Майкл Вуд - Золото Трои
Велика вероятность, что прав был Форрер и что аххиявцы и гомеровские ахейцы — одно и то же. Хеттские таблички дают основания считать, что около 1300 г. до н. э. греки распространили свою власть на острова вблизи анатолийского побережья, а также вернули Милет (хеттскую Миллаванду) и его окрестности. Их набеги стали реальной угрозой для системы хеттских зависимых государств в западной Анатолии, угрозой, которую хеттский МИД сознавал и пытался устранить. Последующие письма перечисляют случаи вмешательства Аххиявы в дела хеттских сателлитов в Арцаве, подстрекательства к заключению союзов, направленных против хеттского царя, и оказания поддержки предателями-бунтовщиками вроде Пийямарада. Наконец, на одной табличке идет речь о войне с «Великим царем» Хатти. В общем, трудно придумать, кто еще мог стать причиной всех этих беспокойств, кроме микенских греков.
Именно в это время мы обнаруживаем в хеттском архиве обращение к царю Аххиявы как к «Великому царю». Мог ли микенский wanax, правивший Арголидой и несколькими эгейскими островами, именоваться «Великим царем» правителями центральной Анатолии? Многие в этом сомневались, но теперь стало ясно, что мог. Его нет в перечне договора по Вилусу времен Муваталли, но он появляется в документах Хаттусили и более поздних. Это согласуется с другими свидетельствами того, что греки расширили влияние в Эгейском регионе в начале XIII в. до н. э. Теперь можно воспользоваться аналогиями с другими случаями использования титула «Великий царь», например, в недавно найденной в Богазкеетабяичке, а также в других материалах, показывающих, что на протяжении XIII в. до н. э. титул «великих» даровался правителям и меньших государств (таких, как Тархунтасса и Каркемиш). Это были цари, прямо признававшие хеттскую гегемонию, в одном из случаев — внутри Анатолии. Примиренческая и льстивая дипломатия Хаттусили в отношении «моего брата, великого царя Аххиявы» является, скорее всего, признаком необходимости контролировать окраины империи с помощью переговоров, а не войны: азартная игра в зыбучих песках западно-анатолийской политики.
Приблизились ли мы к установлению точной даты Троянской войны? В первом издании этой книги отмечалось, что хеттские таблички описывают прямое или косвенное вторжение правителя Аххиявы на берега западной Анатолии как минимум дважды: в земли реки Сеха и в Вилусу. В последнем случае хеттский царь пишет: «мы вели войну» или «мы были во вражде». Теперь ученые должны отнестись к этому серьезно. Тут существенно следующее. В начале XIII в. до н. э. хеттской гегемонии в западной Анатолии также по меньшей мере дважды наносился урон: в начале правления Муваталли в 1296 г. до н. э. и в начале правления Хаттусили (около 1263–1261 гг. до н. э.). Значит, как я отмечал, проблемы хеттов в западных областях могли совпадать с крупным наступлением ассирийцев на Верхнем Евфрате, позволившем им продвинуться до Каркемиша. Это случилось около 1262–1261 гг. до н. э. и, возможно, нашло свое отражение в частично сохранившемся тексте, где упоминаются Египет, Каркемиш, Аххиява и Пийямарад (текст, возможно, относится ко времени похода Хаттусили к Милету).
К настоящему времени в палеографии и орфографии хеттских табличек остается много неясного, а ввиду фрагментарности части табличек их авторство до сих пор оспаривается. Например, у самого важного документа, «письма Тавагалавы», отсутствует верхняя часть, поэтому мы не можем быть уверены в его датировке. Если царь, упоминаемый в письме, действительно Хаттусили, и если Вилуса — это Троя, то мы можем предполагать, что Троянская война происходила в период с 1275 по 1260 г. до н. э. Если же это письмо от Муваталли, то нам следует сдвинуть дату падения Трои VI, видимо, к 1280-м гг. до н. э. и наверняка к периоду до 1272 г. до н. э. (что по-прежнему приемлемо по более ранней дате, ныне предложенной для начала периода керамики LH III В, то есть до 1300 г. до н. э.).
Есть несколько доводов в пользу именно последней версии. Они содержатся в письме Манапы-Тархандаса, царя земли реки Сеха, которая располагалась на юге Троады в долине Каика. Письмо датируется царствованием Муваталли, но, вероятно, второй его половиной, то есть периодом между 1285 и 1272 г. до н. э. Табличка сильно повреждена, царь Аххиявы там не упоминается, но основные действующие лица «письма Тавагалавы» появляются и здесь, в связи с чем можно предполагать, что в письме речь идет о тех же событиях. Главную роль в письме играет остров Лазпа (Лесбос), на который претендуют обе спорящие стороны — хетты и Пийямарад, возможно, один из островов, «дарованных Богом Бури» аххиявскому царю. Согласно письму, с Лазпы в Миллаванду/Милет отправили, вероятно, на аххиявских кораблях семь тысяч пленников. Одновременно была атакована земля реки Сеха, явно соседствовавшая с Лазпой. В начале письма царь пишет, что высокопоставленный хеттский военачальник прибыл в его страну с хеттской армией:
Гасс прибыл и привел с собой хеттские войска; а когда они отправились вновь в страну Вилусы; чтобы атаковать его [или «атаковать его вновь», или «контратаковать»], я, однако; заболел; я серьезно болен, не могу ходить… Когда Пийямарад унизил меня; он поставил Amnaca против меня: он [Пийямарад] напал на земли Лазпы.
