Сборник статей - Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Часть 1
Однако эта ситуация таила в себе и крупные противоречия, а также факторы неопределенности. Прежде всего нельзя было с уверенностью рассчитывать на сохранение системы дуализма после смерти Франца Иосифа, так как было известно, что наследник престола Франц Фердинанд смотрит на этот вопрос совершенно иначе. В начале XX века именно планы наследника престола представляли наибольшую опасность для венгерской национальной политики, поскольку смена монарха повлекла бы за собой оказание поддержки национальным меньшинствам, а может быть и преобразование системы дуализма. Как известно, эта проблема была «решена» сербским студентом из Боснии, и после сараевского убийства лишь немногие венгерские политики искренно оплакивали эрцгерцога…
В то же время, наряду с постоянной озабоченностью в связи с предстоявшим правлением Франца Фердинанда, существовала и еще более глубокая проблема. Как мы уже упомянули, для противодействия южным соседям требовался великодержавный статус, авторитет, устрашающая сила Австро-Венгрии. Однако в то время как остальные великие державы набирали силы, Австро-Венгрия начала отставать. Это проявилось в несостоявшейся модернизации армии, ответственность за которую можно было возложить на венгерскую оппозицию, а также в несостоявшихся завоеваниях. В венских военных кругах экспансия на Балканах отнюдь не являлась запретной темой, ведь Габсбургская династия была способна включить в свою наднациональную империю южных славян и/или румын, в крайнем случае пришлось бы преобразовать ее на федеративной или триалистической основе. Однако венгры, будучи решительными защитниками дуализма, отвергали подобные проекты и выступали против экспансии на Балканах.
В то же время и им пришлось признать, что влияние Австро-Венгрии на Балканах совершенно необходимо в целях поддержания великодержавного статуса империи, ведь при отсутствии австро-венгерского влияния на южных соседей последние ориентировались бы на Российскую империю, родственную им по религии и отчасти по языку. А это, само собой разумеется, было бы невыгодно венграм, не желавшим появления русских на своих южных границах. Поэтому венграм приходилось идти на компромисс в вопросе балканской политики, чтобы позже продолжать прежнюю политику, но уже на измененной (причем по возможности минимально измененной) основе.
Именно поэтому Венгрия – ценой огромных внутриполитических бурь и «полупадения» правительства – пошла на оккупацию Боснии и Герцоговины в 1878 году, поскольку, как объяснял позже Бекшич, «ее толкнула на это не страсть к завоеваниям, a horror vacui: было невозможно опереть границу страны на эти две провинции, находившиеся в состоянии постоянной анархии». По той же причине венгерское правительство, между прочим состоявшее отчасти из политиков Партии независимости, – уже при значительно меньшем сопротивлении – пошло и на аннексию Боснии и Герцоговины в 1908 году. Те же соображения стояли, наконец, и за согласием Иштвана Тисы на объявление войны Сербии в 1914.
Венгрия и мировая войнаКак мы уже упоминали, при системе дуализма для вынесения внешнеполитических решений требовалось и согласие венгерского премьер-министра, следовательно, и объявление войны Сербии в июле 1914 г., положившее начало мировой войне, не могло состояться без согласия графа Иштвана Тисы, бывшего тогда главой правительства. Известно, что в течение двух недель после сараевского покушения венгерский премьер-министр выступал против войны и лишь с трудом переменил свое мнение. С тех пор было высказано много предположений о том, какие факторы побудили его изменить свою позицию, но несомненно, что к числу этих факторов нужно отнести и немецкое влияние. Поначалу Тиса доказывал, что для преподнесения урока Сербии война не нужна, поскольку сложившаяся в то время ситуация на Балканах явно не благоприятствовала войне: Румыния, отвернувшись от Австро-Венгрии, перешла к русофильской политике, а выбранная для нейтрализации Румынии Болгария еще не приобрела боеспособность после поражения во второй балканской войне. Поэтому, будучи ответственным руководителем Венгрии, Тиса в то время не считал развязывание войны правильным решением, однако ему пришлось согласиться с тем, что Сербии необходимо преподнести урок, ведь южная соседка в течение многих лет методически подрывала великодержавный статус, престиж Австро-Венгрии. Уже 15 марта 1914 года Тиса изложил на бумаге свои соображения о том, что более благоприятного для Австро-Венгерской монархии соотношения сил на Балканах можно было бы добиться путем заключения тесного союза с Болгарией, что было бы более медленным, но зато мирным решением вопроса. Однако в июле 1914 года из Берлина поступили недвусмысленные сигналы относительно того, что немцы не только окажут поддержку, но и прямо ожидают жестких шагов со стороны Австро-Венгрии.
