Бэзил Гарт - История Первой мировой войны
Этот новый «исход» вдохновил британское правительство на вторжение в Палестину с затратой на это по возможности меньшего количества войск. Подступы к Палестине прикрывали города Газа, (на побережье) и Беершеба в 25 милях от берега. Мюррей атаковал Газу 26 марта, но попытка эта сорвалась, хотя и была на волосок от успеха. К наступлению темноты Газа была фактически окружена, но позиция часть за частью вновь была отдана противнику. Сделали это не под давлением неприятеля, а по приказу британского командования, из-за неверной разведки, недоразумений и чрезмерной осторожности. Беда этим не кончилась: Мюррей донес правительству о своих действиях, как о победе, даже не намекнув на последовавшее затем отступление. Конечно, его намерение попытаться возобновить атаку 17–18 апреля без соответствующей разведки или огневой поддержки было одобрено. Данная атака превратилась в поражение, стоившее уже значительно дороже, так как противник успел укрепить свою оборону.
Однако новые арабские союзники Британии обеспечили беспорядки в тылу противника, активно мешая действиям турок — без всякого участия британских сил, за исключением горстки технических советников. После первоначального успеха восстание оказалось в опасности подавления, но вскоре ситуация выправилась, и на южном фланге силы Фейсала продвинулись к Вейху на побережье Красного моря, откуда арабы могли беспокоить Хиджазскую железную дорогу. Это наступление было организовано молодым археологом, которому пришлось превратиться в солдата, капитаном Т. Е. Лоуренсом. Хороший знаток военной истории и теории, он обладал гибким мышлением, позволившим приспособить эти познания к условиям иррегулярной войны и местным обычаям, а его личный магнетизм смог объединить арабов, превратив «свободный ливень искр в устойчивое пламя». В мае 1917 года он с небольшой группой арабов отправился в экспедицию, целью которой было поднять восстание в Сирии; кульминацией этого похода стала атака на Акабу. Захват этой военно-морской базы на северной части Красного моря уменьшал опасность для британских коммуникаций на Синае и открывал арабам возможность угрожать флангу турецких войск, ведущих боевые действия против англичан. К этому времени значительная часть турецких сил уже была отвлечена для охраны про-тяженной линии Хиджазской железной дороги и территории к югу от района британских действий в Палестине.
Война на море 1915–1916 годов. Первая подводная кампания Германии, ассоциирующаяся в общественном представлении с именем адмирала фон Тирпица, воплощения безжалостности и беспощадности, окончилась знаменательным провалом. Эта кампания принесла крайне ничтожный материальный результат, зато обернулась для Германии громадным моральным ущербом. Ряд нот, которыми обменялись американское и германское правительства, привел в апреле 1916 года к открытому ультиматуму президента Вильсона, и Германия отказалась от своей подводной кампании.
Лишение этого оружия пришпорило германский флот, стимулировав его первую и последнюю попытку выполнить свой первоначальный план, с которым флот начал войну. 30 мая 1916 года британский Гранд-Флит покинул свои базы и предпринял один из своих периодических рейдов в Северном море, имея в виду возможность столкновения с флотом противника. 31 мая рано утром германский Флот Открытого моря также вышел в море, надеясь перехватить и уничтожить какую-то отдельную часть британского флота.
В предвидении такой встречи британский адмирал Джеллико уже в первые месяцы войны разработал подробнейший план. В его основу была положена настоятельная необходимость сохранить безусловное превосходство британского флота на море, который расценивался не только как оружие для боя, но и стержень всех действий союзников во всех областях — экономической, моральной и военной. И хотя англичане горели желанием вызвать германский флот на бой в обстановке, наиболее благоприятной английскому флоту, они не хотели заходить в воды, насыщенные минами и подводными лодками.
