Юлиан Семенов - Майор Вихрь
Гитлер долго смотрел в коричневую гущу, оставшуюся на дне чашки, вздохнул, плечи его опустились, кожу возле виска свело тиком. Он притронулся к виску указательным пальцем, испуганно отдернул руку, быстро посмотрел на Бормана - понял ли тот его испуг, снова вздохнул, потом вымученно улыбнулся и сказал:
- Пусть подберут какой-нибудь хороший фильм. Очень хочется посмотреть хороший веселый фильм.
Он поднялся, и у Бормана сжалось сердце. Гитлер был сгорбленный, нога волочилась, правая рука тряслась, а на лице замерла виноватая, добрая улыбка.
- Между прочим, - сказал Гитлер. - Заукель как-то рассказывал мне, что большинство русских девиц, которых привозили в Германию на работу, при медицинском осмотре оказывались невинными. Одна из форм варварства хранить невинность... Ну, хорошо... Хорошо... Итак, фильм...
Вихрь держал оборону два часа. Он бы не удержался - он был ранен в грудь, в живот и в обе ноги. Аня лежала рядом с ним без сознания, лицо белое-белое, спокойное, без единой морщинки, очень спокойное и красивое. Седой катался по снегу, и вокруг него было красно: осколком мины ему оторвало руку у самого плеча.. Тромпчинскому пуля выбила глаз. Остальные были убиты, а эсэсовцы наседали со всех сторон. Вихрь не удержался бы, потому что снег уже казался ему розовым, нет, не розовым, а черным, нет, не черным, он казался ему песчаной отмелью на Днепре; нет, он казался ему снегом, белым, колючим снегом, и он снова стрелял и стрелял короткими, точными очередями. А потом толчок в шею - он перестал видеть и чувствовать. И перестал стрелять.
Но в это время эсэсовцы побежали - по шоссе неслись русские танки.
Председатель имперского суда Фрейслер вошел в зал со свитой: все были в черных мантиях, черных четырехугольных шапочках, на груди имперская эмблема. Все поднялись. Трауб встать не мог: его подняли под руки двое полицейских.
- Хайль Гитлер! - крикнул Фрейслер.
Голос его был гулок, изо рта вылетело облачко белого пара: в народном суде третьего рейха перестали топить.
- За измену родине, за передачу врагу секретных планов командования Трауб приговаривается к смертной казни.
16 марта 1945 года Трауб был гильотинирован.
НЕ ЭПИЛОГ
В Праге моросил дождь. Влтава возле Карлова моста пенилась, зло кричали чайки, метались над водой, присаживались на мгновение и снова взмывали в низкое, серое, взлохмаченное небо.
Коля сидел в номере у Берга и слушал радио. Говорила Москва. Коля то и дело отбегал к двери, слушал - не идет ли кто по коридору. Берг жил в гостинице вместе с офицерами СД и гестапо - здесь Москву никто не слушал, считая это непатриотичным.
Возвращаясь от двери к приемнику, Коля замер, потому что явственно услышал Левитана: .
- За выполнение заданий командования в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками майор Бурлаков Андрей Федорович и младший лейтенант Лебедева Евгения Сергеевна награждены орденом Ленина посмертно...
Коля шел по вечерней Праге. В лицо ему бил ветер с дождем. Дождь был теплый, весенний и казался Коле соленым, как морские брызги. По городу ползли танки. Через большие тарелки репродукторов, укрепленных на фонарных столбах, передавали нацистские марши. Бравурная музыка грохотала в пустом городе: наступил комендантский час, на улицы выходить запрещалось.
Возле гостиницы "Адлон" Коля остановился и начал сосредоточенно рассматривать объявления командования, наклеенные на шершавую серую стену. Он сейчас не видел ни стены, ни приказов, он сейчас вообще ничего не видел и не слышал, кроме последнего левитанского слова "посмертно". Он еще как-то не мог до конца понять это слово, он не смел представить Вихря и Анюту убитыми; он был весь зажат и поэтому не сразу увидел офицера СД, который прохаживался возле входа в офицерский отель, зажав в руке два кулечка с жареной, хрустящей картошкой. Офицер СД остановился возле Коли и спросил:
- У вас нет с собой зажигалки? В моей бензин кончился...
Коля обернулся, козырнул офицеру и протянул ему зажигалку. Тот прикурил, глубоко затянулся и сказал:
- В Праге все дождь, дождь... Когда же солнце?
Коля медленно ответил словами своего отзыва:
- Рано или поздно погода улучшится... Я верю, что скоро будет солнце...
Офицер СД чуть улыбнулся и протянул Коле зажигалку:
- Спасибо, - сказал он, - вы меня выручили.... Я только-только прилетел сюда, совсем не знаю города. Может быть, вы согласитесь стать моим гидом на сегодняшний вечер?
- Почту за честь, - ответил Коля, и они медленно пошли по ночной Праге.
По-прежнему лил дождь. Танковая колонна прошла. Было тихо. Шаги гулко ударялись в напряженные и настороженные спины домов.
- Завтра в это же время, - тихо сказал офицер в форме СД, - возле Карпова моста вас будут ждать три человека из подполья. Пароль наш. Отзыв тот же...
Прага - Берлин - Краков
