Мария Баганова - Всемирная история в сплетнях
Глава 7
Европа и наркотики
Семья отправляется в путешествие. Семья большая: муж, жена, несколько детей… Конечно, вещей масса: чемоданы, кульки, картонки, корзинки с едой и обязательно аптечка, а в аптечке — опийная настойка для младших сынишки и дочурки. Она совершенно необходима, чтобы малыши лучше перенесли дорогу.
Нет, перед вами не преступники, не маньяки и не извращенцы! Это добропорядочное английское семейство XVIII века. Впрочем, подобную картину можно было наблюдать и в веке XVII, и даже в XIX: между тем временем, когда в Европу стали привозить из стран Востока наркотики, и годами, когда, наконец, европейцы осознали их страшный вред, — прошло около трех сотен лет.
Началось все в эпоху Великих географических открытий: из Индии везли гашиш, из Турции — опий, из Америки — коку. Необычное дурманящее действие этих снадобий привлекало европейцев. Первыми их попробовали моряки: «Снадобье скоро возымело действие, и нам всем стало весело, кроме двоих, которые, полагаю, не будучи привыкшими к этой смеси, боялись, что она причинит им вред. Один уселся на пол и горько проплакал весь день. Другой, охваченный ужасом, спрятал голову в огромный кувшин и пробыл в этом положении часа четыре или больше. Четверо или пятеро из нас лежали на расстеленных в комнате коврах, восхваляя друг друга и представляя себя чуть ли не императорами. Один в припадке вздорного настроения дрался с деревянной колонной крыльца до тех пор, пока не содрал кожу на костяшках пальцев. Сам я и еще один моряк сидели и истекали потом по крайней мере на протяжении трех часов».
Сей документ, составленный в 1676 году, считается первым свидетельством об употреблении наркотиков европейцами. На чайных клиперах довольно скоро гашиш — сухие листья конопли — попал в Европу Эти листья толкли и заваривали как чай, получая «бханг» — дурманящее зелье, после пары часов приятного опьянения вызывающее страшную головную боль и общее недомогание. Путешественники, побывавшие в далеких странах, предупреждали своих соотечественников об опасности бездумного поглощения экзотического напитка: «Со временем он приводит к смерти… особенно в холодном климате, где обманчивые свойства напитка гораздо быстрее губят дух. Постоянное употребление этого зелья меняет внешний вид людей и необъяснимым образом ослабляет тело и ум… Те, кто обрел зависимость от этого снадобья, не могут без него жить и привыкают так, что умирают от желания его отведать».
Однако от массового потребления гашиша европейцев уберегли вовсе не эти предостережения: в Европе конопля ассоциировалась, прежде всего, с пенькой. Из стеблей мужского растения изготавливали канаты и текстильное полотно. Из них делали веревки, употреблявшиеся на виселицах. Именно эта ассоциация — с казнью через повешенье — и сделала гашиш непопулярным.
Вторым наркотиком, привезенным в Европу из Америки, стали листья коки. Их одурманивающее действие не так ярко выражено, и в первую очередь коку рассматривали как тонизирующее средство. Миссионеры писали, что кока служила для индейцев источником силы и храбрости: горсть листьев позволяла прожить им несколько дней без еды, сохраняя силы. Они имели возможность проверить стимулятор и на себе: в 1781 году во время осады восставшими индейцами боливийского города Ла-Пас там кончились запасы провианта, но гарнизон выжил и продолжил обороняться благодаря коке. Врачи даже предлагали использовать листья коки, чтобы избавить европейских бедняков от голода и жажды, некоторые видели в ней благую замену алкоголю. К счастью, все эти проекты не были воплощены.
Опасностей, связанных с наркотиками, медики не замечали еще очень долго. Именно врачи популяризировали и пропагандировали коварного убийцу — опиум, получаемый из некоторых сортов мака. Выделяющийся из надрезанных недозрелых коробочек сок сначала похож на молоко, но затем темнеет, густеет и становится коричневым. Для очистки от примесей опиум-сырец варят в кипящей воде и фильтруют, пока жидкость не становится прозрачной. Затем его выпаривают на медленном огне и высушивают на солнце до консистенции пластилина. Скатанные из него шарики употребляют для курения.
