Александр Насибов - Неуловимые
Глава третья
1
Это была большая старая сосна с массивным красноватым стволом. Вырванная бурей, она рухнула, придавив молодые деревца. Под йен и притаился Аскер. Он лежал неподвижно, чутко прислушиваясь к шорохам. Сколько часов прошло после боя с фашистами, а он все еще ничего не знает о судьбе группы сержанта Авдеева! Удалось ли ей уйти от преследования и благополучно вернуться в часть? Немцы воюют умело, они знают свое дело и провести их не так-то легко... Хотелось верить, что Авдеев сумел обойти вражеские ловушки. Но, если это так, то вовремя ли доставлено донесение? Успеет ли командование принять меры, чтобы сорвать замысел гитлеровцев?.. Аскер почувствовал сильную слабость, головокружение. Разведчика одолевал голод. Отчаянно хотелось пить - губы пересохли, потрескались. Керимов взглянул на часы. Его штурманский хронометр с герметически завинчивающейся крышкой и светящимся циферблатом выдержал все испытания и работал отлично. Было около трех часов ночи. Да, Авдееву уже давно следовало добраться до своих... А что, если врагам удалось настичь разведчиков?.. Неужели всё оказалось напрасным, и сейчас самоходки и танки гитлеровцев выползают на исходные для наступления рубежи?.. Керимов скрипнул зубами от отчаяния, от сознания собственного бессилия, шумно перевел дыхание. Но так или иначе, сейчас, в самое ближайшее время, все должно выясниться. Тишина стала невыносимой. Ее не нарушало ничто - ни шелест листвы, выкрик ночной птицы. Казалось, что и лес замер в ожидании и чутко внимает тому, что творится у линии франта... Не в силах больше находиться в бездействии, Аскер осторожно выбрался из своего убежища. Вдруг он замер. Почудилось, что далеко-далеко возник какой-то гул. Прошла минута, и офицер уже решил было, что ошибся. Но вот гул послышался снова - уже несколько громче. Это был теперь очень далекий, розный, постепенно нарастающий рокот. Можно было определить, что он идет с востока. Аскер затаил дыхание. Он стоял, вцепившись пальцами в волосы, напряженно вглядываясь в темноту. - Ну! - шептал он. - Скорее... Скорее же!.. И вот на востоке раздался приглушенный расстоянием взрыв, за ним - второй, третий. И скоро в прифронтовом немецком тылу взрывы слились в один общий, непрекращающийся грохот. В небо взметнулись столбы пламени, воткнулись голубые ножи прожекторов, потянулись светящиеся пунктиры артиллерийских трасс. При первых же взрывах Аскер вскарабкался на высокое дерево. Прижавшись щекой к шершавому стволу, наблюдал он за работой советских бомбардировщиков, громивших бронированную группировку гитлеровцев. Да, теперь он не сомневался в том, что Авдеев и его солдаты доставили донесение вовремя!
...Тусклый и сумрачный наступил рассвет. А затем показалось солнце большое, багровое, с трудом пробивавшееся сквозь клочья черного дыма.
2
Пошли вторые сутки пребывания Аскера в немецком тылу. Он все еще находился в своем убежище под корнями старой сосны. Разведчик сосредоточенно обдумывал план возвращения к своим. Двигаясь пешком, он не смог бы добраться до линии фронта - отсюда до передовой были многие десятки километров. И на каждом шагу он рисковал напороться на врага. Нет, следовало найти другой способ, более надежный и быстрый. После долгих раздумий разведчик решил раздобыть транспорт. Он выбрался из укрытия и осторожно двинулся по лесу вдоль проходившей неподалеку дороги. Пришлось пройти километров пять, прежде чем он отыскал подходящий участок. В этом месте шоссе круто взбиралось на холм, и шедшие снизу машины с трудом преодолевали длинный песчаный подъем. Здесь-то он и подкараулит какого-нибудь одинокого мотоциклиста... Офицер проверил пистолет, взобрался па дерево, низко протянувшее ветви над полотном дороги, стал наблюдать. Не знал Аскер, что и сам он является объектом тщательного наблюдения. В те минуты, когда он крался вдоль шоссе, его заметили группа людей, прятавшаяся неподалеку в кустах. Руководил группой пожилой мужчина в черной пиджачной паре и сапогах, перепоясанный толстым солдатским ремнем с подсумками, с кавалерийским карабином в руках. На голове его была кожаная фуражка, на носу красовалось пенсне. Человек в пенсне сделал товарищам знак, и они двинулись следом. - Наш, - прошептал один из группы, молодой парень в серой немецкой шинели с обрезанными полами. - "Наш", - передразнил его другой, - Откуда ему взяться здесь, нашему-то? И - вооружен! - А чего он тогда прячется?. - Тихо! - человек в пенсне поднял руку, и все умолкли. - Поглядим, подождем. Не нравится он мне что-то...