Далее упоминаются «наступления и контрнаступления», но текст слишком отрывочен, чтобы уяснить результат. А вот Гасс появляется еще в одном письме того времени, касающемся военных дел. Он — высокопоставленный военачальник — рапортует об инспекции крепостей и подробно описывает нападения на вражеские укрепления. Фигурируя в компании царей, он, возможно, был главкомом хеттской армии. Совершенно ясно, что генерал Гасс двинулся на запад по приказу хеттского царя, стареющего Муваталли. Он прибыл на землю реки Сеха, чтобы атаковать Вилусу, либо (если принять, что Вилуса была верным вассалом Хатти по тогдашнему договору с Алаксандом), чтобы атаковать претендента на вилусский престол, либо чтобы сразиться с врагом, владевшим Вилусой (например, Пийямарадом и его союзниками, среди которых был царь Аххиявы).
Вполне возможно, что в этом письме описываются те же события, что и в «письме Тавагалавы», даже если оно было написано несколько позже. (Похождения Пийямарада, например, вполне могли продолжаться много лет, а проблемы, связанные с Вилусой, — на протяжении царствований не одного вилусского правителя.) Но приведенные здесь факты о походе Гасса поддерживают гипотезу о том, что военные действия в Вилусе, упоминаемые в «письме Тавагалавы», могли быть и позднее, в правление Муваталли. В первом издании я предложил в качестве рабочей гипотезы дату 1275–1260 гг. с участием Хаттусили, прямым или косвенным, либо в качестве Великого царя» Хатти, либо юношей, в качестве главнокомандующего армией брата вскоре после битвы при Кадеше. Такой вариант по-прежнему возможен, но письмо Манапы-Тархандаса предлагает дату не позднее 1272 г. и, вероятно, лет на десять раньше. Такая альтернатива согласуется с археологическими данными, с деталями «письма Тавагалавы» и даже со странной карийской традицией, согласно которой «Мотилос», то есть Муваталли, был союзником Париса-Александра. Дальнейшие исследования, несомненно, прояснят эти вопросы.
Гипотеза об историчности Трои и Троянской войны более укрепилась. С учетом всех этих данных можно говорить, что Гиссарлык был городом, длительное время существовавшим в устье Дарданелл. Он стоял на великом оловянном пути между Балканами и Анатолиев пересекающим Геллеспонт. Город контролировал богатую сельскохозяйственную равнину и доминировал над морским путем в Мраморное море, обладая большой бухтой, которая служила естественным местом сбора судов, совершающих свое медленное путешествие по проливам против ветра и течения. Наконец, он мог контролировать бухту Бешика — последнюю якорную стоянку перед Дарданеллами и место разгрузки товаров, транспортируемых к Мраморному морю по суше.
Этим древним и сильно укрепленным городом на протяжении всего позднего бронзового века, очевидно, правила одна династия. Он находился вне сфер влияния хеттов и Эгейского мира, достаточно удаленный и от тех, и от других. Из хеттских архивов видно, что императоры в Богазкее время от времени заявляли сюзеренные права на эти западные земли и, случалось, лично прибывали к Эгейскому морю. Временами, однако, их гегемония слабела, и самое большее, что они могли делать, — это править через союзы с дружественными государствами, заключая договоры и обмениваясь послами. Это была не империя в нашем понимании, а сегментарное государство, где связи быстро слабели по мере удаления от центра.
Как показывают хеттские записи, влияние царя Аххиявы ощущалось именно на окраинах: в прибрежных государствах, на архипелагах и полуостровах восточной части Эгейского моря; в таких городах, как Миллаванда и Вилуса; на таких островах, как Лесбос; в плодородных долинах западно-анатолийских рек — Меандра, Каистра, Герма, Каика и Скамандра. Потихоньку расширяя свое влияние, забирая «ваши острова, которые Бог Бури отдал мне», царь Аххиявы стал силой, которой боялись в Хатти, и начал напрямую вмешиваться в дела хеттских зависимых государств на эгейском побережье. Согласно хеттским дипломатическим архивам, хетты и аххиявцы вступили в столкновение из-за Вилусы в первой половине XIII в. до н. э., в период расцвета микенского могущества. Точно в то же время в греческих табличках линейного письма Б появляются записи об азиатских женщинах, захваченных в ходе разбойничьих налетов. Как мы уже видели, необходимость пополнения рабских трудовых ресурсов и вознаграждение тяжеловооруженных дружин царя и князьков отчасти могли стать причинами войны. Но и нападение на Трою организовывалось не ради захвата пленников в сельской местности, а было частью крупной кампании против древней и сильной цитадели могущественной династии. О прочих мотивах мы ничего не знаем и, вероятно, никогда не узнаем.
