Ричард Гибсон - Германская подводная война 1914–1918 гг.
Вопрос о скудном снабжении противолодочных кораблей в Средиземном море глубинными бомбами был уже затронут выше. Мало пользы было от охоты за подводными лодками, пока не имелось в достаточном количестве оружия для их уничтожения. Патрули были не только слабы численно, но когда они наконец добивались встречи с долгожданным ныряющим врагом, их наступательная сила была слишком слаба и ограниченна. Благодаря усилиям Адмиралтейства и военной промышленности к концу 1917 г. и началу 1918 г. было достигнуто значительное увеличение выпуска глубинных бомб.
Усиление снабжения противолодочными средствами, естественно, сопровождалось повышением числа уничтоженных неприятельских подводных лодок. Однако приходится снова подчеркнуть, что растущий выпуск глубинных бомб оказал такое же сильное влияние на снижение потерь в судах, как и введение системы конвоев. В этом отношении мы имеем свидетельство в первую очередь германских офицеров-подводников. Неоднократно лодки отгоняли от объектов атаки или заставляли держаться под водой, оглушая сокрушительными залпами новых морских гранат.
Здесь, как и в водах метрополии, был окончательно принят наиболее действительный способ защиты торговли. До сих пор случайные встречи патрулей с противником были своего рода азартной игрой, в которой подводные лодки имели на своей стороне явное преимущество. Решительный шаг был предпринят 22 мая, когда из Мальты в Александрию вышел первый конвой из 4 судов с 4 траулерами. Система одиночного плавания по патрулируемым путям оказалась несостоятельной главным образом потому, что пути, требовавшие защиты, были слишком длинны для патрульных сил, имевшихся налицо. Система вооружения судов и предоставления им плавания в одиночку тоже не имела успеха. Одиночные суда, шедшие по одному маршруту, просто представляли для подводных лодок последовательный ряд целей. Кроме того, из судов, имевшихся налицо для патрульной работы, только некоторый процент мог находиться непрерывно в действии; остальные находились на пути из баз или в базы, в ремонте, на отдыхе, на погрузке топлива.
В конвоях торговые суда сосредоточивались для совместной обороны. Мелкие боевые корабли можно было больше не распылять в патрульной работе; теперь они могли выходить из портов целыми отрядами, как эскорты конвоев. Далее, для достижения своих целей подводной лодке приходилось бы приближаться к караванам, а с караванами шли «истребители подводных лодок» («submarine-killers»)[161]. Если подводная лодка производила атаку, она могла подорвать торпедами одно или два судна, но как только она обнаруживала себя, она становилась объектом массированной атаки со стороны ее противников. Против артиллерии эскортировавших военных кораблей и самих торговых судов подводная лодка в надводном положении не имела бы никаких шансов на успех. Поэтому она была бы вынуждена прибегать к недальнобойной торпеде — ненадежному и дорогому средству. Самым дешевым средством уничтожения орудийным огнем и подрывными патронами (scuttling by bomb) противник был бы лишен возможности пользоваться. Одно время немцы испытывали недостаток в торпедах, и пока их производство не было расширено, подводные лодки действительно посылались в море, снабженные устаревшими бронзовыми торпедами 15-летнего возраста.
Первые конвои между Мальтой и Александрией имели решительный успех. С 22 мая до 16 июля было потоплено только 2 судна. 26 июля из Гибралтара в Соединенное королевство вышел конвой, состоявший из 13 судов, и единственной потерей было французское судно, столкнувшееся с одним из сопровождавших конвой шлюпов. Конвои между Гибралтаром и Италией действовали так же успешно; ежемесячно под защитой итальянского крейсера и 11 вооруженных вспомогательных крейсеров отплывало по 190 судов, и в июне было потеряно только 1 судно, павшее жертвой ночной атаки. Совершенно избежать потерь было невозможно. В июле в Средиземном море было потоплено 22 парохода в 85 000 т. 3-го числа пароход компании «Британская Индия» «Монгара» (Mongara) (8205 т), эскортируемый итальянским эскадренным миноносцем и траулером, был потоплен всего в 1½ милях от Мессинского мола; подводная лодка, подорвавшая его торпедой, поставила также минные банки у Сиракузы и Мальты, на которые наткнулись на следующий день шлюпы «Астер» (Aster) и «Азалия» (Azalea). Они сопровождали на Мальту госпитальное судно, и хотя их ценный спутник уцелел, «Астер» затонул, а «Азалия» получила тяжкие повреждения. 19 июля при гибели «Элоби» (Eloby) (6545 т) с войсками и боевыми припасами погибло 56 чел. в результате взрыва судна в 75 милях на SOtO от Мальты. Пароход компании «Пенисюлар энд Ориентал» «Мултэн» (Mooltan) (9723 т), эскортируемый 2 японскими эскадренными миноносцами, был потоплен 26 июля в 53 милях на NNW от мыса Сэррат, западнее Бизерты.
