Алексей Щербаков - Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского
Но вернемся в Европу. Среди «непримиримых» имелось много тех, кто не принимал разухабистых методов «активистов». Но что делать-то? Позиция умеренных была такая: терроризм не имеет смысла. Поэтому надо всячески разоблачать большевизм в печати. Одновременно предполагался бойкот всех учреждений и мероприятий СССР за границей. Понятно, что эта позиция жалкая. Разоблачать было трудно. Эмигрантские газеты – это не «Колокол» и не «Искра». Своих корреспондентов у них в СССР не имелось – а значит, не было и эксклюзивной информации. Так что материалы сводились либо к переписыванию сообщений в западной прессе с комментариями типа – «теперь уж крах большевиков точно близок», либо к гаданию на кофейной гуще – к чтению советских газет и попытке понять, что там происходит. А с этим становилось все труднее. В 20-х годах бушевали всяческие оппозиции – и это все отражалось в печати. После того, как троцкистов и прочих оппозиционеров разогнали, советская политика стала гораздо более закрытой.
Объявленный курс на коллективизацию возродил надежды на «третью революцию». Бывшие кадеты создали «Крестьянскую Россию – трудовую крестьянскую партию» и стали ждать, пока их позовут поруководить. Не позвали.
Между тем стали появляться новые отступники.
В эмигрантской среде распространилось так называемое евразийство. Точнее, возникло-то оно гораздо раньше – в 1921 году в журнале «Исход к Востоку». Но именно в 30-е стало общественным явлением. По большому счету, это был тот же самый национал-большевизм, только в мистической оболочке.
«Концепция евразийства, видимо, отражала также своеобразный эмигрантский „комплекс“ – желание доказать, что Россия выше Европы и имеет особое, великое мессианское призвание. Евразийские теоретики предпринимали попытки разработать и свою политическую доктрину. Н. С. Трубецкой выдвинул понятие идеократии – правления своего рода элиты, нового правящего слоя, руководство которым должно принадлежать евразийской партии. Другой евразийский автор – Н. Н. Алексеев – писал о необходимости использовать в будущей России систему преобразованных советов».
(Л. Шкаренков)Д. Мирский определял суть идеи так (выделено мной. – А. Щ.): «Россия не является частью Европы; европейская цивилизация чужда России… революция, будучи сознательно особо резким утверждением европейского, оказалась идеальной для русских масс, боровшихся против доминирования европеизированного и ренегатского высшего класса».
В программном документе сказано: «Революция саморазложение императорской России… и смерть ее в муках рождения России новой… Гибель старой России точнее определена как отрыв правящего слоя от народа и саморазложение этого строя».
«Европа, европейская цивилизация – смертельный враг Евразии. Ее борьба против большевистской России объясняется не идеологическими, а геополитическими, национальными причинами. Европа поняла, что итог русской революции определится не революционной энергией русского коммунизма, а историческим предопределением всего русского народа. Поняла, что на глазах у всех вырастает и крепнет прежняя европейская провинция, с которой неминуемо придется сразиться, которая даже первая, не дожидаясь высокого вызова, обрушится войной обличения, укора и гнева на свою недавнюю и, казалось, вечную метрополию.
Поэтому в смертельной борьбе с Европой евразийцы видят в азиатской ориентации России единственный путь к ее выживанию. Если Россия возглавит борьбу колониальных народов против романо-германцев, она будет спасена. „Азиатская ориентация, – говорил Трубецкой, – становится единственно возможной для настоящего русского националиста“».
(М. Агурский)Сюда же подверстывался и философ Николай Бердяев. Бердяева, кстати, вытурили из СССР аж в 1922 году на знаменитом «пароходе философов» – так что с советской действительностью он был знаком не понаслышке. Вообще-то его идейный путь был извилистым, как след слаломиста на склоне. Он искал идейную опору в совершенно разных местах, одно время даже увлекшись итальянским фашизмом. В 1937 году вышла его знаменитая книга «Истоки и смысл русского коммунизма». Это произведение активно читали в «перестройку». Еще бы! Бердяев писал: «Коммунизм оказался неотвратимой судьбой России, внутренним моментом в судьбе русского народа». А в «перестройку» в общественном сознании бытовал щенячий восторг перед Западом, так что вывод сделали: всегда все у нас не как у людей.
