В. Сиповский - Родная старина Книга 3 Отечественная история с конца XVI по начало XVII
Впрочем, и казаки в свою очередь иногда попадаются в западню, если встретятся с турецкими галерами среди белого дня на открытом море. Тогда от пушечных выстрелов челны их рассыпаются, как стая скворцов, и многие гибнут в морской пучине. Удальцы теряют все свое мужество и в быстром бегстве ищут спасения. Но когда решаются на битву — привязывают весла по местам и вступают в бой: одни, не трогаясь с лавок, палят беспрерывно из пищалей; другие заряжают их и подают своим товарищам.
Меткие выстрелы их не допускают турок до ручной схватки. При всем том турецкие пушки наносят казакам ужасный вред: они обыкновенно теряют в сражениях с галерами около двух третей своих сподвижников. Редко возвращается их на родину более половины, зато привозят богатую добычу — испанские реалы, арабские цехины, ковры, парчу, бумажные и шелковые ткани и иные драгоценные товары. Вот главный их промысел: они живут одной добычею. Возвратясь на родину, они ничем не занимаются — только пьют и бражничают с друзьями».
К. Гун Татарский нарядКазаки выходят на морские поиски после Иванова дня, а возвращаются не позже первых чисел августа месяца.
Борьба с турками и татарами, этими исконными злейшими врагами и восточной, и западной Руси, была главным делом казаков.
О крымских татарах и набегах их мы находим любопытные сведения у того же Боплана.
«Татарина, — говорит он, — можно узнать с первого взгляда. Росту татары по большей части ниже среднего, коренастые, широкоплечие, голова у них огромная, лицо почти круглое, лоб открытый, глаза черные и узкие, нос короткий, цвет лица смуглый, волосы черные, как смоль, и грубые, как лошадиная грива. Все они воины крепкие и мужественные, приученные с малолетства презирать труды и непогоду: с семи лет они оставляют свои кантары (юрты на двух колесах), спят всегда под открытым небом и едят только то, что сами добывают стрелами, ничего не получая от родителей. Таким образом, научившись с детства метко попадать в цель, они на 12-м году отправляются в поле против неприятелей. Татарки ежедневно купают своих детей в соленой воде для того, чтобы кожа их загрубела и сделалась нечувствительною к холоду, чтобы они не боялись простуды даже в случае переправы чрез реки в зимнее время…
К. Гун Татарский дворОдежда татар состоит из короткой бумажной рубахи и шаровар, иногда суконных и пестрых бумажных. Важнейшие из татар носят пестрый бумажный кафтан и сверх него надевают кафтан суконный, подбитый лисьим или собольим мехом; голову покрывают меховой шапкою; сапоги носят красные сафьянные, но без шпор. Простые татары накидывают на плечи овчинный тулуп, который зимой носят шерстью вниз, а летом и во время дождя — шерстью наружу. Встретив их в таком одеянии нечаянно в поле, испугаешься: подумаешь, что это белые медведи, вцепившиеся в лошадей. То же самое делают они и с овчинными шапками.
П. Гославский Татарская деревняТатары вооружены саблею, луком и колчаном с 18 или 20 стрелами; на поясе висят нож, огниво для добывания огня, шило и 5 или б сажен ременных веревок для вязания пленников. Одни только зажиточные носят кольчуги, прочие же отправляются на войну просто. Они весьма храбры и проворны на конях, хотя и дурно сидят на них, подгибая колена от коротких стремян: конный татарин похож на обезьяну, сидящую на гончей собаке. При всем том ловкость и проворство татар изумительны: несясь во весь опор, они перескакивают с усталого коня на запасного и легко избегают преследования неприятелей. Конь, не чувствуя на себе всадника, тотчас берет правую сторону и скачет рядом, чтобы хозяин в случае нужды мог снова перескочить на него.
В. Серов Татарская деревня в Крыму Татарские мурзыТак умеют служить своим господам татарские кони, которые переносят труды почти невероятные. Только эти с виду неуклюжие и некрасивые лошади в состоянии проскакать без отдыха 20 или 30 миль. Густая грива и хвост их достигают до земли.
Все вообще татары низшего звания, не исключая и кочующих, питаются не хлебом, а кониною; ее предпочитают и говядине, и козлятине, и баранине…
Должно еще заметить, что татарин решится зарезать для пищи только больную лошадь, которая ни к чему не годна. Если даже она издохнет сама собою от какой бы то ни было болезни, татарин не побрезгает есть и падаль.
