Михаил Заборов - Крестоносцы на Востоке
Крестоносцы обратили в прах бесчисленные памятники, благодаря которым столица Византии издавна представляла собой настоящий музей античного искусства, — мало что уцелело от их рук. Да и то было по большей части вывезено (главным образом венецианцами) в Европу для украшения церквей и замков. В частности, по распоряжению Дандоло в Венецию была отправлена чудесная скульптурная группа того же Лисиппа — бронзовая с позолотой четверка лошадей (квадрига), стоявшая на императорской трибуне ипподрома. Где только ни побывали эти злополучные Лисипповы кони! Кто из завоевателей разных времен мог остаться равнодушным к произведению греческого мастера! Еще в конце I в. н. э. их вывез из египетской Александрии в Рим император Октавиан Август, чтобы украсить свою Триумфальную арку. Затем коней переставляли то на арку Нерона, то на арку Траяна, пока наконец император Константин не перевез их на ипподром столицы Восточноримской империи: они были установлены на воротах ристалища и простояли тут восемь веков. Однако и на этом странствования искусного создания греческого мастера не кончились. В 1204 г. его квадрига была поставлена над главным порталом венецианского собора св. Марка. Это было почетное место, откуда дож и патриции обычно наблюдали празднества, устраивавшиеся в городе. Шесть столетий спустя сверкавшие позолотой, гордые и могучие бронзовые скакуны, символ былой мощи Венеции, соблазнили честолюбивого Наполеона. Завладев в 1797 г. Венецией, он переправил их в Париж. Там они украсили сначала вход в Тюильрийский дворец, потом Триумфальную арку на площади Карусель, и только 18 лет спустя, когда империя Наполеона пала, квадрига была вновь отослана в Венецию. Во время обеих мировых войн XX столетия коням Лисиппа пришлось дважды покидать свое пристанище: дважды их опускали в особое укрытие, чтобы уберечь от гибельных бомбежек. Они и доныне находятся на террасе Сан-Марко…
В 1204 г. западные варвары, действовавшие под прикрытием креста, уничтожали не только памятники искусства. В пепел были превращены богатейшие константинопольские книгохранилища. Безграмотные и невежественные рыцари, не задумываясь, швыряли в бивачные костры сотни рукописных свитков, которым не было цены, — произведения древних философов и писателей, религиозные тексты, иллюминованные евангелия… Что значили для "защитников веры" сокровищницы человеческого гения и произведения его труда? Они жгли их запросто, как и все прочее. "Следя за рассказом об этих злодеяниях, — говорит писатель того времени Романин, нарисовавший историю битвы за Константинополь, — содрогается разум и человечество краснеет от стыда".
Некоторым из европейских современников "константинопольское опустошение", произведенное под знаменем Креста, тоже казалось безбожным деянием: так расценивал, например, события 1204 г. генуэзский хронист Ожерио Пане в своих "Анналах". Конечно, когда он давал такую оценку разгрому византийской столицы, его пером водила вражда к конкурентам Генуи — венецианцам, но по существу он не расходился во мнении со всеми честными людьми тогдашнего мира. Напротив, хронист выражал их точку зрения.
Стоит отметить, что дикие бесчинства крестоносцев резко контрастировали со сравнительно сдержанным поведением мусульманских завоевателей в отношении христианских святынь на Востоке. Даже сарацины, по словам Никиты Хониата, бывали более милосердны. И в самом деле, погромы рыцарей Креста в византийской столице побили все рекорды вандализма. Католические завоеватели опустошили город, как никто. Массовое уничтожение веками накопленных культурных ценностей, совершенное в Константинополе рыцарями и церковниками, без сомнения, нанесло серьезный ущерб европейской цивилизации. Современный английский историк Дж. Годфрей пишет: в результате трагедии 1204 г. "Европе и христианству были нанесены раны, которые, как выяснилось со временем, оказались неизлечимыми". Действительно, византийская столица никогда уже не смогла оправиться от последствий нашествия латинских крестоносцев.
История Четвертого Крестового похода явилась историей откровенного попрания его вдохновителями, предводителями и участниками провозглашенных ими религиозных целей. Крестоносцы растоптали собственные религиозные знамена, собственные "освободительные" лозунги. Они продемонстрировали циничное пренебрежение к официальной программе Крестового похода и выказали себя отнюдь не благочестивыми ревнителями христианской веры, а алчными авантюристами и беспринципными захватчиками. События 1202–1204 гг. полностью рассеивают тот ореол святости и благочестия, которым католическая церковь в течение веков окружала эти захватнические предприятия.
