Евгений Тарле - Сочинения. Том 3
В конце концов Наполеон решил положить предел всем этим темным проделкам своей полиции с лиценциями (tout ce tripotage) и признал, что покровительствуемые им и отправляемые в Англию контрабандисты (smuggler’ы или, как император пишет: smogleurs) никакой пользы не приносят. Все лиценции, выданные полицией, Наполеон приказал объявить лишенными силы (20 ноября 1811 г.), еще за несколько дней до последнего выговора Фуше[23].
2. Но все темные проделки и спекуляции с лиценциями были ничто сравнительно с узаконенной контрабандой, с системой правительственного покровительства купцам и судохозяевам северных портов (особенно Дюнкирхена), которые брались обмануть английский береговой надзор и ввезти в Англию контрабандным путем французские товары.
Эти покровительствуемые французским правительством smuggler’ы принимались к очень серьезному соображению в эпоху разгара континентальной блокады. Министр внутренних дел пишет императору доклад (в сентябре 1811 г.) о положении торговли шелковыми материями и указывает на то, что сбыт мог бы усилиться, именно если прибегнуть к услугам дюнкирхенских контрабандистов; он умоляет Наполеона «взвесить» все обстоятельства, в том числе обратить внимание и на наступающие долгие ночи, под покровом которых шелк и будет благополучно ввезен в Англию из владений его величества[24]. Эта торговля повседневная и открывающая важные рынки[25].
Эти smuggler’ы как подсобным промыслом занимались также и военным шпионажем, и Наполеону приходилось время от времени их арестовывать[26]. Вообще они несравненно менее поддавались наблюдению, нежели «лиценциаты», ибо им давалось не определенное разрешение на один рейс, а общее разрешение производить свои сомнительные операции между французскими и английскими берегами.
Наполеон то разрешал торговлю smuggler’ам, то сердился на слабый за ними надзор, на то, что они больше плутуют в пользу Англии, чем Франции, вернее, что разрешаемая им контрабандная кампания против Англии оканчивается деятельной контрабандой у берегов Франции. Но, сердясь, он все-таки не решался их уничтожить или по крайней мере лишить легализации, а только грозил эту милость (право smuggler’ской торговли) передать в иное место, иному городу[27]. Официально надзор за ними принадлежал министерству полиции, и местные власти (префект, подпрефект, мэр) сваливали перед императором вину на министерство полиции, но Наполеон требовал дружного и зоркого надзора со стороны всех властей, особенно местных[28]. Междуведомственная рознь еще более затрудняла надзор за этими сомнительными торговцами, призванными обеспечить сбыт французских товаров в Англию.
Впрочем, в эпоху разгара системы лиценций не всегда возможно было и уследить, где кончается smuggler и где начинается лиценциат. Наполеон получил в ноябре 1811 г. прямое донесение, что лиценции в Голландии испрашиваются и получаются все больше «бывшими контрабандистами», которые не прочь стать и сущими, ибо «эти лиценции неминуемо влекут за собой много попыток контрабанды»[29]. Наполеон положил резолюцию: спросить у министра внутренних дел, что это значит?[30] Министр (Монталиве) ответил то, что мог ответить: благонадежность лиц, испрашивающих лиценции, тщательно проверяется; невыгодные слухи распространяются обиженными и интриганами[31] и т. д.
Англичане, конечно, эксплуатировали систему лиценций, как только могли: французские шелковые фабрикаты они к себе не допускали (и лиценциаты, как будет сказано ниже, чаще всего выбрасывали свой «обязательный вывоз» в море), а свой хлопок, свое индиго, свой чай и сахар через этих французских гостей англичане сбывали с успехом. Мало того, англичане, считаясь со всеми требованиями французского правительства, завели в Лондоне целые конторы для подделки всяческих лиценций, удостоверений о происхождении товаров, охранных грамот, таможенных свидетельств, паспортов, корабельных документов и т. п.[32] Это тоже осложняло систему лиценций и путало расчеты французского правительства.
Нужно сказать, что с августа 1810 г. английское правительство выдавало разрешения любому (нейтральному) судну привозить в Англию на треть грузовой вместимости вин с тем условием, чтобы это же судно могло ввезти во Францию, тоже на треть грузовой вместимости, английских мануфактурных товаров или сахара и кофе[33]. Французское правительство конфисковывало эти суда вместе с товаром, но лишь в виде исключения попадались такие капитаны, которые не озаботились взять с собой, кроме английской (настоящей), еще и французскую (подложную) лиценцию.