«Русский коммунизм должен представляться людям Запада коммунизмом азиатским. И вряд ли такого рода коммунистическая революция возможна в странах Западной Европы, там, конечно, все будет по-иному. Самый интернационализм русской коммунистической революции – чисто русский, национальный. Я склонен думать, что даже активное участие евреев в русском коммунизме очень характерно для России и для русского народа. Русский мессианизм родствен еврейскому мессианизму. Ленин был типически русский человек. В его характерном, выразительном лице было что-то русско-монгольское. В характере Ленина были типически русские черты и не специально интеллигенции, а русского народа: простота, цельность, грубоватость, нелюбовь к прикрасам и к риторике, практичность мысли, склонность к нигилистическому цинизму на моральной основе».
(Н. Бердяев)Можно представить, как отреагировали на это «непримиримые». Бердяев-то являлся известнейшим философом мирового уровня… А ведь у него есть вещи и похлеще. Он прославлял даже коллективизацию.
В журнале «Утверждения» в 1931 году философ писал: «В настоящее время мы присутствуем при огромном росте производства и укреплении хозяйственной мощи Советов. Если три года назад „пятилетка“ вызывала лишь смех и издевательства эмигрантских и буржуазных экономистов, то теперь даже последний бюллетень эмигрантских промышленников прямо говорит о возможности ее осуществления в ряде областей. Налицо и факты: добыча нефти и чугуна дает все основания предполагать, что в текущем году по этим отраслям пятилетка будет уже выполнена. Не пора ли отказаться от взгляда на большевиков как на разорителей народного хозяйства?.. Все межи и чересполосицы стерты. Хутора ликвидированы. Постепенно колхозы и совхозы приобретают характер крупных ферм с общими большими конюшнями, амбарами и прочими постройками… С каждым годом близится время, когда эмигрантам придется отказаться от ставки на крестьян-собственников и рассматривать как крестьян, так и рабочих как единый слой пролетариев… Как эмигранты в эпоху Наполеона не могли скрыть гордости при вести о победах французов при Иене, Аустерлице и Ваграме, так мы радуемся при известии о строительных победах. Днепрострой, Сельмашстрой, Турксиб – разве не равны многим военным победам Наполеона? А вся пятилетка ведь безусловно многозначительнее для России, чем все войны Наполеона для Франции».
Разумеется, Бердяева обвинили в том, что он советский агент. Кстати об агентах. К середине 30-х годов эмигрантские организации были буквально нашпигованы агентами советских спецслужб. Причины этого разные. Одни разочаровались в «Белом деле» и теперь, так сказать, отрабатывали свои грехи перед Родиной. Другие пошли на вербовку из-за денег или карьерных соображений. Че кисты-то много чего могли… Отдельно стоит сказать об эмигрантской молодежи. То есть о тех, кто покинул Россию в достаточно юном возрасте. Оставим в стороне тех, кто «слился с местностью» – стал французом, немцем или американцем. Или сохранил культурно-исторический интерес к России, но не принимал участия в политической деятельности. А вот у тех, кто политикой интересовался, взгляды складывались очень разные. Одни выросли даже более непримиримыми, чем их отцы. Именно среди эмигрантской молодежи получили распространение взгляды «Народно-трудовового союза нового поколения» (НТСНП) – организации, чью позицию можно охарактеризовать как «зоологический антикоммунизм». Для энтеэсовцев главным было разрушить СССР любым способом. И пусть на месте России окажется выжженная земля – но зато без большевиков. Эти ребята с восторгом приветствовали агрессию Гитлера, а позже призывали к ядерным бомбардировкам СССР.
Но были и другие. Те, кто стал «леветь». И это понятно. Людей, симпатизирующих СССР, было в мире множество. Особенно – в молодежной среде. А ведь эмигранты жили не на обитаемом острове. И если твоя «референтная группа»[72] придерживается левых взглядов – это оказывало определенное влияние. Сюда же подверстывалась и вечная проблема «отцов и детей». Ну, представьте – у молодого человека или девушки отец и все его знакомые – озлобленные «непримиримые», которые только тем и занимаются, что ругают большевиков. А ведь «за рюмкой чая» многие эмигранты доходили уже до совсем людоедских взглядов. Дескать, надо перепороть и перевешать всех… И ненависть к «совдепу» у многих обусловливалась тем, что они потеряли собственную, такую уютную для них Россию. «Дети» же подобных чувств не испытывали. Что же удивительного, что молодые ребята рядами и колоннами шли на сотрудничество с советскими «органами»?
