу.
Китайская семья представляла собой как бы единое целое: горе и радости разделялись всей семьей. Если один из членов семьи в чем-либо преуспевал и достигал высокого служебного положения, то вся его семья в глазах окружающих достигала такого же положения. Если же один из членов семьи совершал преступление, то вся семья наказывалась наравне с ним.
О том, какую ответственность порою нес отец за преступления сына, свидетельствует такой случай.
В китайской деревне судили вора. Его приговорили к смертной казни; исполнение приговора должен был взять на себя отец вора — община предписала ему закопать сына живым в землю. Услышав приговор, отец пришел в ужас и стал со слезами на глазах молить избавить его от участия в столь жестокой казни. Но организаторы суда были неумолимы, они настаивали на немедленном приведении приговора в исполнение, грозя отцу, что если он откажется собственноручно казнить сына, то они подожгут его дом и выгонят всю семью из деревни. Но и это не спасет сына от смерти.
Повинуясь такому ужасному приговору, несчастный отец взял лопату и принялся рыть перед своим домом могилу для сына. Вырыв яму, он по требованию односельчан привязал сыну камень на шею, столкнул его вниз и принялся засыпать яму землей. Сердце отца разрывалось от горя, но делать было нечего — пришлось покориться. Когда отец закопал сына живым, его еще заставили разровнять землю лопатой.
Следуя традициям Древнего Китая, законодательство времен династии Цин во всех конфликтах принимало сторону главы семьи. В государственном законе о правах главы семьи (отца) говорилось: «Глава семьи управляет своими детьми, младшими братьями и всеми членами семейства, распределяет между ними обязанности (кому заведовать амбаром, кухней, прислугой, полем, садом и т. п.), назначает занятия (кому что сделать в течение дня), дает им все необходимое (пропитание, одежду и пр.). Члены семейства ни в коем случае не могут действовать по своему усмотрению, но обо всем должны докладывать главе семьи и поступать согласно его воле. Сыновья и жены не могут иметь собственного имущества: все, что они в состоянии приобрести (каким бы то ни было образом), должно быть отдано хозяину (отцу); когда они хотят воспользоваться чем-либо из домашнего имущества, то должны получить на то позволение отца; по своему усмотрению они не могут ничего давать посторонним, ни принимать от них».
Морщины, избороздившие лица сыновей, и приобретенный жизненный опыт отнюдь не давали им права жить по-своему. Отделиться и завести собственное хозяйство сын мог лишь с отцовского согласия. Однако в китайских условиях невозможно было себе представить, чтобы родители решились жить отдельно от сыновей — это происходило лишь при чрезвычайных обстоятельствах. Другое дело — дочери: с выходом девушек замуж родительская власть над ними кончалась и они оставляли семью. В китайской пословице говорится: «Выданная замуж дочь что проданное поле».
