Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами (ЛП) - Батман Джон
В 1540-х годах, когда торговля Лондона с Антверпеном процветала, Томас Грешем, сын Ричарда, стал лидером нового поколения. На портрете, датированном 1544 годом, когда ему было двадцать шесть лет, он недавно женился и был принят в Worshipful Company of Mercers, Томас позирует в черном пальто без украшений с белым воротником и рукавами, его лицо отличают царственный нос, ясные глаза и скромная бородка рыжего цвета. Он производит впечатление человека одновременно уравновешенного и решительного, готового провести свою жизнь, как до него Грешамы, в служении короне и стране.
Но даже когда Грешемы процветали, становилось ясно, что не все извлекают выгоду из торгового бума Англии. Те, кому хватило прозорливости вникнуть в суть дела, увидели, что, напротив, Англия стояла на пороге великого кризиса: торговля сукном шла на спад, английское присутствие в Антверпене было под угрозой, корона погрязла в долгах, люди были бездомными и безработными, города были разорены, а болезни свирепствовали.
Одним из самых проницательных аналитиков английской ситуации был совсем не тот человек, что Грешамы, — придворный, бывший профессор Кембриджа, человек, не имевший коммерческих интересов: блестящий интеллектуал сэр Томас Смит.
ЛЕТОМ 1549 года Смит, один из двух государственных секретарей Англии и член Тайного совета короля Эдуарда — по сути, кабинета главных министров и ближайших советников — покинул Лондон и тяготы придворной жизни. Он отправился в Итонский колледж, где занимал должность проректора — должность, которая приносила ему дополнительное жалованье и давала преимущество прекрасной загородной резиденции. Итон был и остается одной из величайших средних школ Англии. Он расположен примерно в двадцати милях к западу от Лондона, на берегу Темзы и в пределах видимости от Виндзорского замка, самой могущественной из королевских резиденций.
Смит был глубоко обеспокоен тем, что он называл «жалким сословием, нашим содружеством». Он усердно пытался объяснить свои доводы и привести доводы в пользу реформ Эдварду Сеймуру, который был дядей короля-мальчика Эдуарда VI и обладал огромной государственной властью в качестве регента с величественным титулом лорда-протектора. Но Смит был проигнорирован Сеймуром и, чувствуя себя оскорбленным, удалился от двора, чтобы провести некоторое время в Итоне. В течение долгих летних месяцев Смит пытался выплеснуть разочарование, излагая свои мысли в письменном виде. Получившаяся в результате работа «Рассуждение об общем благосостоянии Англии» (A Discourse of the Commonweal of This Realm of England) сегодня считается одним из самых мощных социальных и экономических трактатов XVI века.
Как и семья Грешем, семья Смит была связана с суконной промышленностью. Однако они были не торговцами сукном, а фермерами, занимавшимися разведением овец, и жили в Уолдене в графстве Эссекс, в пятидесяти милях к северо-востоку от Лондона. Но Томасу не суждено было пойти по стопам отца. Проявив первые успехи в учебе, он в тринадцать лет получил место в Квинс-колледже в Кембридже. Поначалу он испытывал финансовые трудности и был близок к тому, чтобы бросить учебу. Однако в конце концов он упорствовал, добился успехов и к тридцати годам стал не только первым профессором гражданского права (Regius Professor of Civil Law), но и вице-канцлером университета. Но этого ему, похоже, было недостаточно. В феврале 1547 года, в возрасте тридцати трех лет, Смит отказался от университетской карьеры и принял приглашение поступить на службу к Сеймуру. Чуть больше года спустя он был назначен государственным секретарем. Это был метеоритный взлет.
