Григорий Турский - История франков
Тут она заметила мужчину, вышедшего, чтобы поприветствовать ее. «Если ты хочешь навестить источник с живой водой, – сказал этот человек, – я проведу тебя туда». Она поблагодарила его, и он отправился впереди, позволив ей следовать за ним. Они шли достаточно долго и затем подошли к большому источнику. Его вода отливала золотом, и трава, произраставшая вокруг него, сияла, как будто отражала сверкающий свет множества камней.
Мужчина сказал ей: «Вот колодец живой воды, который ты искала так тяжело и трудно. Выпей его воды, и он станет для тебя источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин., 4: 14). Она утолила жажду из этого источника. Потом с другой стороны прибыла ее аббатиса. Она раздела монахиню догола и одела ее в королевские одежды, сиявшие ярко золотом и камнями, так что трудно было смотреть на них.
Затем аббатиса сказала: «Это твой муж, что посылает тебе этот дар». Увидев это видение, монахиня была глубоко тронута. Через несколько дней она попросила аббатису приготовить ей келью, чтобы она смогла уединиться там навеки. Аббатиса не стала медлить. «Займи ее! – сказала она. – Что еще ты хочешь?» Монахиня ответила, что просит разрешения остаться здесь и жить как затворница, что и было ей даровано.
Все монахини собрались, держа зажженные лампы. Распевая псалмы, они отвели свою сестру в составе процессии к назначенному месту. Все простились с ней, и каждого она оделила поцелуем. Затем она закрылась в своей келье, и дверь, через которую она вошла, заложили кирпичами. Там и стали проходить ее дни в молитвах и чтении священных книг.
30. Все описанное нами случилось в тот самый год, когда умер император Тиберий[156]. Его смерть сильно опечалила народ, которым он правил. Он слыл человеком необычайной доброты, всегда готовым оказать милость, справедливым судьей, осторожным в своих решениях, всегда снисходительно относившимся к людям, оказывая им свое благоволение. Он любил всех людей, и они отвечали ему тем же.
Когда он заболел и понял, что скоро умрет, то призвал к себе императрицу Софию. «Я чувствую, – сказал он, – что мой жизненный срок подошел к концу. С твоей помощью я выберу того человека, который станет править вместо меня, мы должны найти сильного человека, который сможет унаследовать всю мою власть». Императрица предложила некоего Маврикия[157]. «Он сильный человек, – заметила она, – и мудрый. Он часто сражался за государство против его врагов и всегда побеждал их». София сказала это, потому что сама собиралась выйти замуж за Маврикия, как только Тиберий умрет. Тот согласился, затем велел своей собственной дочери нарядиться в те богатые одеяния, что полагались дочери императора.
После этого Тиберий призвал к себе Маврикия и сказал ему: «Ты назначаешься императором с полного согласия императрицы Софии. Я отдаю тебе руку моей дочери, чтобы обезопасить твое будущее и упрочить твое положение на троне». Пришла принцесса, и отец передал ее Маврикию.
«Вместе с этой молодой девушкой, – добавил Тиберий, – я передаю тебе мою императорскую власть. Наслаждайся ею полностью. Но помни о том, что ты должен оставаться справедливым и мудрым».
Маврикий принял принцессу в жены и взял ее в свой дом. Они поженились, но вскоре после этого Тиберий умер. Когда закончился период траура, Маврикий надел диадему и пурпурные императорские одеяния и в составе процессии направился на ипподром, где его приветствовали восторженными возгласами. Распределив традиционные подарки среди населения, он вступил в управление империей.
31. К королю Хильперику прибыло посольство от его племянника Хильдеберта во главе с Эгидием, епископом Реймса, их привели к королю и дозволили говорить. Они сказали:
«Наш господин, твой племянник, хочет сохранить неприкосновенным договор, что ты подписал с ним, но считает невозможным сохранять мир с твоим братом Гунтрамном, потому что после смерти отца Гунтрамн забрал у него часть Марселя и теперь укрывает беглецов, отказываясь выдавать их. Поэтому твой племянник Хильдеберт необычайно заинтересован в сохранении дружеских отношений с тобой».
На это Хильперик ответил: «Мой брат виновен во множестве преступлений. Если мой приемный сын Хильдеберт расследует все произошедшие события, то увидит, что его отца убили с молчаливого согласия Гунтрамна». Прислушавшись к словам короля, епископ ответил: «Если ты соединишь свои силы с силами твоего племянника и он окажется на твоей стороне и если вы оба выступите вместе против него, то Гунтрамн скоро будет наказан за содеянное». Стремясь достичь искомого, они заключили соглашение, обменялись заложниками, и послы отправились домой.
