Михаил Свирин - Броневой щит Сталина. История советского танка (1937-1943)
Новый танк завода № 183 получил индекс Т-43 и во многом повторял недавно отвергнутый проект Т-34М (правда, до конца 1942 г. новый танк именовался в документах завода и НКТП Т-43 (Т-34М). Собственно, это и был Т-34М, только укомплектованный новой башней, с увеличенными топливными баками, улучшенной боеукладкой и радиостанцией типа 9 Р. Второй вариант проекта был одобрен в июне 1942 г. на коллегии НКТП, а затем и лично И. Сталиным, который (как сказано в рапорте) и установил срок изготовления опытного образца – к 7 ноября 1942 г.
Пока шла проработка проекта А. Морозов по согласованию с В. Малышевым, начальником спецбюро НКТП (ОГК НКТП) С. Гинзбургом и при одобрении руководства завода, принял решение по отработке принципиально новых узлов танка Т-43 на имеющихся серийных танках Т-34 (благо никаких стендов для этого, как мы уже знаем, не было). Таким образом, к лету 1942 г. в недрах завода № 183 родились несколько гибридных машин, которые до сих пор вызывают споры у посвященных. Повторим, специальных индексов этим танкам не присваивали, так как они считались лишь ездящими лабораториями.
С трехместной башней танка Т-43, выполненной по типу башен немецких средних танков и танка Т-50 (с командирской башенкой по центру кормовой части башни), дело обстояло не вполне гладко. Она была изготовлена в трех вариантах, отличавшихся технологией изготовления (литая или сварная) и способом крепления командирской башенки (приварная или отлитая заодно с крышей). С одной стороны, башня оказалась чуть более простой в производстве, чем башня Т-34М, но способ размещения в ней третьего члена экипажа был небесспорен, так как место его размещения приходилось здесь на кормовую нишу, что вызвало проблемы с регулировкой положения сиденья по вертикали. Кроме того, утвержденная наркоматом наблюдательная башенка, разработанная по типу Т-50, не содержала эвакуационного и вентиляционного люков. Поэтому командир танка имел массу проблем при входе-выходе из танка, используя откидной гильзоулавливатель.
Испытания танка Т-34 с башней танка Т-43 первого варианта. 1942 г.
Утвержденные чертежи первого варианта башни танка Т-43.
Испытания танка с 5-скоростной КПП (получившего индекс Т-34С – "скоростной") продемонстрировали его улучшенные эксплуатационные параметры. Правда, вопреки названию "скоростной", максимальная скорость танка не достигла требуемого значения (зарегистрирован рекорд в 54,5 км/ч), но скорость на пересеченной местности увеличилась заметно (с 12-15 км/ч до 18-24 км/ч). Возросла и проходимость танка. По габаритам и посадочным местам новая КПП идеально ложилась на место прежней 4-скоростной.
5-ступенчатая КПП танка Т-34. Осень, 1942 г.
Танк Т-34-5 (Т-34-С) на испытаниях. 1942 г.
К моменту утверждения чертежей Т-43 (сентябрь-октябрь 1942 г.) все основные агрегаты нового танка были опробованы и их работоспособность не вызывала сомнений. А 5-скоростные КПП, созданные для Т-43, были поставлены с марта-июня 1943 г. в массовое производство для Т-34.
Еще до окончания испытаний новой башни и 5-скоростной КПП, ввиду тяжелого положения на фронте, было принято решение спешно ввести все новшества Т-43 в серийное производство Т-34, и в октябре 1942 г. на испытания вышел танк, получивший название опять же Т-34С. Он нес 5-скоростную КПП и трехместную башню Т-43 второго образца, лобовую броню толщиной 60 мм, но прежний натяжной механизм и катки с внутренней амортизацией.
Но этот улучшенный танк уже не имел резервов по дальнейшей модернизации, так как даже с броней 45 мм его масса превысила предел в 32 тонны. Кроме того, его механизмы работали недостаточно надежно, а эргономика рабочих мест оставляла желать лучшего. Поэтому с декабря 1943 г. все работы по дальнейшей модернизации танка Т-34 были свернуты, тогда как создание Т-43 форсировано.
Опытный образец Т-43 был изготовлен в декабре 1943 г. К числу главных особенностей танка следует отнести размещение водителя справа от продольной оси танка, а его прежнее место занял единый топливный бак. Но своего люка в корпусе механик-водитель больше не имел (только наблюдательный люк-пробку) и вынужден был для входа-выхода пользоваться одним из башенных люков, что затрудняло его эвакуацию в случае загорания машины. Курсовой пулемет устанавливался неподвижно в лобовом листе корпуса справа от механика-водителя, который должен был вести из него огонь, ориентируясь на трассы пуль, осуществляя поправки по рискам на перископе (на манер Т-34М). Т-43 долго изучали представители всевозможных ведомств, допустив его до заводских испытаний.