У командира партизанской десятки было достаточно оснований для сомнений. Беглый советский офицер здесь, во вражеском тылу, где нет ни одного лагеря пленных, слишком уж оборванный и истерзанный - все это очень походило на маскарад, разыгрываемый, чтобы забросить к партизанам провокатора. За последнее время гитлеровцы дважды пытались разгромить отряд, но обожглись. Теперь, видно, они придумали другое - выпустили в лес агента в расчете на то, что партизаны подберут его. Ну, а потом тот сделает свое дело... - Кончать его надо, - проворчал партизан в немецкой шинели. - Дать ему девять граммов и точка! - Он оттянул курок затвора карабина и вопросительно поглядел на командира. Но тот не торопился. Неизвестный - это "язык". И, видимо, ценный. Он должен быть доставлен в штаб отряда. А там уже решат...
3
Однако наблюдавшие за Керимовым партизаны были вскоре озадачены. Неизвестный повел себя странно. Он взобрался зачем-то на дерево, затаился и стал изучать шоссе. А на дороге происходило много интересного. По ней проходили искореженные танки и самоходки, буксируемые тягачами. Их обгоняли санитарные и грузовые машины с ранеными. Вот с востока показался открытый белый автомобиль. "Штеер", - тотчас же определил Аскер, уже не раз имевший дело с трофейными машинами. Автомобилем управлял одинокий офицер. Как раз то, что нужно! И дорога к тому же пустынна. Разведчик весь напрягся, изготовился для нападении. Машина проползет под ним совсем медленно, и тогда... Однако, путая все расчеты, на противоположном конце шоссе появился встречный автомобиль - большой коричневый кабриолет. В нем находилось несколько человек - какие-то военные. Машины встретились. И вдруг из леса загремели винтовочные выстрелы, дробно забил автомат. Коричневый автомобиль резко свернул в кювет и опрокинулся. "Штеер" остановился. Из него выскочил офицер и метнулся в лес. Вновь ударил выстрел. Офицер захромал, свалился на дорогу. Партизаны! Аскер спрыгнул с дерева. Здесь его схватили чьи-то сильные руки. В это же время два других партизана выскочили на шоссе, подняли и уложили в белый автомобиль раненого немца; один из них сел за руль и осторожно перевел машину через кювет в лес. Остальные торопливо вытаскивали из коричневого автомобиля убитых, снимали оружие, обшаривали в поисках документов карманы и сумки.
4
Допрашивал Аскера начальник штаба отряда - командир отряда и комиссар отсутствовали. Это был мужчина лет шестидесяти, высокий, худой с большими чуть навыкате глазами, полуприкрытыми тяжелыми красноватьми веками, будто он смертельно устал и вот-вот заснет. Но так только казалось. Начальник штаба внимательно приглядывался к пленному, ставя ему одну ловушку за другой. В разгар допроса вернулся командир отряда с комиссаром. Они вошли в штабную землянку, и Аскера по знаку начальника штаба на время увели. Через час он был вновь доставлен на допрос. За это время многое прояснилось. Группы партизан во главе с командиром отряда и комиссаром, совершившие далекую вылазку на восток, оказались свидетелями переполоха, который подняли немцы, разыскивая кого-то в лесу, видели бомбежку гитлеровских войск. Все это в точности согласовывалось с тем, что рассказал Аскер. К тому же раненый немецкий офицер, ехавший на белой машине, подтвердил, что была обнаружена разведка русских и одной группе советских разведчиков удалось ускользнуть. Теперь все выглядело по-другому. Аскеру развязали руки, пригласили сесть. Начальник штаба, откинувшись на спинку скамьи, сказал: - Ладно, старший лейтенант теперь все в порядке. И он, улыбнувшись, протянул офицеру руку. Комиссар отряда, молодой человек с голубыми, почти прозрачными глазами на заросшем бородой лице, встал и взял разведчика за плечи. - Здорово это у тебя получилось, друг, - с уважением оказал он. - Железа там наломали - страсть! Возить его немцам - не перевозить... Ты кто русский? Вроде, непохож. - Азербайджанец. - Ну, на азербайджанца - и вовсе. У вас ведь все черноволосые. А ты вроде... прости меня, фриц! Аскер промолчал и только чуть развел руками, как бы говоря, что не виноват в этом. - Ладно, - усмехнулся комиссар, - расспросы потом. Иди, друг, поешь и возвращайся. Начальник штаба оказал, будто ты хорошо знаешь немецкий. Поможешь