Бернар Эйвельманс - Чудовища морских глубин
Одно ясно: всем, что мы знаем об Architeuthis, мы обязаны почти исключительно тому факту, что это животное морское, свободно плавающее, которому смертельно опасно случайное попадание на берег. Осьминогам же, обитающим на дне, это не грозит. Если они по какой-нибудь причине оказались бы на берегу, им легко удалось бы выйти из этого неприятного положения.
Короче, если есть, на глубине 100 метров и глубже, по-настоящему гигантские спруты, у нас мало шансов обнаружить их существование со всей достоверностью, требуемой наукой. В ожидании создания аппаратов, способных свободно перемещаться на этих глубинах и позволяющих систематически их исследовать, нам остается со всей возможной тщательностью рассматривать содержимое желудков кашалотов, которых мы так жестоко истребляем.
А пока вес осьминогов будем считать десятками килограммов, а вес супергигантских кальмаров - десятками тонн.
Буланже в своей книге "Фауна океанов" утверждает, что Octopus punctatus Австралии может достигать 12 метров в поперечнике, что предполагает вес до 200 килограмм. Я, однако, не смог найти конкретных свидетельств, на которых основывает свое мнение бывший директор Лондонского аквариума, и у меня сложилось впечатление, что это ошибка.
Почему досье о жертвах осьминогов остается пустым?
Как бы то ни было, очевидно, что именно на этих осьминогов ложится ответственность за бесчисленные нападения на водолазов и пловцов, слухи о которых регулярно попадают на страницы местных австралийских газет: "Мы, несомненно, имеем больше сообщений о нападениях спрутов в Австралии, чем в других местах,- писал в 1952 году профессор Техасского университета Осмонд Бреланд.- Вот и недавно две такие встречи были описаны в австралийских газетах. Люди избежали смерти только после ужасающей борьбы, после того как буквально раскромсали спрутов относительно небольших размеров на мелкие кусочки своими ножами, без которых в этих водах не спускается под воду ни один водолаз".
Вспомним случай с водолазом Смайлом. На него напал также "относительно небольшой" осьминог, меньше 3 метров в поперечнике. Но если бы это был 9-метровый экземпляр, то есть в 3 раза больший, а значит, в 27 раз тяжелее (3 в кубе!), сомневаюсь, что он смог бы нам поведать о своем приключении. Монстр быстро повредил бы его водолазный костюм, разорвал бы воздушный шланг и сигнальный трос и утащил бы человека в свое логово. Товарищи несчастного подняли бы на поверхность только свидетельства трагической смерти. И мы имели бы о случившемся лишь туманную версию, в большей части гипотетическую,- в дополнение к тем фактам, что заставляют скептически пожимать плечами кабинетных зоологов. Надо сказать, что сами обстоятельства встреч спрутов с человеком не предполагают присутствия свидетелей, тем более таких, которых специалисты называют "квалифицированными". Единственными зрителями драмы являются обычно сами ее участники, то есть простые собиратели жемчуга, кораллов и губок, необразованные жители океанских островов.
Но даже если бы, как утверждает профессор Бреланд, "ни одна смерть в результате нападения осьминога не сможет быть доказана", бросает ли это тень сомнения на саму возможность такого нападения?
Осьминог не убивает мгновенно, как акула, на глазах застывших в ужасе и бессильных что-нибудь сделать свидетелей. Медленно и размеренно, шаг за шагом головоногий опутывает свою добычу, перед тем как приступить к трапезе. Он не может приступить к пиршеству, не схватив сначала крепко добычу кончиками щупальцев. Затем передвигает ее от присоски к присоске все ближе к своему клюву. Эта операция занимает тем больше времени, чем упорнее сопротивление жертвы. Когда на водолаза Мартина Ланда напал крупный осьминог на глубине 10 метров в районе Форт-Росса, лишь после часа ожесточенной борьбы человеку удалось освободиться от объятий липкой твари. (Час... Целых шестьдесят минут... Только гений Гюго мог бы передать нам весь ужас, пережитый водолазом.)
А если осьминог нападет на человека в присутствии свидетеля, у последнего будет достаточно времени, чтобы прийти на помощь потерпевшему, прежде чем произойдет непоправимое. С помощью ножа, топора или просто острого предмета можно справиться даже с большим осьминогом - по причине относительной медлительности его движений, позволяющей парировать его выпады. И новая история пополнит уже и так достаточно полное досье случаев счастливого спасения.
Если же, наоборот, нападение случилось без свидетелей, у человека тем меньше шансов выпутаться из объятий спрута, чем больше его размеры. Если это удается - новая история появляется в досье, нет - никто больше о человеке не услышит. Его случай займет свое место в рубрике "Исчезновения по неизвестной причине".
