Николай Каманин - Скрытый космос (Книга 4, 1969-1978)
А сегодня вечером у меня был долгий разговор с Андрияном Николаевым. Без согласования со мной Николаев участвовал в поездке группы космонавтов в ЦК КПСС к Сербину, организованной по инициативе Алексея Леонова. На этой встрече они поднимали вопросы, которые легко могу решить я, но никогда не решит Сербин (поездки космонавтов на космодром, приглашения их на Госкомиссии, штатные и другие вопросы). Я и раньше знал, а из сегодняшней беседы еще раз убедился, что Николаеву трудно руководить космонавтами. Он честный и добросовестный человек, знает космическую технику, имеет опыт космического полета и высокие звания, но всего этого для руководителя недостаточно. Ему надо много помогать, а у меня для этого нет времени.
Поздно вечером позвонил Главком и передал, что маршал Гречко не доволен тем, что газеты печатают фото Шаталова, Волынова и Хрунова в погонах подполковников. Я объяснил маршалу, что это совершенно естественно, так как приказ министра обороны о присвоении им звания полковников не опубликован и никто, кроме нас и самих космонавтов, еще не знает об этом приказе. Вершинин просил меня "нажать" на газеты и впредь печатать снимки космонавтов только в погонах полковников.
20 января.
Сегодня опять не удалось выспаться - в пять утра я уже был на ногах: с Николаевым, Быковским и группой офицеров отправились на 81-ю площадку, где в 7:14 предстоял пуск ракеты УР-500К с технологическим кораблем Л-1. Там я встретил Тюлина, Курушина, Шабарова. Ни один из главных конструкторов на пуске не присутствовал, были только "замы их замов". Но Тюлин был доволен качеством подготовки ракеты и шел на пуск с большой уверенностью в успехе. У меня такой уверенности не было, хотя не было и особых оснований для сомнений.
Ракета стартовала отлично. После отделения первой ступени я сел в машину и поехал на КП второй площадки. На КП мне доложили, что на 501-й секунде полета ракета начала падать. Через несколько минут собрались все специалисты, приехали Тюлин и Курушин. Генерал Кутасин доложил, что "Круги" принимают пеленги корабля Л-1 из района юго-западнее Иркутска на территории Монголии. Примерно в 8:20 московского времени генерал Горин представил пленки телеметрических записей. Из анализа пленок телеметрического контроля полета стало ясно, что 4-й двигатель второй ступени не доработал 25 секунд, третья ступень включилась и могла бы "вытянуть" корабль на орбиту, но "умный" автомат, зафиксировав отказ двигателя, включил СБН - систему безопасности носителя, а СБН дала команду САС на спасение космического корабля. Так система автоматов сорвала очередной облет Луны. Корабль Л-1 благополучно приземлился на территории Монголии в 350 километрах от Иркутска. На поиск корабля ушло свыше трех часов, но с учетом аварийной ситуации и трудного для поиска района посадки (корабль сел в узкой долине между гор высотой более 3 000 метров) это время можно признать вполне удовлетворительным.
В разгар выяснения причин срыва полета мне позвонил Главком, а на несколько минут позже - маршал Гречко. Оба предъявили претензии, что на фотографиях в сегодняшнем номере "Правды" Шаталов, Волынов и Хрунов все еще в погонах подполковников (вчера они требовали от меня не допускать таких публикаций в печати). Эти наскоки двух больших начальников возмутили меня до глубины души. Ни один из них не спросил: "Почему упала 100-миллионная ракета?"; их это не интересовало, зато из-за пустяка они подняли шум. Гречко пальцем не шевельнул, чтобы помочь нам в космических делах, и вот теперь он "вносит поправки" в нашу деятельность. Я не сдержался и отвечал обоим маршалам непочтительно.
Смысл моих ответов сводился к тому, что я занят здесь очень серьезным делом и у меня нет времени заниматься пустяками. Я сказал, что "неприятные" для маршалов публикации имели место потому, что приказ министра о присвоении космонавтам новых званий до сих пор не опубликован, что Главное политическое управление МО и Политуправление ВВС ничего не делают, а я не могу взять на себя ответственность за бездеятельность людей, непосредственно подчиненных министру обороны и Главкому, тем более что я нахожусь в трех тысячах километров от Москвы. Разговор был неприятный, и Гречко мне еще припомнит мое непочтительное поведение. На Вершинина я не обиделся: это была первая стычка между нами за 20 лет; просто Главком, смертельно уставший от работы, не выдержал нажима со стороны маршала Гречко.
