Александр Асов - Великие тайны Руси. История. Прародины. Предки. Святыни
Мы уже сталкивались со склонностью монахов переписывать историю в целях придания веса христианским воззрениям. А посему каждое из подобных летописных сообщений следует всегда перепроверять по независимым источникам, как христианским, так и не христианским.
Впрочем, и тут следует иметь в виду, что нет источников вполне объективных. И нет источников русских, современных событиям, отражающих позицию русскую, ибо сама «Велесова книга» обрывается на временах Рюрика.
Германо-скандинавские источники грешат норманизмом. Там князь Владимир – это конунг Вальдемар, то есть варяг-норманн, как и большинство правителей Европы, включая византийских императоров. Новгород Великий, Ладога то и дело попадают под власть норманнов, носят скандинавские имена. А вот в булгарских летописях, напротив, все первые Рюриковичи – булгары-тюрки из рода Лачина, начиная с Игоря. Русь – в татарских источниках – это байлик, то есть провинция, в Булгарском царстве, где все города носят тюркские имена. И только скурпулёзные немцы-мекленбуржцы (онемеченные славяне) у Рюриковичей нашли также и славянские корни.
И нам приходится с большим трудом вычленять из всего этого разноголосия, фантастических версий, историческую правду. Но от сего многие наши выводы становятся лишь предположительными, правдоподобными. Относится это и к вопросу о Крещении Руси Владимиром, сам факт коего – не доказан вполне. Вспомним, к примеру, житие Стефана Сурожского. Ведь, и в нём, получившим известность только в XIX веке, сообщается о принятии русским князем крещения… но не Владимиром в Херсонесе, а Бравлином в Суроже.
И притом совершенно очевидно, что эта история – суть калька с истории крещения князя Владимира. Обратим внимание, что оба князя слепнут и прозревают после принятия «истинной веры». А ведь в «Велесовой книге», наоборот, князь Бравлин берёт Сурож для того, чтобы прекратить разрушения христианами храмов старой веры. Да и крещёный князь, согласно дощечкам, известен только один – Аскольд.
И тут возникает вопрос: а насколько достоверны сведения летописей о крещении в греческую веру в тот же век княгини Ольги, да и… самого Владимира Святославича?
Начнём со сведений о крещении княгини Ольги. «Повесть временных лет», известная во многих рукописях (древнейшие из коих относятся к XIV веку), даёт официальную легенду о сём, одобренную, судя по всему, уже первыми Рюриковичами.
Согласно сказанию, княгиня Ольга ездила в Константинополь как будто в 955 году, то есть будучи уже шестидесяти двух лет. И там, отбросив языческую веру, приняла крещение от самого императора Византии Константина Багрянородного.
И всё бы ничего, если бы в сей же летописи не утверждалось, что император, «увидев её столь красивую и умную», сразу же воскликнул: «Пригодна ты царствовать вместе с нами!» Ольга, поняв, что императором овладел бес любострастия, заявила, что, прежде чем идти под венец, ей следует креститься, поскольку она ещё язычница. Обрадованный император тут же и крестил Ольгу. И тогда она заметила, что по христианскому закону не может выйти замуж за своего крёстного отца. И императору ничего не осталось, как признать: «Перехитрила ты меня, Ольга!»
Не правда ли, удивительная, если не сказать забавная история? Император, будучи сам женат, вдруг возжелал очаровательную язычницу шестидесяти двух лет… И та крестится исключительно для того, чтобы избежать его жарких объятий! Да ведь это обычный народный анекдот в духе ярмарочного балагана, пересказанный летописцем. А значит, веры сему нет никакой.
Но, может быть, в основе сего исторического анекдота всё же есть что-то подлинное? Сохранились ли другие свидетельства?
Открываем другую рукопись того же XIV века (Пролог, Син. типогр. № 368) и читаем: «Олга же, отмстиши смерть мужа своего, возложи на древляны дань, поиде в царствующий град Москву и тамо в лето 6543 (здесь 955 год) при царе Иване Зимиске, крестися…»
Легендарное крещение Ольги в Костантинополе. Рис. XIX в.
Час от часу не легче! Итак, Ольга крестилась не в Константинополе, а в Москве, которая как бы ещё и не существует… Впрочем, в наших летописях есть и упоминания о том, что Москву основал не Юрий Долгорукий, а ещё князь Олег Вещий (ведославные источники мы уж и не трогаем). И крестит её как будто некий русский царь Иван Зимиска…
Кто же это? Да это же… византийский император Иоанн Цимисхий! Значит, крестит не он, а всего лишь крещение происходит «при нём», в его время… Хотя опять-таки при чём тут Цимисхий, узурпатор, захвативший власть в Византии в 969 году? Ведь Ольгу должен был крестить Константин VII Багрянородный, если речь о 955 годе? Или Ольга дважды ездила в Константинополь?
