Руслан Скрынников - Три Лжедмитрия
Претензии Москвы встревожили короля. В марте 1606 г. на сейме литовский канцлер Лев Сапега открыто заявил следующее: «…находятся у нас такие люди, которые входят в тайное соглашение с московским властителем»; один из них — некий член Краковской академии «писал к московскому государю, что теперь приходит время заполучить польскую корону»; царь собирает войско против неверных, но как тут ему доверять; не для того ли он присвоил титул императора, чтобы затем «легче добиваться киевского княжества».
В Польше циркулировали слухи, будто Дмитрий готов поддержать польскую оппозицию, послав против короля одного из Шуйских с войском. Можно предположить, что Шуйские сами позаботились о распространении подобных слухов. Бояре-заговорщики постарались разжечь честолюбивые мечты Лжедмитрия I. Одновременно они предупредили обо всем Сигизмунда III и постарались убедить его, что царь намерен отобрать у него польскую корону. Таким путем они старались лишить самозванца польской помощи. И они вполне добились своей цели.
Лжедмитрий I возродил планы унии России и Польши, давно ставшие предметом дипломатических переговоров двух стран. Но на этот раз речь шла о поглощении Речи Посполитой Московским царством, а осуществление планов унии связывалось с тайным заговором и войной.
Бояре в Москве давно дознались о том, что Речь Посполитая требует от царя выполнения секретного договора о территориальных уступках в пользу короля. Отрепьев использовал первый подходящий случай, чтобы отвести от себя подозрения. Шумный спор с королем из-за титулов должен был, как полагал самозванец, успокоить бояр и народ. Тайный католик, Лжедмитрий откровенно объяснил мотивы своих чрезмерных домогательств посланцу Ватикана. «Пронесся слух, — сказал он, — что я обещал уступить несколько областей польскому королю. Крайне необходимо категорически опровергнуть их. Вот почему я настаиваю на моих титулах».
Клубок интриг запутался окончательно. Польские заговорщики рассчитывали использовать помощь царя, чтобы лишить трона Сигизмунда III, а московские бояре искали соглашения с королем, чтобы избавиться от самозванца.
Душой боярского заговора были князья Василий, Дмитрий и Иван Шуйские, бояре братья Голицыны, князья Михаил Скопин-Шуйский и Борис Татев-Стародубский, Михаил Татищев, окольничий Иван Крюк Колычев, дети боярские Андрей Шерефединов, Григорий Валуев и Воейков, московские купцы Мыльниковы и другие лица.
Даже некоторые из самых близких лиц спешили покинуть самозванца, предчувствуя его скорое падение. В стане заговорщиков оказался друг детских игр Отрепьева Иван Безобразов. В Путивле он помалкивал, благодаря чему вошел в милость к Лжедмитрию. В Москве дворянин примкнул к Шуйским и стал решительным противником самозванца.
Несколько приближенных царя, формально не участвуя в заговоре, искали благорасположения заговорщиков. Сохранилось известие, будто «Дмитрий» слишком рано открыл своему маршалку князю Василию Михайловичу планы насаждения в России католичества, а тот сообщил обо всем боярам. Речь шла о князе Василии Михайловиче Рубце-Мосальском. Иностранный автор исказил фамилию князя, назвав его Можайским, но такие искажения обычны у иностранцев. В официальных бумагах Посольского приказа князя Рубца именовали маршалком. Весной 1606 г. поляки, ехавшие на царскую свадьбу, убили родного брата дворецкого, что не могло не повлиять на его взгляды.
Боярам удалось подкупить некоторых наемных офицеров из дворцовой стражи, среди них Андрея Бону. Ходили слухи, что в интригу был вовлечен капитан Яков Маржарет.
Военные планы самозванца побуждали заговорщиков спешить с выступлением. Некогда Иван Грозный сокрушил ордынские владения на Нижней Волге. Лжедмитрий решил продолжить его дело и нанести удар по Азову с тем, чтобы изгнать турок из устья Дона. Помощь Войска Донского была ему обеспечена. Опорной базой азовского похода стал Елец. Присланный туда дворянин Г. Акинфов получил приказ дополнительно укрепить и расширить эту пограничную крепость. Туда спешно отправили из Москвы осадную и полевую артиллерию, там создали склады с огромным количеством военного снаряжения и продовольствия. На реке Вороне у ее впадения в Дон были построены суда. Позднее русские послы, следовавшие в Константинополь, получили наказ разыскать на Дону корабли, выстроенные «для Рост-риги в 7114 году». На этих кораблях им предписывалось идти в Азов и далее, по морю, в Турцию.