Вечером министр гражданской авиации Логинов прислал в мое распоряжение два специальных самолета Ил-18 для перелета космонавтов в Москву. Главком сегодня лично занимался анализом метеопрогноза и прислал мне телеграмму, в которой гарантирует, что 22 января к моменту (13:00) прилета космонавтов во Внукове будет хорошая погода. Прилетевший на одном из самолетов генерал-майор Н.В.Чугунов привез из Москвы тексты рапортов Шаталова и Волынова, а также проекты докладов всех четырех космонавтов на торжественной встрече во Дворце съездов. И то, и другое у нас уже было подготовлено, но наши тексты, кроме меня, никто не читал, а материалы, привезенные Чугуновым, "одобрены" ЦК КПСС. Когда ребята прочитали новые варианты докладов, им многое в них не понравилось. Я дал согласие на предложенные ими изменения и поправки в текстах докладов. Чугунов недовольно морщился, но вынужден был всю ночь согласовывать с Москвой пожелания космонавтов. Свой рабочий день я закончил беседой с ребятами о предстоящих им в ближайшие дни встречах и разговорах с руководителями партии и правительства, о докладах на пресс-конференции и т.п.
21 января.
Вчера закончили все медицинские обследования: ребята здоровы, отмечавшаяся у них после полета небольшая усталость прошла. Основная группа врачей во главе с генералом Карповым отбыла в Москву.
Сегодня сразу после завтрака послушал рапорты и доклады космонавтов, указал на ошибки и дал время на дополнительную подготовку. Говорил с Вершининым, он сказал, что решение о времени прилета и месте встречи космонавтов еще не принято (в Москве стоят сильные морозы, и это затрудняет проведение встречи на аэродроме Внуково). После обеда получили, наконец, сообщение из Москвы о распорядке дня на завтра: вылет - 8:00, открытие дверцы самолета во Внукове - 13:00, митинг во Дворце съездов - 14:30, правительственный прием - 16:00. Чуть позже позвонили от секретаря ЦК КПСС Демичева: он прочитал сегодня тексты рапортов и докладов космонавтов и внес в них много изменений - это уже третий вариант текстов, "одобренный" ЦК.
Из Москвы непрерывно звонят с просьбами о выделении пригласительных билетов на правительственный прием. Билеты распределяет аппарат ЦК, и на прием по случаю нашей победы в космосе попадет 99 процентов людей, не имеющих к ней никакого отношения. А люди, по десять с лишним лет работающие в космонавтике, билетов не получат - целым институтам и КБ не дадут ни по одному билету. Будет много обиженных: лучше уж не устраивали бы вообще этих пышных встреч. Только что позвонил командующий 73-й Воздушной армией генерал Рыбалко и попросил билет на прием (на армию, активно участвующую в поиске космических летательных аппаратов, не дали ни одного билета). Я доложил Главкому о просьбе Рыбалко, и он обещал поддержать ее, но через полчаса перезвонил мне и сообщил: "Не разрешили, так как Рыбалко должен лично руководить борьбой с наводнением на Амударье в районе Чарджоу" (насколько мне известно, опасная обстановка в Чарджоу к этому времени была уже ликвидирована).
Кроме меня и космонавтов на космодроме остается пока еще и Тюлин - он намерен лично участвовать в работе комиссии по расследованию причин аварии ракеты УР-500К. Это был ее 12-й пуск. Из 12 пусков 4 были аварийными (в одном отказала первая ступень, еще в одном - третья и в двух - вторая). Таким образом, надежность ракеты УР-500К оценивается числом 0,75. Надежность корабля Л-1, а точнее надежность его САС, более высокая: во всех трех аварийных случаях, когда ракета поднимала корабль на некоторую высоту, он благополучно опускался на парашюте. В пуске 20 января использовался корабль Л-1 №7, ранее уже совершивший одну вынужденную посадку. После небольшой доработки ему был присвоен №13, и он вновь "вышел на старт", но нас опять подвело злополучное совпадение тринадцатого номера корабля с понедельником днем пуска. Зато этот корабль установил своеобразный рекорд - два раза вынужденно садился на парашюте САС.
В последние дни мне много пришлось говорить о наших космических перспективах с Афанасьевым, Мишиным, Тюлиным, Керимовым и другими товарищами. Приходится констатировать, что сейчас у нас нет единой точки зрения по этому вопросу. В Академии наук и в промышленности очень сильны настроения в пользу автоматов и против активного развития пилотируемых полетов. Эти устремления поддерживают ЦК, ВПК и ракетные войска. Все космонавты и я - за пилотируемые полеты. Мы уверены, что космонавтам надо как можно больше летать, летать на любых кораблях, чтобы значительно продвинуть вперед всю нашу космическую программу. Но против нас выступают очень мощные силы, большинство наших руководителей считает необходимым закрыть программу облета Луны кораблями Л-1. Такое решение будет повторением ошибки, которую совершили Смирнов и Устинов с кораблем "Восход". Ошибка с "Восходом" отбросила нас на 2-3 года, а отмена полетов на Л-1 задержит появление наших космонавтов на Луне еще лет на пять.
