Евгений Кукаркин - Новый Альфонс
- Герцог..., стойте.
- Кто это?
Этот тип останавливается и презрительно глядит на меня.
- Я Тибо, я дворянин и верный слуга своей хозяйке.
- Как смеешь останавливать меня, ты не слуга, ты раб. Пошел с моей дороги прочь, с рабами я не говорю.
- Вы дважды нанесли обиду, сначала госпоже моей, теперь и мне. Такие вещи род мой не прощает. Я вызываю вас...
- Меня? - герцог презрительно хохочет. - Какой-то червь со мной сразиться хочет. О нет, сначала равных подбери. С дороги... раб.
- Ах, так, - я выдергиваю кинжал, - так получай...
Резко выбрасываю лезвие вперед и, когда рука уперлась почти в живот герцога, нажимаю кнопку на рукоятке. Медленно выдергиваю кинжал, на месте соприкосновения появилось красное пятно. Герцог, выпучив глаза, схватился рукой за рану.
- Что ты наделал, червь?
Его колени подкашиваются, и он падает на площадку. Завизжала дама, сопровождавшая герцога.
- Убили... Его высочество, Герцога убили...
Верхнюю часть лестницы сразу заполняется толпой придворных и челяди, среди них Наталья. Все ошалело смотрят на скрючившийся фигуру на площадке, и тут Наталья подняла голову и, указывая пальцем, на меня, кричит:
- Возьмите эту мразь, не дайте ей уйти.
- Но, госпожа...
Четверо слуг бросились ко мне, выбили кинжал, со всех сторон посыпались тумаки.
- Стоп, - это уже вмешивается режиссер.
Слуги сразу от меня отвалили, а герцог поднялся с пола и обратился к подбежавшей Ираидке.
- Дай покурить. Хоть бы коврик постелила, пол ледяной, даже ногу свело.
- Ишь чего захотел. В то время ковриков не было, а если и расстилали большие ковры, то только по праздникам и на парадных лестницах.
Актер закуривает и сплевывает за перила.
- Что ты за дрянь куришь?
- Его еще угощают, а он недоволен.
Подходит режиссер и чешет нос.
- Здесь надо придумать что-то поэффектнее. Повторим еще раз, но сцена будет уже на ступеньках, герцог должен упасть и покатиться по ступенькам вниз.
- Здесь нужен хороший дублер, - ворчит герцог.
- Обойдемся без дублера, давайте сначала отрепетируем падение герцога. Всего-то катиться - одиннадцать ступенек... Ираида Владимировна, выдайте актеру новый камзол и зарядите кинжал порцией краски.
Эту сцену мы снимали еще пять раз. Сначала герцог неудачно скатился с лестницы, зацепившись ногой за перила; потом я убил герцога в коридоре; на третьем дубле, по моей вине, когда я наступил на подол платья фрейлине, пришлось приостановить съемку; на четвертом дубле, краска засохла в капиллярах кинжала и естественно, никакого пятна на камзоле не получилось; последний раз, кто-то из слуг переусердствовал и так двинул меня по спине, что я запнулся за ступеньку и лег у вонючих ног герцога.
Наталья после съемок, поехала ко мне в коммуналку, как она выразилась: "Отвести душу". Мы голые лежим на кровати, она, как всегда, со своей сигареткой в зубах.
- Какие у тебя планы на выходные дни? - спрашиваю ее.
- Давай сходим в воскресенье на танцы, - предлагает Наталья.
- Лучше в субботу, в воскресенье не могу, - как бы ее надуть? мелькает мысль, я же пообещал Маше джаз-клуб. - У меня - мальчишник, собираются ребята, отслужившие со мной.
- Жаль. А мне туда нельзя?
- Я тебя лучше в следующий раз познакомлю с ними, а сейчас пока не надо.
- Хорошо, но в субботу я не могу. Хотя... почему не могу, я к тебе приеду утром, часиков в одиннадцать, как раз потом успею...
- С кем-то встречаешься?
- Со своим бывшим коллегой, учились вместе на актерской студии. Я потом вынуждена была прервать учебу, а он рос, сейчас стал главным режиссером театра. Приглашает меня на пробу. Вдруг, да примут, представляешь, постоянный заработок, интересная работа.
- Ну что же, желаю удачи.
Наталья загасила сигарету, посмотрела на часы.
- Время то... О-го-го, но двадцати минут мне как раз хватит.
Она наваливается на меня и начинает с поцелуев.
Сегодня скучный день, на Ленфильме встречают какого то высокого гостя и мою последнюю сцену перенесли на поздние сроки. В институте сплошные нудные лекции, когда они закончились выхожу на улицу и сразу попадаю в бешеную жизнь города, в море света и рева проносящихся машин. Кто-то сзади похлопывает меня по плечу.
- Эй ты, фраер.
Да это Гоша, за ним два парня.
- Никак с охраной ходишь, - съязвил я. - За свою вшивую жизнь, небось, боишься.
- Заткнись. Я хочу тебе сказать, лучше отвали от Маши, чтоб я тебя больше с ней не видел.
- Пошел ты...