Тиса вынужден был продумать возможные последствия отдаления Германии от Австро-Венгрии. Учитывая, что противоречия между Австро-Венгрией и Россией были гораздо острее противоречий между Берлином и Петербургом, такой поворот в политике Германии мог привести к германо-российскому сближению. Для предотвращения этой возможности необходимо было доказать, что Австро-Венгрия – сильная и жизнеспособная великая держава, являющаяся не просто прислужницей, а достойной союзницей Германской империи. Для этого, конечно, нужно было, прежде всего, восстановить великодержавный престиж, то есть дать отпор провокациям сербов.
Вместе с тем Тиса хотел добиться этого по возможности без большого риска. Несмотря на то, что под давлением немцев приходилось действовать без промедлений, он все же постарался сделать все возможное, чтобы акция Австро-Венгрии осталась локализованным конфликтом. Для этого в конце июля Тиса уже стремился ужесточить требования ультиматума, который должен был быть послан в Белград, чтобы сербы смогли принять его только с большим уроном для своего престижа. Он просил военное руководство начать наступление сразу же после вероятного отклонения ультиматума, надеясь поставить тем самым Россию, медленно мобилизующую свои силы, перед свершившимся фактом и избежать большой войны. Кроме того, и это, быть может, наиболее важно с нашей точки зрения, Тиса неоднократно подчеркивал, что Австро-Венгрия не ставит своей целью полное уничтожение Сербии. Он опасался того, что царь не будет пассивно наблюдать за столь радикальным – и насильственным – изменением соотношения сил на Балканах, зато, получив обещание о сохранении существования Сербии, он, возможно, мог бы согласиться на урегулирование конфликта путем переговоров.
Мы знаем, что практически ни одно из намерений Тисы не осуществилось, и вместо быстротечной карательной экспедиции вспыхнула ужаснейшая за всю предыдущую мировую историю, долгая война. В качестве премьер-министра Тиса в 1914 году был по существу единственным венгерским политиком, который мог оказывать влияние на развитие событий, остальные политические силы могли лишь следить за новостями, оставаясь на заднем плане. Тем не менее граф Альберт Аппони, авторитетный руководитель умеренной оппозиции, выразил мнение большинства венгерской политической элиты, завершив свою непривычно краткую парламентскую речь по поводу известия об объявлении войны словами: «Ну, наконец-то»! Всем уже надоели издевательские, провокативные действия маленькой Сербии, поэтому считавшаяся совершенно справедливой карательная акция пользовалась восторженным одобрением общественного мнения.
Защита дуализма или добровольный отказ от него?Итак, как мы видели, с венгерской стороны нападение на Сербию считалось в конечном итоге превентивной войной, целью которой было лишь изменение соотношения сил на Балканах, а не завоевание новых территорий. Тиса со всей очевидностью подчеркивал, что война не должна привести к аннексии Сербии, и всегда настаивал на этом и позже во всех случаях, когда поднимался этот вопрос. Когда осенью 1915 года центральные державы в конце концов заняли Сербию, а несколько месяцев спустя – Черногорию и большую часть Албании, венгерский премьер-министр предпочел согласиться на утоление сербскими территориями безмерного аппетита болгар, чтобы не допустить присоединения слишком больших территорий к Австро-Венгрии. При этом он старался отложить окончательное решение вопроса о военной оккупации, поскольку постоянно чувствовал, как крепнут великохорватские планы перехода к триализму, то есть замыслы объединения Хорватии, Боснии и Сербии под руководством хорватов. Для предотвращения такого поворота событий Тиса в начале 1916 добился назначения гражданским комиссаром Сербии Лайоша Талоци, прекрасного эксперта по балканским делам, заместителя общего министра финансов. Более того, Тисе удалось настолько расширить юрисдикцию Талоци, что это уже само по себе предотвратило реализацию триалистических замыслов.
