Стивен Меллер - Земля Осириса
Таким образом, чтобы принять новые взгляды и положения, основывающиеся на местных учениях, устных преданиях и мифах, необходимо понимать, как и из чего возникли нынешние положения египтологии. Многие серьезные исследователи этой проблемы дерзают идти вперед без чувства истории, без понимания того, как зародилась избранная ими дисциплина, как и откуда возникли ее положения и понятия. Без исторических рамок и перспектив, без понимания истории, ее примеров и положений наука пуста и безжизненна, как вакуум, и ее невозможно, в моем представлении, осознать и подвергнуть сомнению.
Геродот побывал в Египте примерно в 440 году до н. э. и записал свои впечатления и наблюдения в третьем томе «Истории». Дебаты в отношении точности его работы, и даже в отношении его намерений и мотивов, не утихали никогда, а в последние 100 лет приобрели особенную остроту. Питер Томпкинс в своей книге «Секреты Великой пирамиды» пишет: «…в своей «Истории», содержащей первый всесторонний отчет о Египте, дошедший без изменений до наших дней, Геродот описывает некоторые особенности (конструкции) (Великой) пирамиды, но не всю представленную им информацию следует безоговорочно принимать на веру».
Итак, именно Геродот первым предложил концепцию, согласно которой Великая пирамида была построена как усыпальница фараона, — теорию, сейчас являющуюся общепризнанной в египтологии, но которая, на самом деле, противоречит туземным преданиям. «История» Геродота оказала большое влияние на его страну и народ, отчего многие греки, включая и великого философа Платона, воспылали интересом к Египту.
В своих «Диалогах» Платон приписывает египтянам великую мудрость и знания. В свою очередь, ученик Платона Аристотель услаждал своего воспитанника Александра Македонского рассказами о чудесах Египта. Начав завоевание мира в IV веке до н. э., Александр особенно заинтересовался Северной Африкой. Когда в результате аннексии Египет перешел под владычество Греции, Александр Великий оставил одного из своих военачальников, Птолемея, править этой страной, таким образом положив начало тому, что нынешние египтологи называют «эрой Птолемея» (305—30 годы до н. э.). Жрец из города Себенниты по имени Манефон составил историю Египта примерно в 270 году до н. э. До нас дошли лишь небольшие фрагменты его сочинения, но именно его взгляды на историю Египта и легли в основу современной египтологии. Манефон разделил историю Древнего Египта на периоды правления фараонов по фамильному признаку, где сыновья обычно наследовали отцам, и назвал эти периоды династиями.
Историю Египта писали и записывали многие греческие и римские путешественники, такие, как Диодор Сицилийский, Страбон и Плиний. После исламского вторжения в Египет в 640 году н. э. большая часть трудов греческих и римских историков была переведена на арабский язык, но из-за возникшего противостояния между христианством и исламом интерес к Древнему Египту в Европе угас на долгие века. В некоторых работах арабских историков — например, Аль Масуди, Абдель Латифы, Ибн Батуты и Ибн Абдель Хакима — содержатся истории и легенды, оставшиеся неизвестными грекам и римлянам, которые почти напрочь игнорируются современными египтологами.
Спустя несколько столетий после крестовых походов, когда в Европе начали интересоваться науками, путешественники снова устремились в Египет. Джон Грейвс, британский математик и астроном, которого заинтересовали рассказы о чудесах, сокрытых в Великой пирамиде, побывал в Египте в 1638 году. После проведения там широкомасштабных раскопок он возвратился в Англию, где и опубликовал одну из первых работ в Европе по египтологии под названием «Пирамидография». Работа Грейвса оказала большое влияние на двух других ученых, Тито Ливио Бураттини и сэра Исаака Ньютона, которые воспользовались измерениями Грейвса в надежде отыскать универсальные закономерности, скрытые в Великой пирамиде. Они надеялись использовать эти данные для определения географических координат, чтобы с их помощью рассчитать окружность Земли, поскольку греко-римские авторы утверждали, что эта величина была известна древним египтянам. В 1765 году британский путешественник Натаниэль Дэвисон посетил Египет с целью изучения Великой пирамиды. Он обнаружил первую из пяти потайных комнат в Великой пирамиде, расположенную над так называемой «комнатой фараона».
