Виктор Устинов - Политические тайны Второй мировой
Если немецко-фашистское нападение не являлось неожиданностью для Советского правительства в общеполитическом и стратегическом смысле, то в тактическом отношении оно было внезапным. Эта внезапность способствовала первоначальному успеху «молниеносных» ударов гитлеровской армии вторжения. Немецко-фашистская авиация в первый день войны нанесла ряд массированных ударов по нашим аэродромам и вывела из строя значительную часть советской авиации. Это позволило врагу получить господство в воздухе, а сухопутные силы немцев захватили стратегическую инициативу. Внезапной война оказалась и для войск Западного фронта, где командующим фронтом генералом армии Д. Павловым велась сознательная вредительская деятельность по подрыву боевой готовности войск, что губительно сказалось на их способности к сопротивлению и привело к крупному поражению советских войск в приграничном сражении.
Глава IX
Нападение фашистской Германии на Советский Союз. — Меры Советского правительств по мобилизации народного хозяйства страны на отпор врагу. — Разгром Западного фронта. — Создание Совета по эвакуации. — Образование Государственного Комитета Обороны во главе со Сталиным.
21 июня, в конце дня, на прием к Сталину записались нарком обороны маршал С. Тимошенко и начальник Генерального штаба генерал армии Г. Жуков и, придя к нему, они попросили у председателя правительства разрешения отправить в войска директиву о приведении войск в полную боевую готовность. Ее должны были подписать Тимошенко и Жуков, и совсем не обязательно нужно было согласовывать ее текст со Сталиным. Но, хорошо зная обстановку в войсках и, с их разрешения допущенные разные подходы к приведению войск в боевую готовность, два военачальника решили упорядочить содержание работы командующих округами, послав им новую директиву, текст которой они посчитали нужным показать председателю правительства. Прочитав ее содержание, Сталин спросил их.
— Зачем вам эта директива? Ведь правительство еще 19 июня разрешило вам привести приграничные войска в полную боевую готовность. Какие еще нужны вам решения?
Маршал Тимошенко медлил с ответом, но Жуков быстро нашелся:
— Нам это нужно, чтобы в войсках было разрешено вскрыть красные пакеты, в которых расписаны все действия войск на случай войны.
В полном недоумении Сталин спросил:
— Тогда чем же занимались войска все эти трое суток!? Видя смущение руководителей Наркомата обороны, и не удовлетворившись их ответами, Сталин сказал:
— Директива слишком длинная. Идите и составьте ее покороче, на пол-листа.
Вскоре директива была подготовлена и Сталин, не внеся в нее никаких изменений, разрешил отправить ее в войска.
До начала войны оставалось не более семи часов, и этого времени было вполне достаточно, чтобы все боевые части приграничных округов были подняты по боевой тревоге и заняли свои боевые позиции и районы. Приглашенный к исходу дня к маршалу С. Тимошенко нарком военно-морского флота Кузнецов Н.Г., предвидя обсуждение важной проблемы, взял с собой заместителя начальника военно-морского штаба адмирала Алафузова В.А., а прочтя директиву, он тут же сказал ему: «Беги в штаб и поскорее объяви флотам оперативную готовность № 1». Все три флота ждали этого сигнала и они успели провести все подготовительные мероприятия по отражению воздушного нападения и когда фашистские стервятники появились над Севастополем, Николаевым, Кронштадтом и Таллином — их встретили таким сильным заградительным огнем, что они вынуждены были избрать другие цели или вернуться на свои аэродромы.
Совсем не так складывалась обстановка в наркомате обороны. Маршал Тимошенко, несмотря на многочисленные подтверждения фактов, свидетельствующих о приближении войны, по-прежнему не был склонен считать обстановку критической, и продолжал сомневаться в необходимости отдавать приказ о прямых приготовлениях войск к войне. Осторожность была той чертой характера, которая превалировала в нем, и он продолжал верить в мирный исход советско-германских противоречий. И даже когда война началась, маршал в первые часы не хотел в это верить.
Отдав офицерам Генштаба директиву для ее кодирования, маршал Тимошенко предложил Жукову зайти в Главное разведывательное управление, где шла командно-штабная игра с практической отработкой поступавших от резидентов советской разведки и разведывательных отделов округов сообщений о подготовке немецко-фашистских войск к нападению, и где он надеялся найти для себя новые доказательства о неотвратимости войны, чтобы прибавить себе решимости.
Оба руководителя Наркомата обороны вернулись в свои кабинеты в первом часу ночи, и только тогда была подписана директива, содержание которой приводится ниже.
Директива наркома обороны Маршала Советского Союза CK Тимошенко и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К Жукова:
«1. В течение дня 22–23.6.41 г. возможно нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения
3. Приказываю:
а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко, Жуков [402]. 21.6.41.
Этот важнейший документ поступил в штаб Западного Особого военного округа в 1 час 45 минут 22 июня, но в армии и дивизии это распоряжение поступало уже под грохот вражеской артиллерии и огня атакующих немецких войск. [403]
А в начале второго часа ночи маршал С. Тимошенко, вызвав командующего войсками Западного Особого военного округа генерала армии Д. Павлова на службу, говорил ему: «Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может что-нибудь и случится неприятное, но смотрите ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации — позвоните». Маршал не верил в возможность нападения фашистской Германии на Советский Союз и это неверие дорого стоило нашей стране.
На рассвете 22 июня фашистская Германия, вероломно нарушив договор о ненападении, внезапно, без объявления войны, обрушила на войска приграничных округов удар огромной силы. Сильным бомбардировкам подверглись города Мурманск, Каунас, Минск, Киев, Одесса, Севастополь и другие. Используя значительное общее превосходство в силах и внезапность нападения, немецкое командование имело подавляющее превосходство на направлениях, избранных ими для нанесения главного удара. Они создали четыре основные ударные группировки:
— в районе Тильзита для удара в направлении на Даугавпилс;
— в Сувалкском выступе для удара в направлении на Ораны, Минска;
— в районе западнее Бреста для удара в направлении на Барановичи, Минск;
— в районе юго-восточнее Люблина для удара в направлении на Житомир, Киев.
На участках, где были сосредоточены ударные группировки противника, основную силу которых составляли танковые группы, немцы имели трех-пятикратное превосходство в количестве дивизий против развернутых для обороны границы советских войск А на участке государственной границы, за который отвечал Западный фронт, в обороне не было ни одной дивизии.
Как бы государство, армия и народ ни готовились к войне, для миролюбивой нации ее начало всегда бывает внезапным. Никогда ни один народ и ни одно государство, не готовившееся к нападению, не способно выдержать заранее подготовленный удар противника без потерь и первых поражений, которые нередко приводят к поражению в войне. Выигрывает то государство, где военное руководство страны в предвидении неизбежного вражеского нападения, выбирает несколько путей отражения вторжения противника и учит войска быстро переходить от одного способа ведения войны к другому, если того требует обстановка. Так поступил главнокомандующий французской армией Ж. Жоффр, когда в самом начале Первой мировой войны ему стало ясно, что войска кайзеровской Германии готовят ему второй Седан в Бельгии, где были сосредоточены главные силы французской армии. Проиграв приграничное сражение, он сумел увести французскую армию от окружения и перед Парижем, во время Марнского сражения, сумел переломить ход войны и выйти из нее победителем.
