История Первой мировой войны - Оськин Максим Викторович
Прорыв осуществлялся на четырех армейских и девяти корпусных участках в 450-километровой полосе. При этом войска 8-й армии, действовавшие на стыке с Западным фронтом, наносили главный удар. Необходимость оказать Италии помощь вынудила русское Верховное Главнокомандование ударить Юго-Западным фронтом намного раньше, нежели должен был быть нанесен главный удар на Русском фронте – силами Западного фронта генерала А. Е. Эверта на Вильно.
Луцкий (Брусиловский) прорыв
Около трех часов утра 22 мая во всех армиях Юго-Западного фронта началась мощнейшая артиллерийская подготовка, возвестившая разбуженным канонадой австрийцам о предстоящем решительном наступлении русских на русско-австрийском фронте. Части 8-й армии генерала А. М. Каледина, состоявшие из тринадцати пехотных и семи кавалерийских дивизий, насчитывали в своих рядах двести двадцать тысяч бойцов при 716 орудиях (противник на всех направлениях имел значительное превосходство в тяжелой артиллерии). Противостоявшие 8-й армии австрийские войска 4-й армии эрцгерцога Иосифа-Фердинанда имели сто сорок семь тысяч штыков и сабель при 549 орудиях. На направлении главного удара на шестнадцатикилометровом фронте Носовичи – Корыто стояли два ударных корпуса, 8-й и 40-й, в составе восьмидесяти батальонов и 257 орудий.
В девять часов утра 23 мая шесть русских дивизий пошли на штурм полуразрушенной оборонительной полосы противника, и к вечеру 40-й армейский корпус вклинился в оборону врага на глубину до двух километров. Удары русской артиллерии сметали все живое в неприятельских укреплениях, а потому пехота, наступавшая «волнами», чтобы не терять мощи и темпа продвижения вперед, была встречена лишь ограниченным по силе огнем врага. Но и уцелевшие австрийские орудия и пулеметы сметались русской артиллерией сопровождения, которая была впервые в русской практике внедрена в атаку пехотных частей.
Значение начавшегося наступления как рубежного для судеб войны на востоке прекрасно осознавалось руководителями русской армии. На следующий день после начала наступления армий Юго-Западного фронта генерал Алексеев сообщал военному министру генералу Д. С. Шуваеву, что начавшееся сражение «явится, вероятно, решающим в ходе войны… Армия вправе рассчитывать, что ее труды и жертвы встретят поддержку в развитии энергии нашего центра, иначе жертвы будут напрасны» [156].
Части 8-й армии, сминая австрийскую оборону, в первые дни наступления ворвались в Луцк. Отступление неприятеля стало походить на бегство. Впереди уже маячил Ковель со своим мощным железнодорожным узлом, выводивший русских в тыл германской группировке, стоявшей на пути к Брест-Литовску. М. В. Алексеев, видя успех 8-й армии и рассчитывая на мощь удара армий Западного фронта, приказал генералу Брусилову сосредоточить все усилия на правом фланге фронта и довершить поражение левого крыла противника. Армиям Юго-Западного фронта предписывалось отрезать австрийцев от Сана и операционных линий на запад, наступать в общем направлении Луцк – Рава-Русская, стремясь разрезать оборонительный фронт неприятеля.
29 мая генерал Брусилов получил телеграмму от императора, который дал свою оценку начавшейся операции Юго-Западного фронта: «Приветствую Вас, Алексей Алексеевич, с поражением врага и благодарю Вас, командующих армиями и всех начальствующих лиц до младших офицеров включительно за умелое руководство нашими доблестными войсками и за достижение весьма крупного успеха. Николай». Непосредственной же наградой (20 июля) за успешный прорыв стало георгиевское оружие с бриллиантами [157].
К 30 мая противник израсходовал все свои резервы, и требовалось лишь определенное усилие, чтобы опрокинуть австрийцев и довершить их разгром. Но к этому времени резервы армий Юго-Западного фронта также были близки к исчерпанию. Конница, сосредоточенная в окопах правого фланга фронта, вообще отсутствовала. Генерал А. А. Брусилов не разобрался в обстановке и остановил войска для производства перегруппировки и подтягивания тылов. За это время немцы увеличили свои усилия по переброске своих частей под Ковель, а австрийцы получили время для передышки.