разобраться с этим. - Он кивнул на лежавшие на столе документы гитлеровцев. Партизаны, захватившие Аскера, ждали неподалеку от землянки. Командир десятки и парень в немецкой шинели привели разведчика на кухню и, пока он ел, рассказали, как охотились за ним. - Тебя, брат, держали на мушке, как тетерева, - сказал партизан в пенсне. - А этот вот хотел уже того... - Он кивнул на парня в шинели и сделал выразительный жест, будто спустил курок. Парень в шинели засопел и отвернулся. Потом он полез в карман, вытащил кисет, распустил шнурок и предложил Аскеру закурить. Вышли из кухни вместе. Аскер, видя смущение партизана, дружески хлопнул его по плечу и сказал, что на его месте поступил бы точно так же. Парень посветлел. Он проводил офицера до штабной землянки. Комиссар и начальник штаба ждали Аскера, молча пододвинули ему документы немцев. Разведчика тревожило: смогут ли партизаны помочь ему перебраться через линию фронта. Он спросил об этом. Начальник штаба задумчиво погладил подбородок, свернул папиросу, вставил в большой янтарный мундштук и закурил. - А остаться с нами не желаешь?.. Понимаешь, люди нам очень нужны. А ты и офицер, и коммунист, и разведчик!.. Аскеру вкратце рассказали об отряде. В этот район он недавно перебазировался с востока Украины. В пути и на новом месте было немало стычек с карателями, и отряд сильно поредел. Сейчас он пополняется жители окрестных сел бегут от фашистов в лес. Но опытных воинов мало. Особенно недостает командиров с офицерской подготовкой и разведчиков. Аскер задумался, потом сказал: его судьбу может решить только командование. Если оно найдет нужным, чтобы он остался у партизан, тогда, конечно... - Ладно, - весело сказал комиссар, - с командованием вопрос уладим. А пока - давай, читай! Аскер просмотрел документы. Большинство не представляло интереса. Это были удостоверения личности и командировочные предписания двух старших офицеров, очевидно, интендантов, какие-то счета и накладные. Зато другие бумаги привлекли внимание партизан. Документов было три - удостоверение личности дивизионного абвер-офицера обер-штурмфюрера СС Курта Краузе, командировочное предписание, согласно которому тот следовал в одно из управлений абвера по вызову, и, наконец, исписанный мелким почерком листок - письмо Курту Краузе. "Курт, - писал неизвестный корреспондент, - сегодня, наконец, я узнал, что тебя вызывают. Вопрос решен. Сейчас оформляют вызов. Но он может задержаться, и я опешу предупредить тебя о радостной вести. Отправляю это письмо и уезжаю сам: командировка на фронт, примерно на три месяца. Приедешь, остановишься у меня. Тебе откроет этакая птичка со стреляющими глазами. Это моя квартирная хозяйка, фрейлен Амелия. Она предупреждена и ждет тебя. Будь с ней ласков и щедр. Она этого заслуживает, ибо умеет делать все... Впрочем, ты убедишься в этом сам. Я тебе это великодушно разрешаю, негодник ты этакий! Теперь об управлении. Я мучаюсь - ни одной знакомой морды. Наверное, ты тоже не найдешь никого, кто бы знал тебя. Но это в конце концов - к черту! Главное, что здесь лучше, чем на франте. Итак, до свидания. Не горюй, я скоро вернусь". Аскер, переводивший письмо вслух, умолк и поднял глаза на собеседников. - Все? - опросил комиссар. - Да. - А подпись? - Неразборчива. - Разведчик показал на закорючку в конце письма. - Так, - задумчиво протянул начальник штаба. - Не довелось, значит, Краузе послужить в тылу. Вот и эта, как ее, фрейлен... будет ждать. - Он усмехнулся, взял письмо, подержал в руках и брезгливо отбросил. Аскер раскрыл удостоверение личности Курта Краузе. С фотографии на него смотрели тусклые водянистые глаза на круглом маловыразительном лице. Разведчик осторожно закрыл книжечку, покосился на письмо. Вскоре Керимова отпустили. Он был рассеян, задумчив. С полчаса возился с трофейным автомобилем. Затем он попросил, чтобы ему разрешили допросить Краузе. - Хорошо, - сказал начальник штаба, зажигая потухшую самокрутку. - Только еще просьба... Я хочу, чтобы на допросе присутствовали руководители отряда - вы, командир, комиссар. - Это зачем? - Партизан вынул мундштук изо рта и выковырял окурок. - Можно, я скажу об этом после?.. Начальник штаба пожал плечами, подумал и передал командиру просьбу разведчика.