Ученые считают, что именно опиум был самым древним опьяняющим напитком, открытым людьми еще до их знакомства с алкоголем. У древних шумеров существовала идеограмма, обозначавшая опиумный мак как «растение радости». В Египте его применяли в лечебных целях: в одном фиванском папирусе перечислено около семисот рецептов с добавлением опиума, в том числе седативных для беспокойных детей. Опиум упоминается в «Одиссее» Гомера как снадобье, от которого «проходят горе и гнев и приходит забвение бедствий». Плиний Старший писал, что римляне использовали опиум для лечения слоновой болезни, карбункулов, заболеваний печени и укусов скорпионов. В трудах врача Галена описывается употребление опиума римским императором Марком Аврелием, который, однако, жестко контролировал дозу и мог, если нужно, ее уменьшить.
Арабские, греческие и римские врачи понимали, что существовала опасность отравления. Один из них во II веке до н. э. описывал бессознательное состояние людей, выпивших слишком много опийной смеси: глаза у них закрыты, зрачки неподвижны, появляется обильное потоотделение, щеки бледнеют, губы распухают. Мышцы лица расслаблены, дыхание затрудненное, слабое и холодное. Побледневшие ногти и заострившийся нос нередко являются предвестниками смерти. Врач рекомендовал принимать неотложные меры: привести человека в сознание пощечинами, криками или трясти его, пока он не придет в себя. Главное — чтобы он очнулся от смертельного сна.
Страшный вред наркотика видели и те, кто подолгу бывал на Востоке. Путешественник XVII века Жан Шарден так описывал сбор опиума в Персии: «… хотя в других странах растет множество сортов мака, ни в одной другой местности они не дают столько крепкого сока. Это растение высотой чуть более метра с очень белыми лепестками, созревающее в июне, когда из него, надрезая головку, собирают сок. Персы из суеверия делают двенадцать надрезов в память о двенадцати имамах — три насечки, одна за другой, маленьким инструментом с зубьями, как у расчески. Из головки выделяется вязкий, густой сок, который собирают на рассвете, перед восходом солнца. Этот сок обладает такой силой, что люди, его собирающие, кажутся восставшими из могилы мертвецами, они мертвенно-бледны, худы и трясутся, словно их вот-вот разобьет паралич».
В Европу опиум попадал через испанских и португальских купцов, а также через торговую компанию, носившую названия «Левантийская»: Левантом называли страны Малой Азии, Аравии и севера Африки. Сначала его употребляли в виде таблеток как снотворное, обезболивающее и успокоительное средство, затем стали разводить в винном спирте.
Популярный термин «лауданум» ввел в XV веке знаменитый врач Теофраст фон Гогенгейм, более известный как Парацельс. Он приготовил настойку, состоявшую из одной четвертой части опиума, смешанного с беленой, толченым жемчугом, кораллами, янтарем, мускусом и другими экзотическими составляющими. В их число входила вытяжка из рога оленя, единорога и фитобезоар — круглые камешки, образующиеся в пищеварительном тракте коров.
Спустя двести лет — в середине века семнадцатого — это же название использовал талантливый английский врач Томас Сайденхем. Лекарство Сайденхема содержало две унции опия и одну унцию шафрана, растворенных в полулитре хереса и смешанных с драхмой (3,888 г) молотой корицы и гвоздики. Перед употреблением настойку оставляли на два-три дня в паровой ванне. К достоинствам своей настойки медик относил то, что она, в отличие от таблеток, не провоцировала рвоту, и что ее можно было дать больному без его ведома. Некоторым пациентам, отказывавшимся от опиатов, врачи, высмеивавшие «недоверие к опиуму со стороны невежд», вводили их втайне. Такая практика была распространена вплоть до середины XIX века.
Сайденхем был весьма прогрессивным врачом и хорошим специалистом, однако и он был в восторге от возможностей опиума, считая его едва ли не панацеей от всех болезней: «Не могу не остановиться, чтобы воздать хвалу Господу нашему, подарившему миру все лучшее и даровавшему человечеству опиум для утоления недугов. Нет лекарства лучше опиума, как при врачевании некоторых болезней, так и по эффективности излечения… Опиум является таким необходимым инструментом в руках искусного врача, что лекарство без него будет неполным. Тот, кто хорошо понимает это средство, сделает с его помощью гораздо больше, чем с любым другим».
Современник Сайденхема Томас Уиллис, прекрасный врач, открывший и описавший сахарный диабет, также использовал настойку опиума для лечения самых разнообразных болезней: от расстройств сознания до подагры и желудочных колик. Однако он был не столь идеалистичен: признавая многие достоинства нового лекарства, он замечал, что ангельское лицо опиума необычайно соблазнительно, но если взглянуть на его обратную сторону то можно увидеть дьявола. «В этом всеисцеляющем лекарстве столько яда, что при частом или постоянном его использовании ни в коем случае нельзя чувствовать себя уверенно и безопасно».