Чем могущественнее чувствовал себя Наполеон на континенте, тем менее стеснялся он с выдачей лиценций. Заставляя терпеть всю Европу от недостатка и дороговизны колониальных товаров, он даже по своей инициативе ввозит во Францию то количество, какое ему заблагорассудится. В декабре 1811 г. Наполеон даже приказывает навести справки, кто бы из голландских купцов взялся привезти во Францию сахара и кофе из Англии с условием сбыть туда же равноценное количество шелковых материй[34]. Особенно охотно и часто в этом и следующем 1812 г. раздавались лиценции. Обращается правительство по своей инициативе и к бордоским торговым домам, позволяя им сбывать в Англию водки и вина за сахар[35] (который был более гнетуще необходим, чем кофе).
В 1811 г. позволялось уже обладателям лиценций вывозить не ½, а ⅓ количества товаров, которые они вообще обязаны были вывезти, в виде шелковых материй[36]. В особых случаях позволялось даже вывозить шелка на 1/6 груза[37].
25 ноября 1811 г. Наполеон разрешил (посредством выдачи лиценций и при условии вывоза 10 тысяч бочек французского вина) ввезти во Францию 120 тысяч квинталов сахарного песка. Точно так же (и тогда же, 25 ноября 1811 г.) император разрешил (на аналогичных условиях) ввезти во Францию морем испанский хлопок из Малаги и Валенсии (но тут вместо вина предметом обязательного экспорта являлось равноценное количество французских шелковых материй)[38].
Буррьен, говоря в своих записках о континентальной блокаде, пишет: «… теперь трудно понять, как Европа могла хоть один день терпеть эту тиранию фиска, которая заставляла платить чрезмерные цены за припасы, сделавшиеся по трехсотлетней привычке необходимыми как для бедных, так и для богатых». Лиценциям, которые выдавались некоторым лицам, получавшим право ввозить на известную сумму колониальные товары и за это обязанным на ту же сумму вывезти французские товары для продажи за границей, Буррьен не придает ни малейшего значения. Он утверждает, что эти обязательно купленные французские товары выбрасывались в море, а вовсе не продавались: Англия в них не нуждалась[39].
Что владельцы лиценций, отправляющиеся в Англию, в самом деле бросают в море товары, взятые из Франции, и наживаются исключительно на ввозе во Францию английских товаров, свидетельство об этом я нашел и в протоколах такого осведомленного и (компетентного учреждения, как совет мануфактур: совет даже считает поэтому вредными эти лиценции, если они даются для торговли с Англией: напротив, торговля с Америкой, в самом деле нуждающейся в мануфактурных товарах, очень полезна[40].
Для лиценциата важно было накупить товара (для «обязательного вывоза») самого негодного и дешевого, лишь бы официально французскими властями он был оценен подороже, чтобы возможно было привезти из Англии на ту же сумму настоящего товара для продажи. Чудовищные взятки давались таможенным чиновникам, чтобы они признали «истинную ценность» вывозимого из Франции груза не ниже известной цифры, проставленной в фактуре. В воспоминаниях Ришар-Ленуара говорится, что он сам однажды дал взятку в 68 тысяч франков (и с него попросили еще 12 тысяч)[41]. А почему нужно было давать такие взятки, это мы узнаем на примере хотя бы того же промышленника, но уже не из мемуаров его, а из официального документа: Наполеон категорически отказал (29 апреля 1811 г.) в просьбе Ришара, чтобы ему было позволено ввезти нужный для его мануфактур хлопок, не вывозя на ту же сумму шелковых материй[42].
И Наполеон тоже узнал в конце концов, что французские фабрикаты далеко не всегда довозятся до английских берегов.
В самом конце 1812 г. Наполеон приказал справиться, сколько именно шелковых материй, вывезенных владельцами лиценций, в самом деле проникло в Англию и сколько было выброшено в море. И не лучше ли взыскивать с владельцев лиценций известную сумму, которую употреблять для поощрения шелковой промышленности, а весь груз разрешать им вывозить в виде полотен и вообще тех товаров, которых ввоз не запрещен англичанами. Судя по всему, Наполеон склонен был думать, что едва ли не весь шелк выбрасывается в море[43]. Да и какие справки тут могли бы дать сколько-нибудь точные сведения?
