Владимир Русак - Свидетельство обвинения : церковь и государство в Советском Союзе
Многие монастыри в начале 20-х годов пытались противостоять процессу "социализации", реорганизуя свои общины в трудовые коммуны на общих со всеми основаниях.
Пункт первый Крестьянского наказа (декрета о земле) предоставлял монашествующим возможность заниматься сельскохозяйственным производством на монастырских землях, конфискованных в пользу государства.
Основной закон о "социализации" земли (19-го февраля 1918-го года) давал возможность монастырям сохранять монастырские хозяйства путем перехода на устав сельскохозяйственной артели.
В статье 4 подчеркивалось, что право пользования землей не может быть ограничено: ни полом, ни вероисповеданием, ни национальностью, ни подданством. [25] Поэтому, если церковный причт или монастырская братия выражали желание обрабатывать землю личным трудом, то им предоставлялся надел на общих с другими гражданами основаниях или оставлялась в пользование часть церковной или монастырской земли. [26]
Еще в 1918-1919 гг. земотделы получили массовые ходатайства монастырского населения с просьбой признать за монастырскими общинами право юридического лица, о регистрации их как организации земледельцев, с правом получать субсидии, землю, постройки и т.д., наряду со светскими, крестьянскими союзами. [27]
Необходимо отметить, что монашествующее население искони жило коллективно. Монастырский быт - это коллективный быт. [28] Монастырские уставы предписывали монашествующим трудолюбие, коллективный труд и коллективное потребление. Это был осуществленный христианский социализм.
Монастырские хозяйства были образцовыми и показательными. Никитский монастырь в Тульской губернии, преобразованный в 1919-ом году в трудовую артель, в 1921-ом году решением Тульского облисполкома был ликвидирован. Насельники монастыря обратились в ВЦИК с жалобой. Проверкой было установлено, что "артель зарекомендовала себя вполне трудоспособным деятельным коллективом". Комиссия ВЦИК 27-го ноября 1921-го года отменила решение губисполкома о ликвидации артели, т.е. удовлетворила просьбу насельников о предоставлении им прав трудового коллектива. [29]
Аналогичный случай произошел в Богородице-Владимирской женской пустыни в Крапивенском уезде той же губернии Комиссия ВЦИК признала хозяйство артели образцовым Решение губисполкома было отменено. В определении Комиссии отмечалось также, что все обязанности перед государством эта артель выполняет своевременно и полностью. [30]
В Костромской губернии, по данным на февраль 1921-го года действовали еще 22 монастыря, правда на урезанной экономической базе. [31]
Приблизительно такое же положение было и в Симбирске, где некоторое время существовал свой "Совнарком" [32] Здесь не особенно спешили с национализацией монастырских имуществ, с осуществлением декрета об отделении Церкви от государства. [33]
В редких случаях власти относились к существованию монастырских и приходских общин по-человечески Но такие случаи все же были.
В Ярославле, например, местный губисполком еще до известного "контрреволюционного" мятежа разослал по уездам директиву о привлечении монахов и монахинь на службу в отделах Совдепов по проведению в жизнь декрета от 20-го января 1918-го года" Затем - мятеж, национализация монастырских имуществ в Ярославской губернии на первых порах вообще не проводилась. [34]
"Народный комиссариат по национальным и религиозным делам", организованный в "Калужской республике", [35] тоже проводил довольно здоровую политику в вопросе национализации монастырских имуществ. Это, конечно, не могло понравиться ортодоксальным большевикам.
А уж случай в Рязанской губернии, где сельский совет села Горлово на заседании 8-го февраля 1919-го года постановил полным составом войти в приходский совет местной церкви, [36] вообще не укладывался в их умах
Осуждению со стороны центральной большевистской власти подверглась и позиция Троице-Рослайского волостного исполкома (Моршанского уезда Тамбовской губернии), который постановил оставить метрические книги у духовенства [37]
Не получила одобрения и тактика Костромского горисполкома, который допускал духовенство в комиссию по охране памятников искусства и старины VIII Отдел НКЮ "разъяснил" костромчанам, что "при создании комиссий по охране памятников искусства и старины на местах не следует привлекать церковников" [38]
С самого начала социализации монастырей была принята принципиальная установка - последовательно и настойчиво ликвидировать монастырские общины.
