Валерия Башкирова - Герои 90-х. Люди и деньги
Можно предположить, что скандалы 1999 года вокруг счетов и недвижимости его семьи были для Ельцина полной неожиданностью и вряд ли он вообще понимал, в чем его обвиняют политические противники. Скорее всего, он искренне верил в то, что основным источником доходов семьи являются гонорары от издания книг. Кстати, в третьей книге Ельцина «Президентский марафон», которая вышла в свет осенью 2000 года, писавший ее Валентин Юмашев вдоволь покуражился над семейной темой. Автор (Борис Ельцин) как бы согласился наконец приоткрыть завесу секретности над тайной своей Семьи — и перечислил с десяток человек, в разное время работавших в Администрации или на Администрацию Президента, включая Анатолия Чубайса, который вообще-то с 1997 года был главным политическим противником Семьи.
Вообще, начиная с 1998 года в стране начала складываться удивительная атмосфера безвластия. Борис Ельцин отказался от вмешательства в экономику. Точнее, его Администрация решила, что президенту больше подходит роль исключительно «гаранта Конституции». Но даже это не удалось. Президент ограничивался заявлениями по поводу, не предпринимая никаких действий.
Лужков в борьбе
К концу 1998 года Кремль отказался от всяческой ответственности, более того, он пытался навязать роль центра власти правительству. Причем власти не только экономической, но и политической. Первый замглавы Администрации Президента Олег Сысуев прямо заявил: «Само положение премьера как второго лица в государстве обязывает его думать о своих президентских перспективах. Мы должны и он должен думать о себе как о человеке, которому в любой момент придется исполнять обязанности президента». Однако стоявший во главе правительства Примаков быть центром власти тоже не желал. Он отбивался, как мог, пытаясь, как и Кремль, ограничиться словами, устраивавшими всех.
В условиях такого «политического вакуума» в кандидатах на президентское кресло побывали и попавший из-за этого в опалу Виктор Черномырдин, и тот же Евгений Примаков, отменивший официальную встречу в Вашингтоне в ответ на принятое США и их союзниками по НАТО решение начать военную акцию в Югославии. Одним из политических последствий этого решения, кстати, стало то, что на первой полосе газеты «Коммерсантъ» появилась статья о демарше Примакова под хлестким заголовком «15 000 000 000 долларов потеряла Россия благодаря Примакову», а вслед за этим в издательском доме некоторое время происходили изрядные кадровые потрясения, в конечном счете приведшие к смене собственника.
Но главным претендентом на пост президента России тогда стал московский мэр Юрий Лужков. Политический портрет этого настоящего «героя 90-х» в момент его наивысшего взлета заслуживает отдельного описания.
30 сентября 1998 г. в Блэкпуле (Великобритания) на 97-м съезде Лейбористской партии мэр Москвы Юрий Лужков заявил, что будет баллотироваться на пост президента России: «Если я увижу, что те немногие, у кого есть шанс быть избранными, не смогут разумно и правильно управлять страной, я приму участие в выборах президента». Только слабостью федеральной власти можно объяснить, отчего Лужкову тогда сразу же не предложили уйти в отставку.
Несмотря на популярность в Москве, до времени Лужков, будучи еще «неизбранным губернатором», демонстрировал преданность Борису Ельцину и о президентстве даже не заикался. Однако после оглушительной победы на выборах мэра 16 июня 1996 г. с результатом более 89% Лужков отчего-то перестал впрямую отвечать на вопросы об участии в выборах-2000.
Тогда же городские власти приступили к выполнению глобальных задач: распространению влияния Москвы на регионы, превращению Лужкова в деятеля всероссийского и даже международного масштаба, созданию политической силы, на которую можно было бы опереться.
Два года Лужков трудился в поте лица. Он помогал морякам Севастополя, дружил с Белоруссией, спасал договорами с Москвой отечественных производителей, проводил Юношеские Олимпийские игры, объединял российских мэров — словом, зарабатывал авторитет. Параллельно Лужков занимался партийным строительством. Проведя в Госдуму экс-главу Федеральной пограничной службы Андрея Николаева, он сделал на него ставку как на лидера своего избирательного движения. Освоившись с ролью депутата, Николаев создал движение «Союз народовластия и труда» и начал готовиться к парламентским выборам.
