Валентина Скляренко - 50 знаменитых загадок истории Украины
Понимая, что булава, несмотря на все приложенные усилия, все же ускользает от него, Иван Мартынович спохватился и кардинально изменил свою политику. Меры, к которым он прибег, на несколько веков вперед обеспечили левобережному гетману место в том списке, который регулярно звучал во всех московских церквах и начинался со слов: «Да будут прокляты во веки веков злые воры и разбойники…» Причем проклинали Брюховецкого не только в Московском царстве: по особому распоряжению те же выражения звучали и в Украине.
За что же так сильно озлился царь на своего новоиспеченного боярина? Да просто в 1667 году гетман начал готовить противомосковское восстание. Тайное совещание украинского руководства по этому вопросу состоялось в Гадяче 19 января 1668 года, на Крещение. Само же выступление началось 4 февраля того же года. Московским воеводам «вежливо предложили» убраться их украинских городов подальше. Тех же, кто не внял «отечественным увещеваниям», выставили силой. 18 февраля Брюховецкий выдворил войска своего недавнего союзника из Гадяча; тогда же полтавские казаки под управлением полковника Григория Витязенко вывели из города московские войска, а несговорчивого воеводу-чужеземца посадили под замок.
Естественно, что для столь решительных действий Брюховецкому требовался новый сильный союзник, с которым можно было бы не бояться ни Московии, ни Польши. И такая сила на тот момент в самом деле существовала: гетман решил просить протекции Турции и отправил в Царьград большое посольство с предложением принять подданство Украины на условиях вассальной зависимости.
Султана такое предложение устроило; Брюховецкому предстояло и впредь сидеть в Клеве на правах вассального князя, а крымский хан по указке Царьграда прислал на помощь гетману свое войско. Так начиналось восстание против Москвы. Интересно, что Петр Дорошенко практически одновременно со своим конкурентом (в январе 1668 года) тоже созывал Раду и решение она приняла аналогичное: ни Московскому царству, ни Польше не подчиняться, а вместо этого отдаться под протекцию Турции. Примечательно, что султан согласился и на это.
Одновременно с изменением политических взглядов, Иван Брюховецкий затеял переговоры со своим коллегой-конкурентом — гетманом Петром Дорошенко. Правитель Левобережья всерьез надеялся на то, что Дорошенко ради создания единой державы откажется от булавы в его пользу. Сам же Дорошенко по этому поводу придерживался диаметрально противоположного мнения, однако выкладывать свой взгляд на ситуацию не торопился, до поры до времени охотно поддерживая заблуждение бывшего приятеля. В начале февраля 1668 года он собрал в Чигирине Совет старшины, куда были приглашены представители Брюховецкого. Совет принял решение совместными усилиями обеих частей Украины выставить с ее территории московских воевод. Гетманы намеревались провести всеукраинский Совет Войска Запорожского с тем, чтобы избрать правителя объединенного государства.
Естественно, что подобное развитие событий никак не устраивало Москву. В конце апреля в Украину из Белгорода выступило войско под командованием князя Ромодановского, которое в мае осадило Котельву. Узнав об этом, Дорошенко со своим войском выступил из Чигирина, спешно переправился через Днепр и двинулся в сторону Полтавы. Брюховецкий отправился туда же несколько позже — в начале июня; похоже, гетман сам испугался каши, которую заварил. Два войска при встрече должны были наконец избрать единого главнокомандующего, который стал бы главой объединенного украинского государства, а также раз и навсегда выдворить чужеземных захватчиков.
Следует сказать, что в тот год сама природа, похоже, предвещала какую-то беду: на Светлую среду выпал густой снег (!), ударил мороз и земля оказалась в плену зимы еще на четыре недели. То есть снег стал сходить лишь в середине мая, так что во время описанных событий все только-только начинало цвести, как это обычно бывает в середине апреля. А ведь на дворе, если верить календарю, уже было преддверие лета!
Продвижение обоих конкурентов само по себе могло расставить все точки над «i», показать, кому же впредь предстоит вершить судьбы соотечественников, а кому (и это в лучшем случае) «светят» изгнание и забвение. Если движение Дорошенко было триумфальным, народ радостно приветствовал его, переходил на сторону правобережного гетмана, то на долю Брюховецкого доставались только злые взгляды из-под насупленных бровей.