30-го октября 1919-го года Наркомзем и Наркомюст дали соответствующие указания в форме циркуляра земотделам. Предлагалось строго отличать объединения хозяйственные от религиозных организаций, имеющих богослужебные цели, отказывать в регистрации Производственных и вообще хозяйственных объединений из монашествующих, лишать их права надела инвентарем и землей. Устанавливалось, что членами коммун, трудовых артелей и товариществ монахи и священнослужители, как лишенные избирательных прав, быть не могли. В состав трудовых объединений могли входить только послушники. [39]
В резолюции "Об отделении Церкви от государства" III Всероссийского съезда деятелей советской юстиции (июнь 1920-го года) признавалось "недопустимым и противоречащим интересам революции предоставление религиозным коллективам особых прав и привилегий" (прав земледельческих коммун, производственных коммун). [40]
В конце 20-х годов центральные и областные газеты еще сообщали иногда о монастырских делах, "напоминая читателям, что этот реликтовый институт (! разрядка наша - В.С.) в стране еще существует". [41]
Так, в июне 1928-го года "Правда" опубликовала статью, посвященную монастырским колхозам. В ней сообщалось, что монастырские колхозы существуют и, в частности, в Тверской губернии они пользовались всеми льготами, наравне с остальными колхозами. [42]
Наркомзем РСФСР, в связи с этим, разъяснил, противореча всем принятым до этого постановлениям и многолетней практике, что в советских законах не содержится каких-либо изъятий для монастырских колхозов, что они должны иметь ту же поддержку со стороны земельных органов, что и все прочие колхозы. [43]
Однако, в период осуществления массовой коллективизации судьба монастырей и монастырских трудовых артелей в нашей стране была окончательно решена, как всех "социальных институтов, чуждых социалистическому образу жизни". [44]
Исторические материалы, отражающие сложный и драматический процесс национализации монастырских имуществ и ликвидацию монастырей, всевозможные приговоры ревтрибуналов, жалобы, заявления разных лиц и групп, протоколы заседаний, собраний, сходов и т. и, как впрочем и все церковно-исторические документы, Рассредоточены в настоящее время в государственных архивах
Это такие как: фонд Наркомвнудел и Наркомгосконтроля РСФСР в Центральном государственном архиве Октябрьской революции (ЦГАОР СССР), фонд Наркомюста И Наркомпроса РСФСР в Центральном государственном архиве РСФСР (ЦГА РСФСР), фонд Наркозема РСФСР в Центральном государственном архиве народного хозяйства СССР (ЦГАНХСССР), фонды Красикова, Бонч-Бруева и др. в Рукописном отделе Музея истории религии и атеизма в Ленинграде (РОМИР), фонды Шпицберга и издательства "Безбожник" в архиве Всесоюзного объединения книжной торговли (АВОКТ). фонд Троице-Сергиевой Лавры. Облземотдела и Моссовета в Государственном архиве Московской области (ГАМО), фонды крупных монастырей Москвы в Центральном государственном архиве Москвы (ЦГАМ).
Все эти архивы, равно как и многие другие, для церковного историка практически недоступны.
1) Зыбковец В. Ф., "Национализация монастырских имуществ в Советской России" (1917-1921 гг.). Изд. "Наука". М., 1975, с. 110
2) "Церковные ведомости" 1918. N 13-14, с 455-486
3) "Революция и Церковь". 1919. N 1, с 27 См. Зыбковец ВФ Укад соч. с 85.
4) Ответ VIII Отдела НКЮ на запрос Саратовской губернской комиссии по отделению Церкви от государства "Революция и Церковь" 1919 N1, с 39
5) См. ответ V Отдела НКЮ жителям Веневского уе"да Городецкой волости Гидулянов П.В., "Отделение Церкви от государства" Полный сборник декретов, ведомственных распоряжений.. М., 1926. с 179
6) Циркуляр НКВД УССР. 10 ноября 1924 года. N 174 Гидулянов П.В. Указ соч. с 180.
7) Зыбковец В Ф, Указ соч. с. 82
8) ЦГА РСФСР, с. 353, он 2. д. 697. и 16 См. Зыбковец В Ф. Указ соч с 55.
9) Там же, с. 56
10) Там же. с. 56-57.
11) Собрание узаконении 1918 т. I N 62. с 388 См. Зыбковец В Ф. Указ соч. с 4
12) ЦГА РСФСР, ф. 333, т. 2. д. 700 л. 1-1 об См. Зыбковец В Ф. Указ соч. с 90.
13) "Революция и Церковь" 1919. N 1,
14) Там же.
15) ЦГА РСФСР, ф. 353. т.. 2, д. 719 с 27 48 об См. Зыбковец В Ф, Указ соч
16) "Революция и Церковь". 1919 N 1. с 40
17) Зыбковец В Ф., Указ. соч.. с. 75
18) Там же.
19) "Революция и Церковь". 1919. N 1. с 27
20) Плаксин Р. Ю. "Крах церковной контрреволюции 1917-1923 гг Изд "Наука" М, 1968, с 132.