Легенда права
Вот мы и ответили на многие вопросы, поставленные на первых страницах этой книги. Нет никаких сомнений, что ужас, который тысячелетиями испытывали моряки! перед морскими монстрами, полностью оправдан. Во всех морях земного шара человек может оказаться в объятиях спрута почти равного ему весом, но многорукого, как мстительный бог индусов, и обладающего страшной обездвиживающей силой. Борьба с самого начала идет не на равных. Что касается встречи небольшого судна с кальмаром величиной с бомбардировщик, это, без сомнения, испытание, ужас от которого превосходит самые болезненные фантазии. Даже борьба Лаокоона и его сыновей со змеями, посланцами Тенедоса, бледнеет перед кошмаром воспоминаний свидетелей. До нас дошли несколько историй подобного рода, которые обычно заканчивались без особых потерь для мореходов то ли потому, что корабли были крупные, то ли по причине того, что моллюск был не очень большой или уже обессилел. Однако я сомневаюсь, что обитателям китобойного судна, подвергшегося нападению многорукой твари весом 30 тонн, все еще полной сил и энергии, удалось бы вернуться и рассказать нам о своем приключении. А если такая встреча произошла бы с простым пловцом? Вспомним о судьбе несчастного с "Британии", утащенного на дно в мгновение ока,- без сомнения, средних размеров кальмаром.
Национальное географическое общество по результатам уже упоминавшегося расследования заявило, что ныряльщик или водолаз еще никогда не оказывался лицом к лицу с архитевтисом. Это утверждение кажется мне совершенно необоснованным, поскольку, если бы это произошло, мы, скорее всего, ничего об этом не узнали бы. Ученое собрание все же вынуждено было признать, что это прожорливое существо, обычно обитающее на глубинах более 500 футов (150 м), во много раз больше тех, которых когда-либо встречали водолазы. Мы знаем множество случаев, когда супергигантские кальмары поднимаются на поверхность. Иногда они так приближаются к мелководью, что кончают жизнь на берегу. Очень может быть, что один из этих монстров натолкнулся бы и на какого-нибудь одинокого пловца, например жертву кораблекрушения, или на небольшую лодку или плот. Что мы могли бы найти об этом происшествии, кроме заметки в местной газете под заголовком "Гибель в море" или "Таинственное исчезновение"? Сколько невидимых трагедий, кошмарных преступлений, ужасных агоний прячутся иногда за этими лаконичными формулировками?
Конечно, подобные трагедии, сохранившиеся в памяти человечества, могут быть только исключениями, потому что основаны на совпадении очень редких обстоятельств. А мы знаем, что именно на основе исключений рождаются легенды. Было бы абсурдным отбрасывать эти факты по причине их невероятности: сама природа их невероятна!
Справедливо критикуя тех, кто с некоторой торопливостью делает далеко идущие выводы, совсем не обязательно сразу отбрасывать нечто исключительное, необычное и даже фантастическое. Эти два отношения к делу имеют и нечто общее: они - суть две стороны одной медали. Первое .состоит в том, чтобы верить, что событие обычно, нормально, часто происходит, потому что при нем присутствовали; второе состоит в том, чтобы в него не верить из-за того, что оно необычно, ненормально, нечасто происходит и на нем не удалось присутствовать. В обоих случаях выводы делаются при недостатке знаний. С точки зрения математики оба эти подхода противоречат теории вероятности. Один призывает признавать события, находящиеся на одном и другом концах кривой Гаусса; другой вообще отсекает концы этой кривой.
Почти как в истории с тем англичанином, который, едва приехав в Гавр, написал своим родным, что во Франции все женщины рыжие, только потому, что первая встреченная им женщина оказалась с волосами этого цвета. А насколько меньше выглядел бы он смешным, если бы, проведя целый день в городе и не встретив больше ни одной рыжей женщины, написал домой, что во Франции только одна женщина с огненной шевелюрой?
МЛЕКОПИТАЮЩИЙ МОРСКОЙ ЗМЕЙ ДОКТОРА УДЕМАНСА
История морского змея полна парадоксов. Так получилось, что специалист по самым крошечным из земных беспозвоночных оказался автором первой серьезной монографии о самом, без сомнения, большом из морских позвоночных. Да, голландский энтомолог, который должен хорошо разбираться в анатомии и нравах блох, клопов и пауков, стал в конце прошлого века главным биографом великого морского змея. И он мастерски сделал это в своем монументальном труде "Великий морской змей". Руперт Т. Гуд назвал это внушительное, 592-страничное произведение "собранием любопытных фактов и в не меньшей степени любопытных английских выражений".
