Олег Платонов - Бич божий. Величие и трагедия Сталина.
Тем не менее страна готовилась к третьей мировой войне. На Чукотке, например, была дислоцирована 14-я десантная армия под командованием генерала Олешева. Армия имела стратегическую задачу, поставленную Сталиным: если американцы совершают на СССР атомное нападение, то она высаживается на Аляску, идет по побережью и развивает наступление на США. Однако впоследствии из-за высокой стоимости от этого плана отказались[296]. Для нанесения ответного удара американскому агрессору на территории ГДР было создано мощное бронетанковое соединение, насчитывавшее несколько десятков тысяч танков и других военных машин[297].
Агрессивная кампания Запада против СССР заставила советское руководство воссоздать некоторые организационные структуры бывшего Коминтерна, но уже под другой вывеской. В сентябре 1947 года в городе Шклярска Поремба в Польше было собрано совещание представителей девяти коммунистических партий Европы, на котором было создано Информационное бюро коммунистических и рабочих партий (Информбюро), ставшее международным орудием проведения советской внешней политики. Готовность России к немедленному возмездию агрессору заметно охлаждала пыл американского правительства. К моменту смерти Сталина оно уже не решается продолжать провокационную политику на разжигание третьей мировой войны.
В секретных разработках вашингтонских аналитиков приводятся разные доводы, почему США не сумеют победить СССР. Чаще всего в числе прочих аргументов назывались:
1) прирожденные мужество, терпение, стойкость и патриотизм подавляющей части населения Советского Союза;
2) отлаженный и четкий механизм, с помощью которого Кремль централизованно управляет СССР и всем социалистическим блоком;
3) идейная привлекательность теоретического коммунизма с его установками на построение справедливого общества;
4) способность советского правительства мобилизовывать население в поддержку военных усилий, что было доказано в войне против Германии;
5) удивительное упорство Советской Армии вести боевые действия в труднейших условиях, как это показали первые два года Великой Отечественной войны.
По оценкам некоторых здравомыслящих американских аналитиков, война против СССР закончится неизбежным крахом западной системы. По их прогнозам, несмотря на большие потери от атомных бомбардировок в первые дни, СССР сможет в течение 20 суток занять Западную Европу, а через 60 с помощью интенсивных бомбардировок вывести из строя главного американского союзника — Англию с ее базами, имеющими первостепенное значение для американской бомбардировочной авиации. К исходу 6 месяцев боевых действий СССР может захватить Северное побережье Средиземного моря от Пиренеев до Сирии, станет контролировать Гибралтарский пролив и захватит нефтяные районы на Ближнем Востоке[298]. Русские атомные бомбардировщики и партизанская война в США значительно подорвут способность и волю Америки к продолжению войны; Америка не сможет защитить свои собственные города[299].
После того как американское правительство поняло, что США не удастся победить Россию в атомной войне, разрабатывается новый долгосрочный план разрушения Русского государства. Состоял он из двух основных разделов.
Первый. Вести массированную, широкомасштабную «холодную войну», направленную на подрыв строя, с целью его развала мирным путем. Этот раздел разрабатывали ранее существовавшие и вновь созданные научные центры.
Особо были выделены три направления:
1. Компрометация компартии как руководящего органа страны с целью полного ее развала и ликвидации.
2. Разжигание национальной вражды.
3. Использование авторитета Церкви.
Второй. Максимально наращивать новейшие виды вооружений, чтобы втянуть Советский Союз в непосильную гонку вооружения и истощить экономически.
Был разработан так называемый проект демократии; он предусматривал широкомасштабную помощь тем кругам в СССР и в странах Восточной Европы, которые находились в оппозиции к правящему режиму, в виде предоставления денежных средств, вооружения, типографского оборудования, налаживания среди населения подрывной деятельности в этих странах и осуществления тайных операций, вплоть до физического устранения неугодных лиц.