В «Рассуждениях» Смита проявилось его глубокое понимание бедствий Англии и настоятельное желание их преодолеть. Книга написана в форме диалога — популярного в то время литературного приема, в котором муженек (фермер), рыцарь, купец, укупорщик (ремесленник) и, что особенно важно, врач, который явно говорит от имени Смита, ведут продолжительный спор о том, что же не устраивает Англию. Смит начинает с перечисления многочисленных бед Англии, самой тревожной из которых, по мнению доктора, является проблема неравенства богатства. Хотя богатые землевладельцы с их большими стадами овец и успешные торговцы тканями, такие как семья Грешемов, получали большие прибыли, не все в Англии процветали в эпоху бума.
«Нищета царит повсюду», — заявил Смит.
Одной из основных причин проблемы, писал он, была инфляция. Действительно, за первые четыре десятилетия XVI века цены выросли на 50%, и они продолжали расти, особенно на товары, которые были дефицитными в королевстве и часто импортировались — в частности, шелк, вино, специи, бумага и стекло всех видов. «Каждый человек огорчен» ростом цен, писал он.
Смит возложил вину за инфляцию на Генриха VIII, который безрассудно тратил деньги на внешние войны и экстравагантный образ жизни и вверг корону в долги. Когда Генрих уже не мог собрать достаточное количество денег за счет налогов, займов и продажи монастырских земель, он прибег к финансовому сутяжничеству: валютным манипуляциям. Для этого нужно было обесценить монету, уменьшив количество серебра в каждой монете. Хотя корона могла тратить меньше серебра, стоимость монет упала, а цены взлетели еще выше. Это стало катастрофой для всех. В своем «Рассуждении» Смит призвал положить конец этому злоупотреблению.
Кроме того, Смит выделил еще один фактор, который он считал пагубным для королевства: практика «огораживания земель». Открытые земли Англии — остров представлял собой сельское лоскутное одеяло из обширных полей и манориальных владений — долгое время выполняли двойную функцию. Как правило, пахотные земли обрабатывались одним владельцем или арендатором, но после сбора урожая или в межсезонье они были доступны всем и обычно использовались для выпаса овец.
Для землевладельцев, стремившихся избавиться от пагубных последствий инфляции, соблазном было превратить часть или все свои пахотные земли в пастбища для выпаса исключительно собственного скота. Для этого нужно было огородить поля деревянными заборами, рядами камней и насыпями земли или живыми изгородями и тем самым вывести их из общего пользования. Такое огораживание имело экономический смысл для землевладельцев. Шерсть для производства тканей пользовалась большим спросом, а затраты на выпас овец были значительно меньше, чем на выращивание зерна или кукурузы. Томас Туссер, старый фермер из Итона в Норфолке, подсчитал, что огораживание сделало землю в три раза более прибыльной, чем когда она была доступна для всех. Но последствия для местных сообществ могли быть катастрофическими. Смит отмечал, что участок земли, на котором когда-то работали одна-две сотни человек, после огораживания будет служить только владельцу и нескольким пастухам. Без работы — или даже без земли для выращивания пищи или выпаса небольших стад — целые деревни были заброшены.
Практика огораживания была не нова. В XIV веке Англия, как и большая часть Европы, была опустошена Черной смертью — эпидемией бубонной чумы, уничтожившей почти половину населения. Поскольку для обработки земли не хватало рабочих рук, землевладельцы были вынуждены огораживать свои владения и превращать их в пастбища для овец и других животных.
Конечно, некоторые недобросовестные землевладельцы воспользовались этим — даже когда население снова начало расти — и в течение многих лет корона пыталась пресечь наиболее вопиющие злоупотребления: в 1489 и 1515 годах были приняты два парламентских акта, призванные ограничить или регламентировать практику огораживания земель, но они не имели большого эффекта. В 1540-х годах, когда эта практика приобрела новый размах, Тайный совет во главе с Эдвардом Сеймуром предпринял еще одну попытку решить проблему, издав королевскую прокламацию, осуждавшую «незаконное превращение пахотных земель в пастбища». Была создана комиссия по «исправлению последствий огораживаний», которой было поручено провести расследование в отношении тех, кто нарушил или нарушает уже действующие законы против огораживаний.