Приостановка флангов превратила рвущее оборону врага наступление в простое движение войск по оттеснению неприятеля к его резервам и подкреплениям, выдвигавшимся из глубины. Австрийцы получили возможность сохранить за собой свободу действий по подтягиванию оставшихся резервов к месту сражения, на направления наступления русских ударных группировок. Генерал Брусилов, решивший действовать по шаблону, выровнял наступавшие войска, подравнивая вырвавшихся вперед по отставшим, и потому резервы не смогли решить судьбу боя.
И русские, и австро-германцы, выигрывая время, бросали свои резервы в бой «пакетами», что затрудняло их использование в качестве ударной силы на решающем направлении. Однако противник оборонялся, откатываясь на свои тыловые рубежи, а русские наступали, что вынуждало их тратить время на восстановление коммуникаций и закрепление территории. Таким образом, имея железнодорожное преимущество, немцы выигрывали в сосредоточении.
Недостатки планирования могли быть отчасти выправлены инициативой командиров и подвижными соединениями. Но ни кавалерии, ни подвижных резервов в решительный момент у генерала Брусилова не оказалось. Главкоюз превосходно сознавал, что его удар является отвлекающим, а потому не только не озаботился предварительным планированием действий армий после успеха прорыва, но и не смог действовать настолько смело, насколько этого повелительно требовала обстановка. Солдаты, горевшие желанием закончить войну в текущем году, рвались вперед, а командование искусственно сдерживало порыв войск вследствие отсутствия надлежащего оперативного планирования, разработанного перед началом операции.
Теряя время на перегруппировки (отметим, что эти перегруппировки являлись вынужденными, так как фронт не имел резервов), генерал А. А. Брусилов дарил его неприятелю. А отсутствие маневра позволило врагу закрепиться на наиболее опасных направлениях, придержать там наступающих русских и опять-таки выиграть время для подвоза подкреплений.
Одним из стратегических результатов операции должно быть уничтожение не только противостоящих в полосе удара сил неприятеля, но и его резервов. Этого русские добиться не сумели. И даже более того, увлекшись движением на Ковель, штаб Юго-Западного фронта выпустил из виду отступление главных сил австрийцев, которые смогли вырваться, оправиться и наладить организованную оборону на новых рубежах.
В то же время на Юго-Западном фронте не забывали, что их удар является вспомогательным. Ожидая усилий со стороны армий Западного фронта, генерал Брусилов давал 8-й армии то наступательные, то оборонительные задачи. Перманентная перемена задач не только нервировала штабы, но и вынуждала их фактически бездействовать. А манившее своей беззащитностью львовское направление, в котором бежали австрийцы, так и осталось неиспользованным.
Противник же не терял времени зря. 26 мая в Берлине прошло совещание высших военных руководителей Центрального блока, на котором было принято решение о сосредоточении ударной группировки в районе Ковеля. Командующий германской группировкой генерал А. фон Линзинген получил приказ о контрударе по наступавшим русским войскам. Встречные бои в районе Ковеля начались 3 июня. С этого времени борьба за Ковель стала главной целью и смыслом дальнейшей наступательной операции армий Юго-Западного фронта, за исключением 9-й армии.
Если 8-я армия наносила главный удар, а усиленная резервами 9-я армия, помимо прочего, имела задачу втягивания в войну Румынии, 7-я и 11 -я армии подпирали основные удары, играя подчиненную роль. Так, 7-я русская армия генерала Д. Г. Щербачева имела в своем составе 113 000 штыков и сабель при 345 орудиях против 85 000 человек при 326 орудиях Южной армии генерала Ботмера. Прорыв фронта противника был намечен в районе Язловцы ударным 2-м корпусом генерала В. Е. Флуга, которому были переданы все без исключения тяжелые батареи. Наступление частей 7-й армии началось только 25 мая, после двух дней непрерывной канонады. К исходу 26-го числа 2-й корпус прорвал оборону противника и вышел к реке Стрыпа. К 30 мая русские войска приостановили свой порыв ввиду успешного контрудара 48-й германской пехотной дивизии по правому флангу 16-го армейского корпуса.
