Сабатино Москати - Цивилизации Древнего Востока
Однако будущая жизнь в понимании шумеров сильно отличается от загробной жизни, скажем, египтян. Она жалка и бестелесна, затянута мраком и не предлагает новых возможностей. Один из текстов говорит об этом весьма ясно:
Я больше не человек, чтобы наслаждаться жизнью.
Место моего упокоения – прах земной; я лежу среди грешников,
Мой сон – мучение; существование я влачу среди недругов.
О сестра моя, я не в состоянии подняться с ложа!
Этим настроением пронизана вся шумерская литература, и в особенности героический эпос. Все это резко контрастирует с безмятежными, светлыми изображениями, уцелевшими в гробницах Древнего Египта.
Храм – не только центр религиозной жизни. В шумерском обществе существовал характерный симбиоз функций, поэтому храм, помимо прочего, представлял собой центр экономической и коммерческой деятельности. Якобсен так описал происхождение и структуру этой социальной системы:
«Центром города-государства был непосредственно город, а центром города – храм бога-покровителя. Как правило, храм бога-покровителя был крупнейшим землевладельцем государства; обрабатывали его обширные владения сервы и издольщики. Другие храмы, посвященные супруге бога-покровителя, их божественным детям и божествам, как-то с ним связанным, тоже обладали немалыми земельными владениями. По некоторым оценкам, в середине 3-го тысячелетия до н. э. большая часть земли в городах-государствах Месопотамии представляла собой храмовые земли. Большая часть обитателей государства, соответственно, служила богам в качестве издольщиков, сервов или служителей.
Эти экономические и политические реалии нашли выражение в месопотамских мифах, где утверждается, что человек был создан, чтобы избавить богов от труда, чтобы работать в имениях богов. Ибо месопотамский город-государство действительно представлял собой поместье, или имение, бога. Этим базовым имением, главным храмом и его землями, владел и управлял бог-покровитель города. Все важные распоряжения он отдавал лично».
Храмовое сообщество руководствовалось правилом, что каждый отдельный человек должен трудиться на благо группы. Мы видим, что граждане города организованы в общины под началом людей, которым вменено в обязанность распределять работу и надзирать за ее выполнением. В качестве вознаграждения эти люди раздают работникам пищу. Ясно видна специализация труда: есть пастухи, землепашцы, охотники, рыбаки, лесорубы, плотники, кузнецы; есть и торговцы, занятые торговлей с другими государствами. Во время войны и в случаях, когда проводятся крупные общественные работы, граждан города мобилизуют; отработав свое, они возвращаются к повседневным обязанностям.
Такой была жизнь шумеров. В целом она оставляет впечатление глубокого единства всех форм человеческой жизни при доминирующем влиянии религии. Все, что делал человек, – будь то мирный труд или военные предприятия, – делалось во славу богов. Каждый шаг человека определялся богами; боги присматривали не только за действиями людей, связанными с культом, но и за экономической и коммерческой деятельностью, которые мы сейчас считаем далекими от религии. Гармония в вере, характерная для шумерской концепции Вселенной, и позже остается мощной и очень типичной чертой всех цивилизаций, сменивших шумеров на Древнем Востоке.
Литературные жанры
Открытие шумерской литературы стало, несомненно, одним из самых значительных научных достижений последнего времени. Лучше, наверное, сказать «открытие заново», ведь большинство текстов были к тому моменту уже известны на протяжении нескольких десятилетий; но их фрагментарность, огромные трудности расшифровки и, надо сказать, несовершенство копий, сделанных учеными с этих надписей, не позволяли увидеть общую картину. Сегодня, благодаря терпеливому и неустанному труду множества ученых, ситуация совсем иная. Особо следует отметить вклад американца Крамера, посвятившего много лет изучению материалов, которые были обнаружены в Ниппуре. Сейчас эти материалы составляют важнейшее ядро дошедших до нас шумерских письменных источников. Крамер заново изучил тексты, сделал новые копии и сравнил их; в результате ему удалось научно получить множество новых интерпретаций, проливших новый свет на мысли, верования и образ жизни шумерского народа.
