Эдмон Поньон - Повседневная жизнь Европы в 1000 году
Но хотя эта «техника» действительно имелась в наличии, они, конечно, не была ни единственной, ни даже наиболее часто применявшейся. По крайней мере, такое впечатление неизбежно создается при чтении повествовательных текстов. Чтобы представить себе феодальные войны 1000 года, придется отойти от привычных шаблонов.
Причина проста: драки шли в основном за укрепленные места — замки или города. Следовательно, в этих войнах преобладали осады.
Но было и еще кое-что, что кажется более ужасным. Основная цель — это ослабить противника, нанести ему по возможности больший ущерб. Иначе говоря, опустошить его земли. Сжечь урожай, спалить хижины его крестьян, при возможности перебить их самих, изнасиловать их жен и дочерей.
Осады, зачастую в сочетании с предательством, опустошение окрестных земель, реже всего — генеральное сражение, а иногда также вызов на поединок. Именно так следует представлять себе войны 1000 года.
Эпизоды
Карл, герцог Нижней Лотарингии, брат предпоследнего короля династии Карла Великого Лотаря и единственный наследник своего рода, смещенный в 987 году Гуго Капетом, не желал сдаваться. На следующий же год он попытался вернуть себе Лан, традиционную столицу династии, воплощенной в его лице. Думаете, вместе с Ришером, мы сейчас станем свидетелями регулярной осады? Ничуть. Жители города не особенно поддерживали своего известного лихоимством епископа, уже знакомого нам Адальберона по прозвищу Асцелин. Кто-то из них пообещал лазутчикам Карла сдать ему город. Рассказ Ришера, который на этот раз не стремится подражать древним, а пишет как хорошо осведомленный человек, слишком жив и конкретен, чтобы не привести его полностью.
«Карл прибыл с войском в благоприятный момент, когда садилось солнце, и послал своих лазутчиков к отступникам, чтобы узнать у них, что надо делать. Его люди прятались в виноградниках и за изгородью, готовые войти в город, если позволит удача, либо защищаться с оружием в руках, если так будет угодно судьбе. Те, кто был послан, чтобы подготовить дорогу, встретились с изменниками в установленном месте <…> и объявили им, что Карл прибыл во главе многочисленного конного отряда. Изменники с радостью послали этих людей назад к Карлу, чтобы просить его немедленно подойти. Получив такое сообщение, Карл во главе своего отряда выехал из-за горы (Лан, как известно, находится на крутой скале) и появился перед воротами города. Стражники, услышав стук копыт и бряцание оружия, поняли, что возле ворот находятся люди, и крикнули со стены: «Кто идет?», одновременно с этим бросив вниз камни. Изменники ответили: «Свои. Мы — жители города», и стражники, сбитые с толку этим ответом, открыли запертые изнутри ворота и впустили отряд. Спускалась ночь. Враги заполнили город. Они захватили ворота и поставили там охрану, чтобы никто не мог убежать. Одни трубили в трубы, другие кричали, некоторые гремели оружием так, что испуганные горожане, не понимавшие, что происходит, покидали дома и пытались убежать. Некоторые прятались в самых дальних уголках церквей, другие запирались везде, где только могли спрятаться. Некоторые прыгали со стен. Епископ, среди прочих, бежал в одиночку и спустился с горы, однако его обнаружили в виноградниках люди, посланные для наблюдения, и привели к Карлу, который заключил его под стражу. Карл также <…> захватил в плен почти всех дворян города».
Вот, можно сказать, взятие города без единого выстрела. Карл сразу же постарался сделать город неприступным. Он заготовил большие запасы провизии, особенно зерна, приказал организовать ночное патрулирование улиц и стен. Он надстроил «высокие зубцы» на башне — донжоне, которая, на его взгляд, была недостаточно высока, и велел вырыть вокруг большие рвы. «Он велел сделать противоосадные машины. Он также приказал принести бревна, пригодные для создания других машин. Он велел заострить колья и сделать палисады. Он призвал кузнецов, чтобы они сделали снаряды и обеспечили железными частями все орудия, которые в этом нуждались. Он даже нашел людей, которые с такой точностью стреляли из баллисты, что одним уверенным ударом пробили насквозь торговую лавку, проделав в ней два отверстия, расположенные напротив друг друга, и без промаха убивали птиц на лету, и те, пронзенные насквозь, падали с большой высоты». Точное описание города, готовящегося выдержать осаду.