6. УПАДОК КРЕСТОНОСНОГО ДВИЖЕНИЯ
6.1. Латинская империя. Годы перемирия на Востоке
Четвертый Крестовый поход был последним, принесшим по-своему значительные результаты для Запада, правда, ничего общего не имевшие с официально провозглашавшимися целями предприятий этого рода. Действительно, плодом рыцарской авантюры 1202–1204 гг. явилось создание государства под названием Латинская империя, его столицей сделался Константинополь. Вначале сами пределы нового государства крестоносцев, собственно, и ограничивались столицей, но затем завоевателям удалось утвердиться на многих землях Балканского полуострова и вблизи него. Были захвачены территории Фракии, Македонии, Фессалии, Аттики, Беотии, Пелопоннеса, островов Эгейского моря. Все эти области крестоносцы поделили между собой, присвоив себе пышные титулы графов и герцогов Афинских, Адрианопольских, Филиппопольских, князей Ахейских, королей Солуни и т. д.
Больше остальных получили в итоге завоеваний и различных сделок предприимчивые венецианцы. К ним перешли три из восьми кварталов Константинополя, Адрианополь, приморские города Пропонтиды, о-в Крит и многие другие острова. Повелители "четверти и полчетверти Византийской империи" — так стали титуловаться отныне венецианские дожи.
Владычество латинян в приобретенных землях продержалось немногим более полувека. Греческое население повело упорную борьбу против крестоносных насильников и грабителей. Важные очаги сопротивления сложились также в греческих государствах, образовавшихся на развалинах Византии (Эпирский деспотат, Никейская и Трапезундская империи). Когда весной 1205 г. во фракийских областях вспыхнуло всеобщее восстание против латинского ига, грекам помогло и молодое болгарское государство: 15 апреля 1205 г. в битве под Адрианополем легкая болгарская конница наголову разбила закованных в броню рыцарей. В плен к болгарам попал сам латинский император Бодуэн I. Вследствие внутренних междоусобиц Болгария не сумела полностью воспользоваться плодами победы, но уже тогда Латинской империи был нанесен чувствительный удар. Не прекращавшаяся и после этого борьба местного населения против владычества западных баронов, неудачи последних в войнах с Болгарией и греческими государствами, среди которых особое значение получила Никейская империя, в конечном счете подорвали позиции завоевателей.
В 1261 г. эфемерная Латинская империя прекратила свое недолгое существование: никейский император Михаил III Палеолог, при поддержке генуэзцев и опираясь на константинопольцев, овладел столицей. Вслед за тем крестоносцы были вытеснены из многих оккупированных ими областей. За ними удержались лишь некоторые районы Центральной и Южной Греции. Дальнейшие Крестовые походы по своим практическим последствиям оказались совершенно бесплодными.
На некоторое время после завоевания Константинополя призывы к освобождению Иерусалима вовсе смолкли. Обстановка, сложившаяся на Латинском Востоке после перехода Иерусалима к мусульманам, заставляла баронов и князей, еще сохранявших свои владения в Сирии и Палестине, воздерживаться от дальнейших попыток искать помощи на Западе. В августе — сентябре 1197 г., через четыре года после смерти Салах ад-Дина, фактический правитель Иерусалимского королевства граф Анри I Шампанский пролонгировал мир с преемником и сыном победителя при Хаттине — египетским султаном аль-Азизом (1193–1198). Положение вновь обострилось в связи с прибытием в Палестину первых отрядов немецких крестоносцев императора Генриха VI. Они уже собрались было атаковать Джабалу и Лаодикею, но эмир Халеба аль-Захир (сын Салах ад-Дина) предупредил их намерения: как сообщает арабский историк Кемаль ад-Дин, он отправил в эти города два подразделения (говоря современным языком, саперов и взрывников), которые эвакуировали, а затем разрушили и Джабалу и Лаодикею. В то же время эмир Дамаска, брат Салах ад-Дина — аль-Адиль Абу Бакр, впоследствии ставший египетским султаном (1200–1218), бросил войска на Яффу и принудил немецких крестоносцев отойти от Акры. Менее чем через месяц после внезапной смерти Анри I Шампанского (10 сентября 1197 г.) Яффа пала. Со своей стороны, франки сумели в 1198 г. запять Бейрут. Они осадили Торон, но прибытие подкреплений из Египта, присланных султаном аль-Азизом по просьбе дяди, положило конец этой осаде, тем более что немцев обескуражила весть о смерти Генриха VI, и весной 1198 г. они отбыли восвояси.