Уцелевшая литература представляет собой десятки тысяч глиняных табличек, исписанных клинописными текстами. Это идеографическое письмо в основном слогового характера, выдавленное в мягкой глине специальной палочкой. Распространение шумерской цивилизации привело к тому, что эта письменность использовалась как среди других народов Месопотамии, так и в обширной прилегающей области, а потому стала внешним признаком четко определенной культурной зоны. Сейчас мы располагаем множеством табличек самой разной сохранности. Таблички различаются между собой по размерам и количеству текста («шрифт» на разных табличках также различается по размеру). Некоторые таблички несут на себе десяток колонок, каждая из которых насчитывает сотни строк; другие – всего одну колонку из нескольких строк. На одной табличке редко можно найти полный текст; скажем, крупные поэтические произведения занимают по нескольку табличек; этим обусловлена одна из фундаментальных проблем реконструкции шумерской литературы, а именно определение последовательности отдельных частей каждого текста.
Некоторые особенности шумерской литературы кажутся нам необычными. Прежде чем переходить к анализу различных литературных жанров, имеет смысл упомянуть эти черты, поскольку именно они определяют природу и содержание жанров. Для начала скажем, что все работы анонимны: нам неизвестно имя автора ни одного из дошедших до нас великих произведений. Это невозможно приписать случаю: имена переписчиков встречаются так часто и записывались так тщательно, что имена авторов, безусловно, сохранились бы тоже, если бы им придавали хоть какое-нибудь значение. Во-вторых, в шумерской литературе не удается различить никакого исторического развития в стиле или сюжетах, очевидного во всех западных литературах, причем возражение о том, что сделать это не дает ограниченность наших знаний, не выдерживает критики. Дошедшие до нас материалы не оставляют сомнений в том, что шумерские грамотеи рассматривали подражание более ранним образцам, копирование и сведение воедино древних текстов как одну из самых достойных задач и регулярно занимались этим, тогда как оригинальность или новизна, судя по всему, никого не вдохновляла.
Шумерская концепция искусства, совмещавшая в себе и обуславливавшая обе эти особенности, в корне отличалась от нашей. Целью шумерского искусства было не создание оригинальных и субъективных творений, выражающих индивидуальность отдельного человека, но объективное и неизменное выражение коллективного начала. Поэтому художник, строго говоря, превращался у них в ремесленника. Он не давал себе труда подписывать собственные творения, как современные мастеровые не подписывают своих изделий, да и не стремился к свободному творчеству. Напротив, его заветной целью было скопировать образец до мельчайших деталей. В такой ситуации личность художника – а шумерские авторы, безусловно, обладали такой характеристикой, как «личность», – ускользает от нас, а процесс художественного развития, который, так или иначе, должен был иметь место хотя бы в самой слабой форме, теряется под грудой копий, пересказов и компиляций прежних образцов.
Но даже такое коллективное статичное искусство должно было иметь смысл и цель, хотя художники того времени и не стремились к свободному эстетическому самовыражению, столь характерному для нашей цивилизации. Цель шумерского искусства, вероятно, вполне прагматичная, ведь шумерская литература представляет собой вполне практическое выражение жизни общества. А поскольку, как мы уже указывали, доминирующей и объединяющей чертой этой жизни была религия, то и искусство по сути своей религиозно. Это искусство вопреки всему или, по крайней мере, искусство без стремления к искусству: это практичное и устойчивое выражение божественной концепции и отношений человека с божествами.
Из всех литературных жанров у шумеров откровенно преобладает мифологическая поэзия. Поэмы рассказывают о приключениях и взаимоотношениях богов, выражая таким образом шумерские представления о Вселенной, ее происхождении и дальнейшей судьбе. Они раскрывают взгляды шумерского народа на жизнь и, естественно, отражают жизненные условия и традиции.
Поразительный пример мифа о происхождении всего вокруг – сказание об Энки и Шумере. В ней рассказывается, как бог Энки принес в мир порядок и организовал обработку земли. Энки подходит к берегам Тигра и Евфрата – двух рек, удобряющих песчаную почву Междуречья, и вливает в них пенные воды. Затем он населяет их воды рыбой и устанавливает законы для моря и ветра. Каждому месту и каждой стихии он назначает особого бога-покровителя. Затем он обращает внимание свое на обработку земли. Он создает злаки и другие растения и поручает плуг и ярмо богу «каналов и канав», а мотыгу – богу кирпичей. Затем приходит черед домов, стойл и овчарен: бог закладывает фундаменты и строит, наполняя одновременно долину животными. Этот миф отражает сельскохозяйственный характер древней шумерской цивилизации и доминирующую в ней своеобразную концепцию порядка, изначально и неразделимо присущего всякому существованию. Не зря понятия «создать» и «упорядочить» для шумеров синонимичны.