Таким образом, планировались не просто акции пропагандистского характера — идеологическая диверсия (или, по западной терминологии, психологическая война) имела две совершенно определенные позиции. Первая — это гласные формы: радиопропаганда, печать, телевидение, которые ловко и умело использовали просчеты и ошибки лидеров партии и государства, сопровождая свои комментарии потоками лжи и клеветы и призывая людей к открытой борьбе с существующим режимом. Вторая — закрытая деятельность: поиск сообщников, объединение их в группы, оказание им материальной помощи, с тем чтобы они создавали внутри страны так называемые очаги сопротивления, которые способны были бы в нужный момент выступить, поддержать тех, кто возьмет на себя смелость начать открытую борьбу против существующего строя.
«Психологическая война, — отмечалось в директиве США СНБ 20/1, — чрезвычайно важное оружие для содействия диссидентству и предательству среди советского народа; она подорвет его мораль, будет сеять смятение и создавать дезорганизацию в стране.
Широкая психологическая война — одна из важнейших задач Соединенных Штатов. Основная ее цель — уничтожение поддержки народами СССР и его сателлитов установившейся в этих странах системы правления и внедрение среди них сознания того, что свержение Политбюро — в пределах реальности»[300].
ГЛАВА 30
Еврейское засилье в Русском государстве. — Сталин и евреи. — Сионистский характер Еврейского антифашистского комитета. — Попытки создания еврейского государства на территории России. — Сионистское подполье в СССР. — Борьба с еврейским национализмом. — «Дело врачей-убийц».
Когда Сталин произносил свой знаменитый тост за Русский народ, «патриарх космополитов» И. Эренбург вдруг заплакал. Как пишет очевидец, Эренбургу это показалось обидным[301]. Эренбург выражал чувства многихсоветских евреев, не желавших признать эту очевидную для всего мира истину и уступить русским людям большую часть тех мест, которые евреи несправедливо заняли, а точнее, отняли у русских во время господства их кровожадных соплеменников — еврейских большевиков с 1917-го по 1930 год.
Несмотря на чистки конца 30-х годов, удельный вес лиц еврейской национальности в госаппарате, а также в учреждениях культуры, науки, искусства и других привилегированных сфер деятельности был непомерно высок. Как я уже отмечал, во многих учреждениях этих сфер доля евреев составляла 40—60% всех работников. Еще в августе 1942 года Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) подготовило докладную записку о подборе и выдвижении кадров в искусстве. В ней говорилось, что «отсутствие правильной и твердой партийной линии в деле развития советского искусства в Комитете по делам искусств при СНК СССР привело к извращениям политики партии в деле подбора, выдвижения и воспитания руководящего состава учреждений искусства, а также вокалистов, музыкантов, режиссеров, критиков и поставило наши театры и музыкальные учреждения в крайне тяжелое положение». «В управлениях Комитета по делам искусств и во главе учреждений русского искусства оказались нерусские люди (преимущественно евреи)»[302]. В записке приводилось множество примеров. В Комитете по делам искусств руководящие должности занимали евреи: Фалковский, Владимирский, Плоткин, Шлифштейн, Гольцман; в Большом театре СССР — Леонтьев (главный режиссер), Самосуд (главный дирижер), дирижеры Файер, Штейнберг, Габович, Мессерер, Купер-Кауман, Жук, Садовников; в Московской государственной консерватории — Гольденвейзер (директор), Столяров (замдиректора), заведующие основными кафедрами (Цетлин, Ямпольский, Дорлиак, Гедике, Пекелис и др.); в Ленинградской государственной консерватории — Островский, Штейнберг, Эйдлин, Гинзбург. В записке также отмечалось, что музыкальная критика находится полностью в руках евреев, сознательно поддерживавших только «своих» и замалчивавших достижения русских музыкантов (приводятся примеры ведущих критиков — Рабинович, Грийберг, Коган, Шлифштейн, Житомирский, Цукерман). Позднее, уже в 1943 году, поднимался вопрос и о ведущем органе художественной критики газете «Литература и искусство». Оказывается, что ее сотрудники состояли сплошь из евреев, проводивших протекционистскую политику в отношении «своих».
После войны во Всероссийском театральном обществе только 15% членов были русские[303], свыше 50% — евреи, остальные 35% — лица других нерусских национальностей.