Короче говоря, для тех судов, для которых не выделялось специального эскорта, организация конвоев была в полном разгаре. К концу августа стали сводиться в караваны суда, отплывавшие из Соединенного королевства в Гибралтар; те потери, которые имели место, были понесены только в судах, следовавших самостоятельно. В мрачном апреле 1917 г. потери в Средиземном море достигли 180 000 т, составив одну пятую понесенного ущерба; осенью потери в водах метрополии сократились наполовину; и хотя в Средиземном море они тоже уменьшились, но все еще составляли одну треть уничтоженного тоннажа. К маю 1918 г. число судов, уничтоженных в Средиземном море, составляло половину потопленных противником на всех морях, хотя вместо с тем показывало действительное снижение. Короче говоря, в то время как за период апрель 1917 г. — май 1918 г. потери в водах метрополии упали с 700 000 т до 160 000 т в месяц, тоннаж, погибший в Средиземном море, снизился за тот же период только с 294 000 т до 128 000 т. Грубо говоря, потери снизились в Средиземном море наполовину, тогда как в водах метрополии они упали почти до одной пятой. Только в августе 1918 г. наступило заметное улучшение, когда потери в Средиземном море упали примерно до 49 000 т, составив одну шестую всех потерь[162]. Это желанное облегчение было комбинированным результатом увеличившейся эффективности Отрантского барража и введения системы конвоев. Приводим слова Гайера по этому поводу:
«Только в мае 1918 г. потери (в подводных лодках) были серьезны, когда погибло 5 лодок. В начале 1918 г. англичане всерьез взяли в руки охрану Средиземного моря и приняли от итальянцев службу патрулей в Отрантском проливе, впервые сделав ее действительной»[163].
Несколько забежав вперед, вернемся к июлю 1917 г. В этом месяце линия дрифтеров в Отрантском проливе устанавливалась только тогда, когда становился вероятным проход подводных лодок, и под прикрытием боевых кораблей. По ночам моторные катера, снабженные гидрофонами, выходили в пролив, подслушивая проходящие подводные лодки; эта идея получила дальнейшее развитие, так что и дрифтеры тоже стали оборудоваться гидрофонами. Патруль был усилен добавлением эскадренных миноносцев и подводных лодок, а введение полностью системы конвоев для всего Средиземного моря дало возможность перераспределить патрульные силы.
Осенью 1917 г. произошло победоносное наступление ген. Алленби в Палестине. Разношерстные военно-морские силы поддерживали приморский фланг его армии, опиравшийся на сирийское побережье. Здесь находились: старинный французский линейный корабль «Рекэн» (Requin), британский крейсер с противоминными утолщениями «Грэфтон» (Grafton), малые мониторы М-15, М-29, М-31 и М-32, канонерские лодки «китайского» типа «Эфис» (Aphis) и «Лэдибэрд» (Ladybird), эскадренные миноносцы «Комит» (Comet) и «Стонч» (Staunch), 3 французских эскадренных миноносца с приданными траулерами и дрифтерами. Внимание подводных лодок было, естественно, привлечено к этим кораблям, и для охранения бомбардировочных кораблей от этой опасности вокруг них были поставлены сети. Грэфтон уже выдержал торпедную атаку июня, когда он был подорван, но благополучно приведен на Мальту. 11 ноября, несмотря на приданную защиту, UC-38 (Вендланд) потопила «Стонч» и М-15 с 35 человеками команды. Затем эта лодка вернулась в Каттаро и в декабре вышла в следующее крейсерство. В Ионическом море 14-го она подорвала торпедой и потопила старый французский крейсер «Шаторено» (Chateaurenault)[164], но на этот раз не учла присутствия французских эскадренных миноносцев с их глубинными бомбами. Море вокруг нее закипело от страшных взрывов, выбрасывая высокие столбы брызг. Ввиду того что вода начала заливать ее корпус, она была вынуждена всплыть на поверхность, но только для того, чтобы быть встреченной жестоким артиллерийским огнем; совершенно разбитая, она исчезла навсегда. Попутно можно упомянуть, что «Комит», спутник «Стонча», был подобным же образом подорван торпедой и погиб 6 августа 1918 г.
В августе у Александрии и в октябре у Мальты были снова найдены мины. На последнем из этих заграждений 17 октября было тяжело повреждено госпитальное судно «Гурка» (Goorkha) (6335 т), везшее 400 раненых из Салоник; оно коснулось мины в районе с 70-саженной (128-м) глубиной, примерно в 6 милях от входа в Большую гавань. К счастью, раненые были пересажены на «Бремер Касл» (Braemar Castle), а поврежденное судно было приведено в гавань.