Вскоре после полудня 31 мая Битти со своими линейными крейсерами и эскадрой линейных кораблей после рейда к югу повернул на север, чтобы присоединиться к Джеллико. Внезапно он обнаружил пять германских линейных крейсеров. В начальной фазе боя два из шести линейных крейсеров Битти получили тяжелые повреждения и затонули. Пытаясь отступить, он столкнулся с главными силами германского флота под начальством адмирала Шеера. Битти повернул на север, чтобы заманить германский флот под огонь главных сил Джеллико. Силы эти находились на расстоянии 50 миль и на всех парах неслись на помощь. Туман и наступившая темнота положили конец этому нерешительному сражению, но британский флот смог зайти между германцами и их базой. За ночь Шеер прорвался сквозь дозорную цепь английских миноносцев, и хотя его видели, но официально об этом не донесли. Поэтому он спокойно преодолел охранную сеть, которую Джеллико не хотел стянуть слишком туго, руководствуясь своими принципами и боясь нарваться на мины.
Если Ютландский бой можно расценивать как тактический успех немцев, он все же не оказал никакого влияния на их стратегическое положение. Мертвая хватка британской блокады не ослабела. В результате Германия вновь вернулась к тактике подводной войны, и первым усовершенствованием этой тактики явилось расширение радиуса действия подводных лодок. В июле один из крупных подводных крейсеров появился у берегов Америки и потопил несколько нейтральных судов.
Из внутренних морей ареной наиболее активных операций стало Средиземное, но в то же время непосредственный нажим на Британию летом 1916 года несколько ослабел, так как Шеер в припадке раздражения за уступку германского правительства настояниям и угрозам президента Вильсона отказался подвергать свои подводные лодки риску, сопряженному с предварительным опросом и обыском судов. Поэтому вся мощь суженной таким образом германской подводной кампании обрушилась на флот, находившийся у берегов Фландрии. К счастью для британцев, германские морские начальники были медлительны и не смогли сразу понять всех выгод, предоставляемых бельгийским побережьем при эксплуатации его как базы. Шесть беспечно потерянных месяцев, когда эта база могла быть там организована, никогда уже не удалось наверстать, а сосредоточенное там количество морских сил уже не могло достигнуть той пропорции, которая позволила бы действительно угрожать Британии с этих ближних подступов.
6 октября Шеер получил приказ поддержать операцию на суше действиями на море. Вдохновителями этого замаскированного возобновления генеральной подводной кампании были адмирал фон Хольтцендорф, начальник морского штаба, и капитан фон Бартенбах, командующий Фландрской флотилией. Непосредственным результатом этого явилось автоматическое лишение Шеера подводных лодок, которые были ему нужны, чтобы охранять свои собственные выходы и устраивать ловушки для британского флота.
Таким образом последовавший паралич германского флота явился результатом схемы действий, которую избрали германцы, а вовсе не последствием Ютландского сражения. Сражение это даже не дало Гранд-Флиту господствующего положения в Северном море. Дело в том, что моральный эффект подводной засады, которой был отмечен выход германского флота 19 августа (хотя попытка эта и потерпела неудачу), был настолько велик, что с этого времени Гранд-Флит было окончательно лишен возможности выходить в южную часть Северного моря, фактически превратившись в «плененный флот» (Fleet Prison). Джеллико и Адмиралтейство считали, что такое «самозаключение» необходимо — в результате «господство на море» превратилось почти в насмешку. Особенно ясно это выявилось, когда той же осенью неожиданно всплыла опасность германского вторжения в Данию. После рассмотрения этого вопроса Адмиралтейство и Военное министерство вынесли следующий приговор: «Морские соображения делают совершенно невозможной поддержку Дании». Тень от субмарин оказалась длиннее, чем тень от колонны Нельсона.
С редкой поучительной искренностью британская официальная морская история разъясняет:
«Гранд-Флит мог теперь выйти в море только в сопровождений не менее чем сотни миноносцев; ни одно капитальное судно не могло покинуть своей базы без эскорта малых кораблей, а германские подводные лодки стесняли действия наших эскадр в таком масштабе, которого никогда не могли бы предвидеть даже наиболее опытные и прозорливые морские офицеры».
Любопытный курьез: с тех пор, как была объявлена война, морские офицеры всегда говорили о превосходстве дредноутов и неэффективности подводных лодок…
К осени 1916 года британский Гранд-Флит был закован в кандалы крепче, чем когда-либо, так как число охранявших его «тюремщиков» было уменьшено необходимостью в легких судах для борьбы с новой «завуалированной» кампанией подводных лодок, проводившейся против торговых судов.