Веря в данные ему обещания, Хильперик собрал собственную армию и вступил в Париж. Его пребывание там принесло жителям большой ущерб. К области Буржа подступил герцог Берульф вместе с жителями Тура, Пуатье, Анже и Нанта. Дезидерий и Бладаст наступали на Бурж с другой стороны, во главе объединенного войска, собранного из провинции[158], нанося огромный урон всем местам, по которым они проходили.
Хильперик велел своим воинам пройти через Париж, и, когда они шли через город, он сам выступил вперед и подошел к крепости Мелен, сжигая все вокруг и сея разрушения. Еще не показались войска его племянника, но герцоги и послы Хильдеберта уже находились при нем. Хильперик велел Дезидерию и Бладасту: «Двигайтесь к Буржу, продвиньтесь до самого города и настаивайте на том, чтобы они принесли мне клятву верности».
Тем временем население Буржа собрало армию в пятнадцать тысяч человек, заняло поле вблизи Мелена и сразилось с Дезидерием. В сече с обеих сторон погибло более семи тысяч. С оставшейся частью герцоги дошли до Буржа, круша и уничтожая все. Разрушения оказались гораздо больше, чем описанные в античные времена, в городе не осталось ни одного целого дома, не уцелели ни виноградники, ни огороды, все было стерто с лица земли и полностью разрушено. Они украли священные сосуды из церквей и подожгли сами здания.
Король Гунтрамн выступил вместе со своей армией и встретился со своим братом, возлагая все его надежды на суд Божий. Хотя уже начало смеркаться, он велел, чтобы его армия начала сражение с противником и уничтожила большую часть армии Хильперика.
На следующее утро противники обменялись представителями, затем оба короля заключили мир. Каждый пообещал другому, что епископы и ведущие деятели придут к соглашению, договорились о соблюдении законов и выплате компенсаций. Заключив мир, оба короля отправились домой.
Королю Хильперику никак не удавалось прекратить грабежи в армии, и ему пришлось сразить мечом графа Руанского. Он вернулся в Париж, оставив всю добычу и освободив пленников. Когда осаждавшие Бурж войска получили приказ отступить и вернуться домой, они украли такое количество добычи, что казалось, что в этой местности больше не осталось ни населения, ни скота.
Проходя по окрестностям Тура, люди Дезидерия и Бладаста поджигали, разрушали и уносили все, до чего дотягивались их руки, и убивали жителей, как будто находились на территории противника.
Они также уводили с собой тех, кого не убили. Правда, потом их отпустили, по крайней мере большинство, но только после того, как отобрали у них все, что те имели. После всех этих разрушений среди скота вспыхнула эпидемия, так что скота здесь почти не осталось, редко теперь можно было увидеть лошадь или телку.
Пока все это продолжалось, король Хильдеберт находился со своей армией. Когда же он велел своим воинам совершить ночной марш, его низшие чины подняли неистовый шум, выступив против епископа Эгидия и других королевских советников.
«Пусть король выгонит тех, кто предает его королевство! – выкрикивали они, вовсе не заботясь о том, кто их услышит. – Долой тех, кто отдает свои города во власть врагу! Долой тех, кто продает подданных Хильдеберта в рабство!» Когда наступило утро, протесты продолжались. Схватив оружие, воины устремились к палатке короля, намереваясь жестоко расправиться с епископом и высшими советниками, порубив их мечами.
Поняв, что происходит, епископ Эгидий вскочил на коня и поскакал в свой родной город, а толпа преследовала его по пятам, крича, бросая вслед камни и оскорбляя. Его спасло лишь то, что у них под рукой не оказалось свежих лошадей, так что они не смогли догнать епископа. Но он бежал в такой панике, что потерял с одной ноги сапог и не подобрал его. В таком состоянии епископ и добрался до своего города Реймса, где и укрылся за его стенами.
32. Несколькими месяцами ранее Левдаст снова прибыл в окрестности Тура, привезя письменное распоряжение от короля. В нем говорилось о том, чтобы Левдасту вернули жену и разрешили поселиться в городе. Он также привез письмо, подписанное несколькими епископами, просившими снять с него отлучение от церкви.
Поскольку его отлучили во многом благодаря королеве Фредегунде и я не получил от нее никакого послания, я отложил принятие решения. «Когда я получу соответствующее распоряжение от королевы, – заметил я, – то незамедлительно снова приму его». Тем временем я отправил королеве письмо, и она ответила мне. «Я находилась под таким давлением со стороны огромного числа людей, – говорилось в ее ответе, – что мне не оставалось ничего иного, как разрешить ему уехать. Я прошу тебя не мириться с ним и не давать ему причастия, пока я не приму окончательного решения».