С весны 1606 г. подготовка к походу вступила в решающую фазу. С разных концов страны к Ельцу шли отряды ратных людей.
Посольский приказ должен был приноровиться к дипломатическим приемам и манерам самодержца. В Крым были посланы гонцы, которые должны были объявить войну татарам. Но прежде они, если верить Исааку Массе, предъявили хану требование о возвращении Москве «всех податей, которые прежде Московское государство принуждено было заплатить хану, а не то он („Дмитрий“. — Р.С.) обреет хана и весь народ его наголо». Ультиматум был подкреплен, как повествует Авраамий Палицын, «бесчестными» дарами — шубой «от кож свиных».
Планы объединения христианских государств для войны с неверными были более популярны в Речи Посполитой, чем в России. Русское дворянство сознавало, что война с турками и татарами будет долгой и кровопролитной. Лжедмитрий I должен был считаться с тем, что его планы не пользуются поддержкой дворян. Поход Грозного на Казань вызвал подлинный энтузиазм среди дворян и детей боярских. Планы похода на Азов натолкнулись на скрытое сопротивление. Польский современник писал: «Хотя государь приказал во всех областях заготовлять военные снаряды и припасы и собирать войско… однако не весьма многие показали ему уважение и страх, напротив, под благовидными предлогами и извинениями уклонялись от исполнения воли Дмитрия». Самозванец должен был учитывать настроения дворянского сословия.
В марте 1606 г. Разрядный приказ послал князя Ивана Шуйского с отрядом войск во Мценск. Большим воеводам — Мстиславскому, Василию и Дмитрию Шуйским, Василию Голицыну — предстояло занять позиции на Оке.
В марте Лжедмитрий известил тестя Юрия Мнишека, что по прошествии Пасхи 20 апреля «путь восприять намерены в лагерь („oboz“) и там через все лето пребывать имеем». Лето было наиболее подходящим временем для военной кампании, но поход, похоже, был задуман как военная демонстрация, раз царь собирался провести в лагере все лето.
Лжедмитрий I помнил о триумфальном выступлении Бориса в Серпухов при избрании на трон. Не намеревался ли он повторить удачный ход Годунова?
Отдавая приказ о сборе дворянского ополчения на Оке, Расстрига надеялся, что в полевом лагере, в окружении верных войск, он будет чувствовать себя в полной безопасности. Он и не догадывался, сколь глубоко измена проникла в его ближайшее окружение. Полк правой руки в походе на Оку должен был возглавить князь Василий Шуйский, передовой — его брат Дмитрий, сторожевой — Василий Голицын. Все трое старших воевод готовили переворот.
Побывавший однажды в руках палача Василий Шуйский вел дело с величайшей осторожностью. Попытки развернуть агитацию против царя в народе могли привести к разоблачению заговорщиков. Поэтому они предпочитали иные средства.
В первых покушениях на жизнь Отрепьева участвовали чудовские монахи. С их кознями он столкнулся еще в Путивле. В Москве все повторилось заново. По словам Петра Петрея, один чудовский инок смущал народ, заявляя во всеуслышание, что на троне сидит беглый чернец Григорий, которого он сам учил грамоте. Его арестовали и подвергли допросу, но монах так и не отказался от своих слов. Тогда его утопили в Москве-реке вместе с несколькими другими чудовскими иноками. Польские источники излагали иную версию. Власти арестовали несколько духовных особ, одного из них пытали, и он признался, что его подкупили. Он должен был подать государю чашу с отравленным вином во время причастия. Как видно, в заговор были втянуты лица из семейного храма государя. Только они могли поднести царю святые дары.
Сведения о тайных казнях духовных особ распространились не только в Москве, но и за рубежом. В инструкции, составленной шведской королевской канцелярией 5 (15) февраля 1606 г., значилось: «Как утверждают взаправду, в начале своего царствования Дмитрий велел казнить и лишить жизни нескольких православных монахов».
Дознание о покушении на жизнь царя проводилось в сентябре 1605 г. К заговору Шуйских оно не имело отношения, поскольку Шуйские еще не вернулись из ссылки.
Тайная казнь монахов нанесла немалый ущерб репутации Лжедмитрия. В начале 1606 г. шведские дипломаты, получив из Москвы ложное известие о смерти царя, высказали предположение) что его убили сами русские, так как «Дмитрий» исповедовал папистскую религию и вскоре после начала своего царствования велел казнить нескольких православных монахов.