Вывод один: от русских летописей в данном случае – мало толка. Мы в них читаем о сём времени только путаные пересказы чьих-то сказок.
Может быть, о столь знаменательном событии всё же упоминают источники собственно византийские? И в самом деле, византиец Скилица, правда живший позже, кратко поминает о приезде в Константинополь княгини Ольги. Причём о единственном её приезде, состоявшемся где-то в конце 40-х годов, если принять во внимание соседние события этой хроники.
История приезда княгини Ольги, по Скилице, напоминает версию «Повести временных лет»: «И жена некогда отправившегося в плавание против ромеев русского архонта (Игоря), по имени Эльга, когда умер её муж, прибыла в Константинополь. Крещёная и открыто сделавшая выбор в пользу истинной веры, она, удостоившись великой чести по этому выбору, вернулась домой…» Кажется вполне вероятным, что «Повесть временных лет» приняла именно версию Скилицы, превратив её в анекдот о сватовстве и крещении.
Скилица, правда, нигде прямо не говорит о том, что Ольга приняла тогда крещение от императора Константина. Он всего лишь намекает, что архонтиса русов придерживалась некого еретического направления в христианской вере, до того как «отдала предпочтение» вере византийской. Но в чём выражалось это предпочтение? Не было ли сие лишь дипломатической фразой, оброненной арианкой Ольгой при пребывании в столице империи, то есть просто знаком вежливости, неправильно понятым уже русскими толкователями хроники Скилицы?
К тому же сам император Константин VII Багрянородный, как писатель-историк, оставил подробнейшее описание торжественного приёма «Эльги, архонтиссы россов» в своей книге «О церемониях». Из сего также следует, что княгиня Ольга Константинополь точно посещала.
Однако император не только о своём сватовстве, но и о таком важном событии, как крещение княгини Ольги, не говорит ни слова! Обед, приём послов, подарки, подробно дано и описание десерта…
Ну, в самом деле, не мог же он запамятовать о том, что после десерта состоялось-таки крещение? Или же последующее причащение вином ему совсем затуманило память? Нет, всё же при сём императоре Константине в 955 году (точнее, в 948-м, учитывая арианское смещение дат) крещение Ольги явно состояться не могло.
Но тогда, может быть, что-то подобное было, в предположительный второй приезд, уже при Иоанне Цимисхии? Но почему же тогда подробнейшая византийская летопись сего периода, составленная Львом Диаконом, этого совсем не помнит? Нет, и это невероятно, да и тогда все эти анекдоты о крещении и сватовстве пришлось бы отнести уже к старухе восьмидесяти лет.
Опять загадка! В любом случае, доверия сим сведениям нет. К тому же о принятии Ольгой новой веры и крещении её в Византии не помнит и Булгарская летопись, также внимательная к сим вопросам…
Зачем же она приезжала в Константинополь? Может быть, тут и в самом деле были замешаны некие матримониальные дела? Высказывалось и предположение, что княгиня Ольга безуспешно сватала за византийскую принцессу сына Святослава.
Почему бы и нет? И отказ был вызван как раз тем, что Святослав был иной веры… Сама же Ольга, судя по всему, с рождения придерживалась одного из течений христианства – а именно, арианства, кое для неё не противоречило ни вере византийской, ни родовой ведославной традиции. В новом крещении она не нуждалась.
Однако само посещение Ольгой Константинополя означало, что Киевская Русь тогда искала путей сближения с Византией, а платой за мир могло быть укрепление позиций греческой церкви в русских землях. Притеснения христиан, бывшие ещё при Игоре, отныне прекратились.
Точно так княгиня Ольга налаживала тогда отношения и с Римом. В 959 году, согласно продолжателю Хроники аббата Региона Пюрмского, Ольга также послала посольство к императору Оттону I во Франкфурт-на-Майне, у коего просила епископа и пресвитеров.
И в 961 году в Киев прибыл епископ Адальберт. Можно не сомневаться, что таким образом княгиня Ольга, болгарка по рождению, да ещё и имеющая варяжское воспитание, хотела покончить с замкнутостью страны, только что освободившейся от хазарского ига, а значит, открыть врата Западу – и византийцам, и римлянам. Прекратить войны на западной границе, сгладить предубеждения, наладить торговлю. Она полагала так обезопасить и усилить страну…
