Сергей Галвазин - Охранные структуры Российской империи
Дальнейшее наблюдение за ЕСИПОВЫМ продолжается, вместе с тем с 1 декабря учреждено наблюдение и за подполковником ЧЕРЕПЕННИКОВЫМ (в Москве).
Ротмистр ЛАВРОВ»1.
Вот такими были первые шаги. И ротмистр Лавров может по праву считаться первым действительным штатным российским контрразведчиком. А ведь он, согласимся, совсем неплохо начал. О ротмистре Лаврове известно немного. В различных источниках упоминается лишь его фамилия, но вот некоторые подробности его биографии. Лавров Владимир Николаевич, 1869 г.р., закончил Второе военное Константиновское училище. С 1896 года — адъютант Тифлисского губернского жандармского управления, с 1899 года — исполнял обязанности помощника начальника Кутаисского губернского жандармского управления, с 1890 года — помощник начальника Тифлисского жандармского управления, с 1904 года находился в распоряжении начальника Главного штаба. 6 декабря 1908 года ему присвоено звание полковника Отдельного корпуса жандармов. В 1911–1914 годах руководил агентурной организацией № 30, созданной для разведки в Германии. Проживал как частное лицо на юге Франции2.
А вот воспоминания тестя Сталина Сергея Аллилуева о том, как его, арестованного после забастовки в Метехском замке, вербовал жандармский ротмистр Лавров:
«После шести недель ареста его по узким лабиринтам тюремных коридоров ввели в большую комнату, залитую солнечным светом. За письменным столом, покрытым зеленым сукном, сидел Лавров и что-то писал. Не поднимая головы, произнес:
— Садитесь.
Лавров писал быстро, то и дело зачеркивая написанное. Перо безжалостно скрипело. Кончив писать, он поднял черные помутневшие глаза и еле улыбнулся.
— Вы Аллилуев, не так ли? — спросил он, подвинув к себе портсигар.
— Да.
— Закуривайте, — сказал Лавров. — Не стесняйтесь.
— Не курю.
— Не курите? — удивился ротмистр. — Может быть, чаю хотите?
— Не хочу. Пил.
Ротмистр откинулся на спинку кресла и, пуская дым, заговорил:
— Вы конечно, знаете, почему мы вас арестовали. У нас нет никакого желания держать вас в тюрьме. Мы вас выпустим, — он сделал паузу, — если вы назовете организаторов забастовки. Вы согласны?
— Я никого не знаю.
— Не знаете? — спросил он удивленно. И протянул несколько фотографий. — А этих не узнаете?
Аллилуев перебрал фотографии и вернул их ротмистру:
— Никого не знаю, не встречал.
— Припомните. Так ли не встречали? Напрягите свою память.
На столе лежали фотографии революционеров — Владимира Родзевича, Павла Пушкарева и Прокофия Джапаридзе. Все они были арестованы и находились в Метехском замке. О том, что они организаторы забастовки, в полиции ещё не знали.
После долгой беседы в разговор вступил присутствующий при допросе прокурор:
— У вас есть семья? — спросил он.
— Есть жена и трое детей.
Прокурор удивился:
— Вы взрослый человек и так варварски относитесь к своей семье. Ваше молчание может печально на ней отразиться. Вы должны это понять… — И тихим голосом добавил: — Да поймите вы, что никто ничего не узнает. Вы скажете имена зачинщиков, и мы оставим вас в покое.
Аллилуев молчал.
Ротмистр, протянув арестованному протокол, процедил сквозь зубы:
— Ничего, заговорит. Не таких ломали…В одиночку!»1
Но отделение в одном только городе, пусть даже самом главном городе огромной страны, не могло решить проблемы. Кроме того, требовалось выработать правовую базу, наставления и инструкции, регламентирующие деятельность вновь создаваемой государственной службы. Только в декабре 1908 года Генеральный штаб и Департамент полиции создают комиссию, которая проделывает огромной важности работу, и 28 марта следующего, 1909 года появляется выработанный этой комиссией документ, который именуется «Протокол заседаний межведомственной комиссии по организации контрразведывательной службы в России».
«Комиссия в заседаниях своих, ознакомившись с материалами, имеющимися по означенному вопросу, и с постановкой контрразведки (борьба с военным и морским шпионством) в России до настоящего времени, пришла к заключению, что:
1. Широкая военная разведка иностранных государств в России, получившая весьма сильное развитие, давно ставит на очередь вопрос активной борьбы с лицами, занимающимися шпионством, т. е. выдвигает необходимость иметь особый контрразведочный орган.