Во время походов та же пища: составив артель из 10 человек, татары берут коня самого изнуренного и убивают его. Если случится мука, размешивают ее рукою в лошадиной крови, потом кладут эту смесь в котел, варят и едят ее как самое лакомое кушанье. Мясо же рассекают на четыре части: три четверти отдают взаймы товарищам, а заднюю четверть оставляют для себя. Разрезав ее на большие пласты, в дюйм или два толщиною, кладут по одному на спину лошади под седло и, затянув крепко подпруги, скачут часа два или три, продолжая поход с товарищами. Потом снимают седло, переворачивают конину, смачивают ее пеною, которую собирают с лошади пальцами, из опасения, чтобы мясо не потеряло сочности; вновь седлают коня и скачут опять два или три часа, и кусок — самый лакомый для них — готов. Прочие же части возят с небольшим количеством соли в котле… Чистую воду пьют татары только тогда, когда найдут ее, что случается редко, а зимою употребляют одну снеговую. Мурзы, то есть благородные, и другие зажиточные татары пьют лошадиное молоко (кумыс), которое заменяет им вино и водку. У этого народа ничто не пропадает даром: конским жиром приправляют ячменную, просяную и гречневую кашу, из кожи искусно плетут веревки, делают седла, узды и нагайки… Остающиеся дома татары едят овец, козлят, кур и другую живность — свинины же не терпят, подобно жидам. Из муки, когда достанут ее, пекут лепешки, но самая обыкновенная их пища состоит из просяной, ячменной и гречневой каши…».
Татарские мурзыИз этого описания видно, что татары-степняки остались по своим нравам и обычаям такими же полудикими кочевниками, какими были четыре века тому назад их предки, выведенные из Азии Батыем. Только те из татар, которые занимались торговлей и жили по городам, приучались к оседлости и усваивали себе некоторые обычаи более образованных народов.
К. Гун Татары на молитве Н. Чернецов Татарский дворХищнические набеги татар по своей свирепости походили на прежние нашествия. Кроме крымских татар, на русские окраины делали набеги ногаи, кочевавшие между Доном и Кубанью, и буджакские татары, занимавшие степь между устьями Днестра и Дуная.
«Получив от султана повеление вторгнуться в Польшу, хан собирает тысяч до восьмидесяти всадников, если сам намерен громить неприятельские области; если же посылает мурзу, то дает ему сорок или пятьдесят тысяч. Походы предпринимают обыкновенно зимою, в начале января, чтобы не затрудняться переправами через реки и болота… Татары смело пускаются в дальний поход с нековаными лошадьми, которых копыта защищаются снегом — иначе они разбили бы их о замерзшую землю, что и случается во время гололедицы… Отправляясь в путь, татары рассчитывают так время, чтобы вернуться в Крым до вскрытия рек без всякого урона. Чтобы скрыть свои движения и избежать казаков, стерегущих врагов в степи, татары переходят степи по лощинам, идущим от Крыма к польским границам; ночью не разводят огней в лагере, а для разведок и чтобы добыть „языка“, высылают самых расторопных и опытных наездников. При каждом всаднике имеется две запасные лошади… Для не видавшего татар будет непонятно, как 80 тысяч всадников могут иметь более 200 тысяч лошадей. Не столь часты деревья в лесу, как татарские кони в поле, — их можно уподобить туче, которая появляется на горизонте и, приближаясь, более и более увеличивается. Вид этих полчищ наведет ужас на воина самого храброго, но еще не привыкшего к такому зрелищу… За три или за четыре мили от границы они отдыхают два или три дня в скрытном месте и устраивают войско, разделив его на три отряда. Две трети составляют главный корпус, а одна треть образует крылья — левое и правое. В таком порядке татары устремляются на неприятельскую землю и идут без отдыха день и ночь, не делая опустошений и останавливаясь не более часа для корма лошадей. Отойдя 60 или 80 миль от границы, они поворачивают назад. Главный корпус отступает в том же порядке, но крылья удаляются от него на несколько миль в сторону и вперед. Каждое крыло дробится на 10 или 12 отрядов в пятьсот или шестьсот человек каждый; отряды эти рассыпаются по деревням, окружают селения со всех сторон и, чтобы не ускользнули жители, раскладывают по ночам большие огни; потом грабят, жгут, режут сопротивляющихся, уводят не только мужчин, но и женщин с грудными младенцами, угоняют быков, коров, лошадей, овец и прочее. Отряды не смеют удаляться в сторону от главного войска далее 12 миль. Обремененные добычею, они спешат соединиться с главным войском, которое легко находят по следам часа через четыре… Когда грабители возвращаются, то от войска отделяются два свежих крыла направо и налево, грабят и опустошают так же, как первые отряды, и возвращаются, а на добычу выходят новые отряды… Отступают татары медленно, шагом, чтобы не утомить коней, и всегда готовы дать отпор полякам, хотя и стараются избегнуть встречи с неприятелем. Обороняются татары только тогда, когда вдесятеро сильнее врага; иначе спешат поскорее выбраться из неприятельской земли. Удалившись в степи миль на 30 или на 40 от границы, татары останавливаются в безопасном месте, отдыхают и приводят в порядок свое войско, если встреча с поляками расстроила его. Во время этого роздыха, продолжающегося около недели, татары собирают и делят между собой добычу, состоящую из пленников и домашнего скота. И бесчеловечное сердце будет тронуто, — говорит Боплан, — при виде прощания мужа с женою, матери с дочерью, навсегда разлучаемых тяжкой неволей, а зверские татары притом творят всевозможные жестокости и насилия над детьми в глазах их родителей. Крики и песни буйных татар, стоны и вопли несчастных пленников приведут в трепет и зверскую душу. Пленники отводятся в Константинополь, Крым, Натолию и прочее. Таким образом, менее чем в две недели захватив тысяч пятьдесят жителей, татары уводят их после дележа в свои улусы, а затем продают в неволю».