Гуго Капет и его сын Роберт, сам уже ставший королем, прибыли к стенам Лана. Они выбрали для своего лагеря такое место, в котором их войско было бы укрыто от возможного нападения защитников города, окружили лагерь рвами и «шоссеями», — возможно, имеются в виду низкие земляные стены. Однако «крутизна холма, на котором стоит город, делала его неприступным». Наступила осень. Осаждающие ушли, «чтобы вернуться весной». Карл воспользовался этим и дополнительно укрепил оборону, он велел заложить ворота и заделать «тайные отверстия, которые обычно делали позади домов».
Наступила весна 989 года. Оба короля вернулись, приведя с собой, по словам Ришера, восемь тысяч человек, — впрочем, ясно, что эти цифры нельзя принимать всерьез. Короли восстановили свой лагерь. Затем они велели построить таран, чтобы попытаться разрушить стены.
«Они сделали эту машину из четырех бревен невероятной толщины и длины, расположив их по периметру четырехугольника, и поставили их стоймя. На вершине и у основания между ними были закреплены четыре бревна. Посредине поперечные брусья были только с правой и с левой стороны. На верхних соединениях поставленных стоймя бревен они расположили две длинные закрепленные балки, заключавшие между собой треть пространства, разделявшего бревна. К этим балкам были прикреплены переплетенные канаты, на которых был подвешен очень толстый кусок дерева, по краю обитый железом. В середине и на концах этого куска дерева также были закреплены канаты, которые можно было поочередно тянуть и отпускать силою многих рук, приводя в движение окованное железом дерево. <…> Эту машину поместили на три треугольно расположенных колеса, с тем чтобы легко передвигать ее и направлять туда, где она будет необходима».
Увы! «Поскольку расположение города на вершине высокого холма не позволило подвести эту машину к стенам, ею не пришлось воспользоваться». Инженеры короля умели строить машины, но, должно быть, не отличались дальновидностью.
Однажды ночью, в августе, осажденные, воспользовавшись сном королевских воинов, отяжелевших после обильных возлияний, совершили вылазку и подожгли лагерь. Запасы продуктов и снаряжения были полностью уничтожены, и королям не оставалось ничего другого, как скомандовать отступление.
Карл захватил Лан благодаря измене. Измена же, чуть позже, вернула город в руки короля. Но прежде другая измена отдала в руки претендента-каролинга город, еще более важный, чем Лан: Реймс.
Изменником был Арнуль, незаконнорожденный сын короля Лотаря, то есть побочный племянник Карла. Гуго Капет, надеясь добиться его верности, сделал его архиепископом Реймским. Неблагодарный, спустя немного времени после своего воцарения в городе, приказал открыть ворота своему дяде. Возмущенный и разгневанный Гуго собрал «шесть тысяч» человек и решил покорить Реймс «оружием или голодом».
«В пылу этих чувств он отправился в путь и повел свою армию по тем землям, откуда неприятель получал провизию, начисто опустошил их и предал огню с такой яростью, что не пощадил даже бедной хижины, принадлежавшей нищей, впавшей в детство старухе». После этих подвигов он намеревался сразиться с армией противника.
Похоже, король был очень на это настроен. Что до Карла, то он привел с собой в опустошенные земли «четыре тысячи» человек из Лана. «И он был полон решимости сохранять спокойствие, если на него не нападут, но в случае нападения — сопротивляться».
Такова была подготовка. Прибыл Гуго. Он увидел, что войско Карла построено для битвы. «Он разделил своих людей на три отряда, боясь, что излишнее количество людей будет мешать ему и собственные войска загромоздят пространство. Итак, он создал три отряда: первый должен был начать бой, второй — поддерживать первый, если он ослабеет, а третий должен был увозить добычу. Разделив и упорядочив таким образом свою армию, король встал во главе первого отряда и двинулся вперед с развернутыми знаменами. Два других отряда были поставлены на условленные места и готовились оказать ему поддержку».
Против этих «шести тысяч» человек короля Карл выставил только «четыре тысячи», — сделаем из этого хотя бы тот вывод, что его войско было не так многочисленно. «Обе стороны остановились в нерешительности, потому что у Карла было недостаточно военных сил, а король прекрасно отдавал себе отчет в том, что действует противоправно, смещая Карла с трона его предков, чтобы занять его самому. Подобные соображения не давали активно действовать ни тому, ни другому. Наконец знатные сеньоры из свиты благоразумно посоветовали королю на некоторое время остановиться вместе с войском. Если противник двинется вперед, с ним нужно будет сразиться; если противник не нападет, можно будет отойти вместе с армией. Карл, со своей стороны, принял такое же решение. Таким образом, остановившись, обе партии уступили по собственному побуждению. Король увел свою армию, а Карл отступил в Лан».