2. До сих пор такого органа не было и его функции исполнялись отчасти чинами Корпуса жандармов, отчасти Главным управлением Генерального штаба и Морским генеральным штабом, а равно и разведывательными отделениями штабов округов.
3. Полное отсутствие денежного отпуска на этот предмет, недостаток знаний и опыта у случайно стоящих и постоянно меняющихся руководителей контрразведкой, неимение каких бы то ни было инструкций и правил, наконец, отсутствие пригодных агентов всех степеней, все это не соответствовало успеху контрразведки.
Несогласованность же деятельности розыскных учреждений Министерства внутренних дел и начальников разведывательных отделений штабов округов только ещё больше тормозила успех.
Ввиду этого, комиссия признала необходимым:
1. Учреждение особых органов, ведающих контрразведкой и снабжение для этого соответственными средствами.
2. Выработку положения и инструкций для этих органов»1.
Поставленная задача вызывает необходимость определения понятия «шпионаж». Тогда это было сделано в следующем изложении:
«Военным шпионством является сбор всякого рода сведений о вооруженных силах (сухопутных и морских) и об укрепленных пунктах государства, а также имеющих военное значение географических, топографических и статистических данных о стране и путях сообщения, производимый с целью передачи их иностранной державе.
К сведениям этого рода должны быть отнесены: а) состав, организация, дислокация, вооружение, комплектование вооруженных сил (сухопутных и морских), обучение войска и флота, внутренний быт, командный состав и настроение войск; б) сведения о военных и морских учреждениях, заведениях, складах и магазинах и о состоянии запасов в них (портовых, интендантских, артиллерийских, минных, инженерных, санитарных и проч.); сведения о крепостях, укрепленных пунктах и базах флота; г) мобилизация и сосредоточение войск и флота по объявлению войны; д) приказы, отчеты о произведенных маневрах, стрельбах и опытах, уставы, инструкции и наставления по различным отделам обучения войск и флота; ж) сведения военно-географические и статистические о местностях пограничных как по сухопутной, так и по морской части и имеющих стратегическое значение, особенно же о позициях, о свойствах и проходимости местных преград (рек, болот и пр.) и возможных местах высадки, равно как и о прилегающих к укреплениям районах; з) данные о грунтовых путях сообщения в этих местностях, особенно о сети шоссейных дорог (их состояние, переправы и др. препятствия); перевозочные средства; и) сведения о железных дорогах, узловых пунктах и в особенности о важнейших железнодорожных сооружениях, порча коих может оказать существенное влияние на движение (мосты, тоннели, трубы, насыпи, водокачки, гати и проч.) и относительно оборудования железных дорог, влияющего на пропускную и провозную их способность (водоснабжение, склады топлива, число путей, запасы оборудования станций, средства мастерских, платформы, нагрузочные и разгрузочные приспособления, сигнализация, пакгаузы и проч.), склады переносных железных дорог; к) телеграфное и телефонное сообщение; голубино-почтовые и радио-телеграфные станции; л) военное воздухоплавание.
Иными словами, должна привлекать внимание всякая деятельность по добыванию сведений о вооруженных силах, военно-материальных или военно-технических средствах России теми лицами, деятельность которых возбуждает подозрение в шпионстве.
Было установлено, что самой плодотворной ареной всех многочисленных иностранных разведчиков являются наши важнейшие в военном отношении пункты, а главной целью их деятельности — важнейшие в этих пунктах военные учреждения, как-то: штабы, адмиралтейства, военно-окружные штабы, с их типографиями, интендантские, артиллерийские и инженерные управления и портовые учреждения. О всех служащих в этих учреждениях, начиная с нижних чинов и до высших, иностранными шпионами собираются самые точные сведения с целью, путем подкупа или опутывания, добыть нужные сведения.
Относительно организации иностранной разведки в России выяснено, что, не говоря уже про японцев, все наши европейские соседи, признавая за военной разведкой первенствующую важность, не останавливаются для достижения своих целей ни перед какими расходами, так как последние есть почти единственное средство для успеха; некоторые же государства, например Австрия, — насколько имеются данные судить, — достигли на этом поприще высокой степени искусства, приближаясь к японцам.