Иван Мартынович прибыл на Сербинское поле первым и остановился в ожидании Дорошенко. Тот, в свою очередь, двигался со стороны Решетиловки, вдоль реки в направлении Диканьки. На Сербинском поле правобережный гетман появился 17 июня. Два украинских войска настороженно стояли друг напротив друга на расстоянии около 700 м. Разделял оба лагеря курган, известный под названием Сербинская могила. Согласно легенде, там нашли покой погибшие в 1658 году сербы полковника Ивана Сербина.
18 июня Петр Дорошенко въехал на курган в сопровождении своей старшины и тысячи казаков. Отсюда он направил к Брюховецкому сотника, чтобы тот передал левобережному гетману приглашение прибыть на курган для переговоров. Что было дальше — тайна, покрытая мраком. Точнее, изрядно искаженная и затертая временем. Разные источники по-разному преподносят события последнего дня жизни Ивана Брюховецкого. Если верить мнению современных исследователей, самым достоверным описанием можно считать свидетельство Самойла Величко. Этот летописец поселился в Жуках под Полтавой всего через 40 лет после упомянутых событий, в 1708 году. То есть создавал он свою работу почти «по горячим следам», в непосредственной близости от места трагедии, и вполне мог располагать показаниями очевидцев, а возможно, даже участников тех событий.
Итак, Величко утверждал, будто Иван Мартынович почему-то отказался от приезда на курган, а вместо этого стал требовать, чтобы Дорошенко сам прибыл к нему. Сотник церемониться с гетманом не стал и при поддержке сопровождавших его казаков попытался схватить Брюховецкого. Однако за того вступился его верный запорожский полковник Чугуй, который являлся спутником левобережного гетмана еще со времени его избрания на Черной Раде в Нежине. Казаки Чугуя схватились с послами прямо в гетманском шатре. Но тут чужаков вдруг поддержали воины, пришедшие на Сербинское поле с самим Брюховецким — шатер был повален, гетман схвачен и отведен к подножию кургана, на верхушке которого их ждал Петр Дорошенко.
Правобережный правитель спросил, почему его конкурент не хочет понять, что казаки не хотят видеть его гетманом объединенного государства, и не отдаст булаву по доброй воле. Брюховецкий же стал вспоминать, как он и Дорошенко служили у Хмельницкого, как были хорошими знакомыми. Неужели же его нынешний соперник забыл обо всем? Почему бы ему самому не отказаться от гетманства? Ибо он, Брюховецкий, по доброй воле булаву, с таким трудом добытую, из рук не выпустит…
Последовавшие за этим события до сих пор остаются не до конца разгаданной тайной. Действительно ли Дорошенко отдал приказ убить несговорчивого конкурента? Сам он не раз говорил, что не желал смерти Брюховецкого. Мол, приковать того к пушке действительно велел (тогда практиковалось подобное позорное наказание). Но убивать не хотел… По словам Дорошенко, получалось, что он честно сказал своему оппоненту: сам жизнь его обрывать не будет, а вершить справедливый суд предоставит казакам. Вот только правобережный гетман прекрасно осознавал, в каком состоянии пребывают оба лагеря, не мог не чувствовать, что без пролития крови на сей раз не обойдется. Но, понимая это, он почему-то небрежно взмахнул рукой, словно оканчивая бесполезный разговор, — этот жест возбужденная толпа истолковала по-своему.
Казаки, которые стояли внизу у кургана, словно с цепи сорвались: кинувшись на Брюховецкого, они стали зверски избивать прикованного гетмана всем, что подвернулось под руку. Когда же Иван Мартынович испустил дух (на его изуродованном теле, по свидетельству очевидцев, не осталось ни одного живого места), казаки бросили убитого гетмана голым и отошли к обозам. Иван Чугуй со своими воинами, оставшись в меньшинстве, не смог помешать жестокой казни. Дорошенко, конечно же, извинился перед Чугуем и его войском, заявляя, что не давал распоряжения убивать Брюховецкого. Однако ему не особенно верили: выходило, что правобережные казаки очень вовремя «не поняли» своего предводителя. Поскольку Брюховецкого не было в живых, под булавой Дорошенко оказалась вся Надднепрянская Украина. Правда, на эти земли имели свои виды как Московское царство, так и Польское королевство, и потому право на самостоятельность объединенному государству еще предстояло доказывать в бою. Что же касается армии Ромодановского, то он, узнав о страшной судьбе Брюховецкого, поспешил отступить за пределы Украины.