Многие египтологи, особенно французские, полагают, что современная египтология зародилась в 1768 году, когда Наполеон завоевал Египет. К его чести, честолюбивый и амбициозный Бонапарт привел с собой 175 «саван-тов», как называли в то время ученых. Двое из них, Доминик Виван Денон и Эдме-Франсуа Жомар, измерили Великую пирамиду и многие из тогда еще сохранившихся храмов на территории Египта и составили подробные чертежи. Денон издал два тома гравюр и офортов, которые пользовались в Европе бешеной популярностью и развеяли общепринятую во времена Возрождения теорию о том, что великая архитектура и скульптура из камня зародились в Греции. Французы выпустили в свет 21 том книг о своих открытиях в Египте во время правления Наполеона. Вероятно, самой впечатляющей находкой французов стал розеттский камень — плита диорита, обнаруженная в 1799 году капитаном Бушаром близ Розетты, области в северном Египте. На плите были начертаны иероглифы и надписи на греческом языке (демотическое письмо). Поскольку до тех пор никто из европейцев не понимал египетских иероглифов, наличие греческого перевода позволило ученым наконец расшифровать древние египетские символы, исходя из трактовки их греками. Французский ученый Жан-Франсуа Шампольон посвятил 20 лет своей жизни этому переводу и в 1821 году заявил, что сумел расшифровать иероглифы.
Собственно говоря, это выдающееся достижение и положило начало египтологии как науки. Теперь, когда считалось, что египетские пиктограммы (фигурные письмена) можно было перевести на французский или английский языки, появилась надежда, что удастся перевести надписи на стенах храмов или папирусные тексты и таким образом воссоздать основы истории и культуры древнего Египта. Однако перевод египетских надписей и текстов, которые легли в основу египтологии, был сделан представителями западной цивилизации — французами и британцами, использовавшими западный же источник, то есть понимание греками древнего египетского иероглифического письма. Поскольку греки имели склонность вмешиваться в дела других государств и народов, получается, что современная египтология зиждется на взглядах людей, которые не принадлежали к местной, туземной, культуре и к которым, собственно говоря, местные хранители мудрости этой культуры могли относиться враждебно. Помимо всего прочего, это может означать, что перевод символов, врученный грекам египетскими жрецами, мог быть неполным; именно на это часто намекал и Абдель Хаким.
После французов и англичан в развитие египтологии внесли свою лепту итальянские и немецкие ученые. Они проявили большой интерес к археологии и зачастили в Египет в начале XIX века. Одну из первых немецких экспедиций в Египет возглавил Карл Ричард Лепсиус, проложив, таким образом, дорогу для последующих немецких египтологов — Карла Бругша и Людвига Бор-хардта и многих других, много сделавших для развития этой отрасли науки в конце XIX и начале XX веков. Итальянцы проявили интерес к египтологии даже раньше немцев, если считать вышеупомянутого Бураттини в семнадцатом веке, за которым последовали Джованни Бельцони и Джованни Кавилья в веке девятнадцатом. И Бельцони, и Кавилья провели одни из первых археологических раскопок на плато Гизы и исследовали расположенные там пирамиды.
Среди прочих имен, способствовавших расцвету египтологии в Европе в девятнадцатом веке, следует упомянуть французов Огюста Мариетта, трудами которого был основан каирский музей, и Гастона Масперо, автора многих книг о Древнем Египте. Британия также отметила свое присутствие в этой отрасли науки такими представителями, как полковник Ричард Говард-Вайз, который раскапывал Великую пирамиду в 1837–1838 годах, и сэр Э. А. Уоллис Бадж, занимавший должность хранителя египетских древностей в Британском музее в конце девятнадцатого века. Бадж по совместительству был автором многих трудов, посвященных переводам папирусов, найденных в усыпальнице жреца Ани, которые стали известны современникам под названием «Египетская книга мертвых».
Что до меня, то я считаю величайшим британским египтологом все-таки вышеупомянутого сэра Уильяма Мэттью Флайендерса Петри. Именно ему, геодезисту-топографу и сыну инженера, принадлежит честь быть отцом современной археологии и британской египтологии. В восьмидесятых годах Петри организовывает широкомасштабные исследования Великой пирамиды, попутно разрабатывая стандарты ведения раскопок, которым все египтологи следуют и поныне. Петри написал множество книг по данному предмету, некоторые из них по-прежнему остаются классическими. Многие из британских египтологов более позднего времени, такие, как Маргарет Мюррей, Алан Гардинер, Говард Картер, Дж. Д. Пендлбери, Артур Вигалл, Уолтер Эрмори и И. Э. С. Эдвардс, были либо учениками сэра Флайендерса Петри, либо испытали на себе огромное влияние его работ.