Компоновка танка Т-43. 1942 г.
Танк испытывался вместе с Т-34С (несшим башню Т-43 второго образца) в течение трех месяцев. По проходимости, среднетехнической скорости движения по пересеченной местности и надежности Т-43 оставил своего предка далеко позади, так как проходил редкий день, чтобы в Т-34С что-нибудь не ломалось. Новорожденный был, без сомнения, удачнее, но так же как и Т-34С, почти не имел резервов для дальнейшей модернизации. В частности, из-за чрезмерно плотной компоновки и тесноты в башне не представлялось возможным перевооружить его более мощным орудием.
Танки Т-43 (слева) и Т-34С (справа) перед совместными испытаниями. Зима 1942/43 гг.
Опытный образец танка Т-43 на испытаниях. Зима 1942/43 гг.
До государственных испытаний танк допущен не был, а НКТП настоял на изготовлении нового танка, получившего индекс Т-43 улучшенный, с целью установки башни с кругом обслуживания диаметром 1600 мм для свободного размещения в ней третьего члена экипажа, с новой радиостанцией и введения гусеницы цевочного зацепления.
Всем отчетливо стало ясно, что пришло время новой боевой машины.
7.3. "Чертова дюжина"
В условиях, когда Ленинградский Кировский завод прекратил свою работу, от "Танкограда", как и всей танкостроительной промышленности в целом, потребовалось увеличить свою производительность в три-четыре раза и улучшить качество выпускаемых танков. Для выполнения этого руководство НКТП видело два пути: уменьшение трудоемкости изготовления машины без изменения ее конструкции либо ее капитальная модернизация, направленная на снижение расхода времени на производство танка при сохранении основных ТТХ.
За движение по второму пути особенно активно выступал начальник ОГК НКТП С. Гинзбург. Он мотивировал свою позицию тем, что существующий танк КВ "недостаточно технологичен и в существующем виде непригоден для массового выпуска в условиях военного времени". По его мнению, танки КВ (да и Т-34) в условиях войны должны были быть сменены неким "единым танком", обладающим массой, как у Т-34, но не свыше 32 т, с броней толщиной не менее 60-75-мм и имеющим вооружение из 76-мм пушки и двух пулеметов. При этом скорость движения по местности такого танка должна была составлять 20-25 км/ч при максимальной не ниже 45-48 км/ч.
Наличие такого единого танка позволило бы, по его мнению, не только снизить трудоемкость изготовления танков в условиях эвакуации, но и значительно упростить вопросы ремонта, обеспечения и снабжения, а также обучения и комплектования танковых войск в целом. Нарком, очевидно, разделял эту точку зрения, но только в случае если новый танк будет проще в изготовлении не только танка КВ, но и Т-34, ибо в этом случае освоение его производства не снизило бы общего выпуска танков на предприятиях Наркомата.
Сегодня можно только предполагать, когда ТТТ на новый "средний танк усиленного бронирования" поступили в конструкторские бюро. Но эскизный проект КВ-13 был рассмотрен начальником БТУ АБТУ 11 декабря.
Эскизный проект KB-13 Лето, 1942 г.
Проект КВ-13, или "Объекта 233", произвел на военных, несомненно, сильное впечатление. Группа конструкторов под руководством С. Махонина предлагала, казалось бы, невероятное. Вместо 48-тонного КВ-1 выпускать 30-тонный танк, защищенный броней толщиной не менее 75 мм, и при этом совершенно обойтись без броневого проката большой толщины. Расчетная величина максимальной скорости нового танка должна была достигать 60-65 км/час! То есть налицо была попытка угодить этой машиной всем требованиям военных и производственников. Согласно записке, сориентировавшись на КВ-13, АБТУ получало средний танк с бронированием тяжелого, подвижностью легкого и стоимостью почти на треть меньшей, чем серийный Т-34. Это было похоже на чудо.
Трудно сказать, какие выводы сделал начальник автобронетанкового управления в декабре 1941 г., но в январе 1942 г. заместитель начальника БТУ АБТУ Красной Армии военный инженер 1-го ранга Алымов в справке на имя заместителя наркома танковой промышленности Ж. Котина писал: "При составлении плана опытных работ на 1942 год прошу Вас включить следующие ориентировочные работы БТУ ГАБТУ КА: Танк КВ-13 – переходящий с 1941 года – окончание, изготовление опытного образца на Кировском заводе к 1 мая 1942 года".
