Юзеф Мацкевич - Катынь
Итоги расследования
1. До сих пор, в результате расследования преступления в Катынском лесу, было изъято из массовых могил 4143 трупа офицеров польской армии, из которых 2815 (67,9%) удалось идентифицировать. По санитарно-полицейским причинам (жара, мухи) 3 июня 1943 года эксгумацию пришлось приостановить. Дальнейшее значительное число жертв ждет еще своей очереди изъятия из могил, опознания и исследования.
2. На месте было идентифицировано: два бригадных генерала, 2250 офицеров разных воинских званий, 156 врачей и ветеринаров, 406 офицеров неустановленных чинов, прапорщиков и рядовых, один военный священник. Опознание остальных на основе найденной на трупах корреспонденции и иных вещей продолжается.
3. Все трупы были одеты в хорошо пригнанные польские мундиры, по которым в большинстве случаев можно было распознать звание. Кроме орденов и других наград, личных вещей, документов, сувениров, писем, записных книжек – на телах были многочисленные предметы военного снаряжения. Трупы из могил №№ 1-7 были в зимней одежде, а в могиле № 8 – в летней.
4. Исследование трупов не установило никаких признаков, которые указывали бы, что причиной смерти была болезнь. Кроме единичных случаев, где нельзя было обнаружить следов выстрела, всюду был установлен типичный выстрел в затылок из пистолета калибра 7,65. Это подтверждают стреляные гильзы и пули (иногда оставшиеся в теле жертвы), а также один неиспользованный патрон, найденный на месте преступления. Выстрелы производились в упор. У многих трупов был отмечен выстрел в затылок сквозь поднятый воротник шинели. Факт выстрелов в упор был установлен с помощью новейших методов исследования.
5. По всей вероятности, казнь происходила за пределами могил.
6. У значительного числа жертв руки были связаны за спиной. Другим жертвам (особенно из могилы № 5) перед казнью закидывали шинели на голову, а в пространство между шинелью и лицом плотно набивали стружки. Судебно-медицинские эксперты считают, что ряд приемов определенно указывает на стремление доставить жертвам лишние мучения.
7. В целом ряде случаев были также установлены ранения четырехгранным советским штыком, которые были несомненно нанесены перед казнью. Вероятно, жертв подгоняли штыками к месту казни.
8. Обнаруженный во многих случаях перелом нижней челюсти доказывает истязание жертв – удары наносились перед казнью кулаком или прикладом винтовки.
9. Стереотипный выстрел в затылок, как и единообразное связывание рук и заматывание головы, бесспорно свидетельствуют о профессионализме палачей.
10. Трупы находились в различных стадиях разложения: у незначительного их числа было отмечено обнажение скелета и частичное явление мумификации не прикрытых одеждой частей тела (это относится к трупам из верхних слоев могил). В основном же обнаружен процесс образования на них жировоска, сопровождающийся проникновением жира в одежду.
11. В начальной стадии разложение трупов происходило независимо от характера почвы; однако позднее (это особенно касается образования жировоска и сохранности внутренних органов) разложение постепенно замедлялось кислой реакцией почвы. С другой стороны, процесс разложения трупов вызвал характерные (химические и структурные) изменения почвы. Это явление неопровержимо доказывает, что тела пролежали несколько лет в одном и том же месте и в том же положении.
12. Следственными материалами (в том числе – документами) и показаниями свидетелей (русских – жителей окрестных деревень) установлено, что трупы пролежали в данном месте 3 года. Обнаруженные при вскрытии патолого-анатомические изменения, равно как и другие итоги следствия, полностью подтверждают этот вывод.
13. Умерщвление, а затем захоронение трупов происходило в прохладное время года, когда не было еще насекомых. Найденные на трупах документы, письма, записки и газеты указывают на то, что офицеры были убиты в марте, апреле и мае 1940 года».