Среди реальных претендентов на президентское кресло Юрий Лужков имел, наверное, самые четкие, последовательные и оригинальные экономические воззрения. Лужков себя экономистом, разумеется, не считал, но его экономическую идеологию очень легко вычислить по многочисленным выступлениям, да и просто по тому, что он делал в Москве.
Понимал ли Лужков смысл деяний основателя Петербурга или нет — неважно. В любом случае он относился к Петру с восхищением. И это можно объяснить родством душ. В основе экономических воззрений Петра I лежало совершенно специфическое отношение к Западу. Царь совершенно не понимал Запад, да и не желал понимать. Петра заботило только одно: управляемая им отсталая Россия должна в кратчайшие сроки превратиться в богатую и сильную державу.
Юрий Лужков также не скрывал презрения к заимствованным на Западе экономическим теориям. Неслучайно он так страстно обличал «дикий и безудержный монетаризм» Анатолия Чубайса. Неслучайно отказывался признавать право частной собственности на землю в городах, давая понять, что российские граждане для реализации своего конституционного права еще не созрели. А вот сделать Россию богатой и сильной хотел, наверное, всегда (так же, как заботился о богатстве и влиянии Москвы в качестве мэра).
При этом он сумел не восстановить против себя и провинциальных политиков, хотя сфера финансовых интересов московской мэрии простерлась далеко за пределы Москвы. Отношение губернаторов к московскому мэру походило на отношение племянников к богатому дядюшке — наследства он, конечно, не оставит, но на жизнь средств подбросить может. Они действительно считали его «лучшим московским градоначальником всех времен и народов». Даже помпезное празднование 850-летия Москвы не вызвало провинциального раздражения — «на свои гуляет».
В последние месяцы лета 1998 г. подготовка Лужкова к президентской кампании вошла в заключительную стадию. Все дружественные ему политические силы («Партия самоуправления трудящихся» Святослава Федорова, «Союз реалистов» Юрия Петрова и т. д.) так или иначе вступили в союз с движением Николаева. Последний, в свою очередь, стал осуществлять главную политическую задачу — «создание левоцентристской коалиции», т. е. объединение с симпатизирующей Лужкову КПРФ. Этот союз сделал бы Лужкова фаворитом предвыборной гонки.
Старания Николаева увенчались успехом: он подписал с Зюгановым соглашение о совместной деятельности. Лидер компартии поддержал идею Лужкова о создании «левоцентристского союза». Почувствовав свою силу, Лужков решил, что пришло время объявить о своем участии в выборах президента. Тем более что одно из главных препятствий — возможное участие в выборах Бориса Ельцина — было практически снято. И в тот день, когда Лужков сделал свое заявление на съезде лейбористов в Блэкпуле, Госдума проголосовала за поправки к закону о выборах президента, предложенные депутатами фракции «Яблоко». Суть поправок состояла в том, что одно лицо «не может быть избрано президентом России более двух раз подряд».
1 октября 1998 г. московский мэр еще раз подтвердил, что всерьез метит в президенты. 19 ноября 1998 г. объявил о создании своей партии. Он провел заседание оргкомитета нового общественно-политического движения «Отечество». Речь напоминала доклад генсека на пленуме КПСС. Юрий Лужков поругал реформаторов, разваливших страну, и рассказал об успехах капитализма в одной отдельно взятой Москве. Чтобы наконец «обустроить Россию», создавалось движение «Отечество».
Решение московского мэра создать движение по принципу коалиции карликовых партий объясняется просто: это давало ему возможность бесконечного маневрирования и манипуляций, что обеспечивало непотопляемость его политической платформы. Впрочем, авторитет самого Лужкова в российской политике был не карликовым. Более того, Лужков стал тем центром, относительно которого начали спешно выстраиваться левые и правые политики. Его присутствие настолько поменяло политическую систему координат, что всем прочим пришлось определять в ней свое место заново — теперь уже по отношению к Лужкову.
Борис Ельцин предпринял попытку осадить ретивого кандидата — а в том, что Юрий Лужков обязательно выставит свою кандидатуру на выборах, уже никто не сомневался — и на встрече с руководителями ведущих российских телеканалов 24 января 1998 г. прямо намекнул на свое недовольство.