- На...
И он мне зафитилил в глаз. Удар был такой, что у меня искры замелькали перед глазами, и даже отбросило к фонарному столбу. Сволочь, ну я ему покажу, чему там меня три года во флоте учили. Вскакиваю и ударом ноги в живот лишаю его нормального дыхания, еще удар кулаком в это интеллигентное лицо, и Гоша катится по асфальту головой в поребрик. Двое его дружков набрасываются на меня. Одного перебрасываю через себя, второго укладываю приемом под ноги и заламываю руку.
- Пусти, - стонет он.
Для острастки, тыкаю его несколько раз лицом в асфальт. Потом отпускаю.
- Вали отсюда.
Я оглядываюсь в поисках второго парня и вижу только его спину, он удирает через улицу. Возле нас стала собираться толпа любопытных. Лежавший подо мной тип поднимается, его лицо в крови, он, как автомат, разворачивается к трамвайной остановке и, пошатываясь, идет туда. Подхожу к неподвижно лежащему Гоше.
- Гоша, ты встать можешь?
- Иди ты в..., - слышу его ругань.
- Давай, вставай.
- Мне больно.
Я пытаюсь его поднять. Гоша со стоном встает и отталкивает мою руку.
- Отвали.
Он, как пьяный, медленно пошел по тротуару и вскоре растворился в толпе спешащих в метро людей. Я почувствовал, что стал хуже видеть, мой глаз заплыл...
Сегодня уже суббота. Утром Наталья прибежала ко мне на квартиру и ахнула, увидев мой глаз.
- Лешка, что с тобой?
- Да вот. Напоролся на одних субчиков.
- Тебя избили? Кто это был?
- Пьянь какая-то. Всего-то и сумели глаз задеть.
- У тебя же послезавтра последняя съемка. Как ты с таким глазом придешь? Тебя Маэстро убьет.
- Сегодня я еще хорошо выгляжу, а вот вчера вечером... Пока ставлю компрессы из холодного чая, может до понедельника и рассосется. Если у тебя есть лучший рецепт, помоги мне как-нибудь снять опухоль.
- Где у тебя аптечка?
Я почувствовал в доме энергичную женщину. Она положила меня на кровать, смазала вокруг глаза какой то мазью, потом поцеловала в губы.
- У меня времени мало, но я думаю, что для нашей любви, глаз не должен быть помехой. Ты не шевелись, я раздену тебя и все сделаю сама.
Ее заботливые руки стали расстегивать на мне рубашку.
Перед уходом, Наталья вытащила из сумки сверток.
- Это я тебе.
- Что это?
- Рубашка, совсем новая, я купила ее до развода с мужем, а он ушел из дома и ничего не взял, вот и осталась... У тебя же денег пока нет, когда еще купишь.
- Спасибо, Наташа.
Я поцеловал ее в знак благодарности.
Наступило воскресение. Я позвонил Маше, на мое счастье трубку взяла она сама.
- Лешка, ты?
- Я. Ты не забыла, что мы сегодня идем в джаз-клуб?
- Не забыла. Слушай, Леша, я хочу тебя спросить. Это ты избил Гошу?
Я запнулся, черт знает, что сказать, правду или нет.
- Как это?
- Гоша лежит в больнице, у него сломано ребро. Он мне сказал, что на него напали несколько хулиганов и избили его, но я-то думаю, что он говорит неправду.
- Маша, действительно, это сделал я.
- Как ты мог, это же дикое варварство..., избить моего хорошего друга... Я после этого говорить с тобой не хочу, даже идти на концерт не желаю...
- Думаешь, я не понимаю, что все это плохо, - перебиваю ее, - Но что остается делать, когда почти ночью, тройка отпетых молодцов нападает на тебя и начинает дубасить. Тут не приходится рассуждать о варварстве, тут надо отбиваться. Вот в этой потасовке, ему видно, больше всего и попало.
Трубка молчит, слава Богу, не повесила, выслушала все до конца.
- Але... Маша...
- Да.
- Ты меня слышишь?
- Слышу.
- Гошка - неплохой парень, но он выбрал не тот метод для решения спорных вопросов, наверно, есть другие пути...
- Вы дрались из-за меня? - на этот раз прерывает меня она.
- Ты самая удивительная девушка в мире...
Опять наступила тишина, только через минуту, Маша выдавила.
- Позвони мне попозже, надо все обдумать, я хочу тебе верить.
Она повесила трубку.
Позвонил ей за час до начала спектакля. Очень волновался, не нарваться бы на мать.
- Але..., - слышу Машин голос.
- Маша, это я.
- Где ты так долго пропадал?
- Ты же сказала, позвонить тебе позже...
- Но не в течение дня. Мы же опаздываем, у нас совсем нет времени. Я выезжаю, встретимся у метро "Петроградская".
Маша сразу заметила мой подбитый глаз.
- О, Господи, тебе тоже попало.
- Увы, на войне всегда бывают потери.
- Я не хочу войны. Я позвонила Гоше, и он мне все рассказал. Он дал честное слово, что больше никогда не полезет с тобой в драку.