Приложение 16.ЕЩЕ РАЗ О СОВЕТСКИХ СВИДЕТЕЛЯХ
Рассматривая сообщение советской комиссии, мы не останавливались на целом ряде показаний советских свидетелей, которые касаются разных обстоятельств дела и которые вошли в это сообщение. Мы несколько раз высказывали наше мнение о показаниях советских граждан, проживающих в орбите советской власти. Тут следует добавить, что если в некоторых случаях и возникала полемика относительно показаний свидетелей, то она не ставила своей целью подрывать доверие к их показаниям, а лишь к содержанию самого сообщения. Судебно-следственная процедура в СССР такова, что она не только не гарантирует подлинность показаний свидетелей, но и никого не убеждает, что люди, фигурирующие в этой процедуре в качестве свидетелей, действительно существуют. То есть – не исключено, что какая-нибудь Михайлова или Конаховская существуют на самом деле, но точно так же они могут и вовсе не существовать. А если они и существуют, то могут давать те или иные показания, могут молчать или рассказывать, но только то, что им соответствующие советские власти прикажут рассказывать. О том, насколько эта система распространена и общеизвестна в СССР, может свидетельствовать огромное количество примеров, взятых из техники советского правосудия. В иных случаях эта система поистине смехотворна и доводит до абсурда. Несколько таких примеров можно привести из нашумевших во всем мире до войны так называемых «московских процессов», когда обвиняемые сознавались в совершении преступных деяний, физически невозможных. Например:
«Обвиняемый Давид указал в качестве места будто бы состоявшейся встречи с Троцким несуществующую гостиницу в Норвегии. Натан Лурье получал инструкции от не существовавшего еще в 1932 году Гестапо, а Берман составлял заговор в 1932 году вместе с умершим за семь лет до этого русским эмигрантом. Подобный разговор с покойником вел при почти аналогичных обстоятельствах профессор Рамзин, а Пятаков летел на самолете-привидении из Берлина в Осло. Суд не оспаривал этих показаний. В январе 1937 года обвиняемый Лифшиц произнес без запинки, что в течение пяти лет, т.е. с 1932 по 1936 год, он подготовил 10 380 железнодорожных катастроф – по пять ежедневно! Подобные показания можно цитировать бесконечно». (См. «Sprawiedliwosc Sowiecka.» Wlochy 1945. Стр. 58-59.)
Если в Советском Союзе такие показания дают обвиняемые, которым в сущности уже нечего терять, то чего же можно ожидать от свидетелей, которые могут потерять жизнь в случае, если они дадут неугодные для властей показания?
Итак, для советского судопроизводства нет ничего невозможного, и не следует думать, что это всего лишь досадная опечатка в отчете, когда читаешь, что свидетель (впрочем, вероятно, мифический) Егоров рассказывает в марте о том, что происходило в апреле (см. выше). В советском судопроизводстве такое явление вполне допустимо.
Нет никакого основания предполагать, что показания всех других свидетелей, упомянутых в сообщении советской комиссии, заслуживают большего доверия, чем показания свидетеля Егорова.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Эта книга была первой. Она вышла на восьми языках и уже давно разошлась. О ней писали на 16 языках – буквально на всех континентах. Потом появилось еще несколько книг, верно описывающих катынское преступление.
Особенно важной была книга проф. Заводного (J. К. Zawodny. Death in the Forest – The Story of the Katyn Massacre. Notre Dame Press, USA, 1962). Она содержит богатейший материал, свидетельствующий о том, до какой степени и какими средствами великие западные державы, союзники Советского Союза в минувшей войне, пытались затушевать правду, не допустить ее выявления и тем самым не допустить обвинения Советского Союза в преступлении. Дошло до такого парадокса – одного из величайших в истории, – что победоносные Объединенные Нации – символ справедливости и человеческой этики – пригласили в Нюрнбергский трибунал советского представителя в качестве не обвиняемого, а обвинителя…
Правда, не обошлось без скандала – свидетельствам величайших в мире преступников в данном случае не поверили. Но все было улажено «втихаря» – и дело массового катынского убийства изъяли из обвинительного акта. Получилось так, что когда уже весь мир знал, кто совершил преступление, не знал этого только мировой Верховный трибунал. Попросту – не хотел знать…
Немцев в этом преступлении не обвинили. Что же отсюда следует? Кто мог его совершить? Кто мог убить 15 тысяч интернированных на советской территории офицеров, что, говоря юридическим языком, представляет собой
…нарушение положений четвертой Гаагской конвенции от 18 октября 1907 года о правилах и обычаях ведения войны, а также 6-й статьи Хартии Объединенных Наций, определяющей военные преступления?
