Олег Козинкин - Почему не расстреляли Жукова? В защиту Маршала Победы
Для КОВО — № 503862/сс/ов от 5 мая:
«Для прикрытия мобилизации, сосредоточения и развертывания войск округа к 25 мая 1941 года лично Вам с начальником штаба и начальником оперативного отдела штаба округа разработать:
1. Детальный план обороны государственной границы…»
Для ОдВО — № 503874/сс/ов от 6 мая:
«Для прикрытия мобилизации, сосредоточения и развертывания войск округа к 25 мая 1941 года лично Вам с начальником штаба и начальником оперативного отдела штаба округа разработать:
1. Детальный план обороны государственной границы…»
(Примечание: Кстати, обратите внимание на номера директив для ЗапОВО и КОВО. Для КОВО — Директива на новые ПП подписана 5 мая и имеет № 503862, для ЗапОВО — № 503859, и она также подписана 5 мая. Но в Киев своя пришла уже 5 мая, а в Минск своя — только 14 мая. Т. е. директива для Белоруссии ушла из ГШ позже на 9 дней. Т. е. — директивы для Минска и Киева подписали в один день, но умышленно отправляли в ЗапОВО с задержкой. А ведь ПП во всех округах должны были отработать к концу мая. Т. е. Минску специально «сократили» время на эту отработку…)
Данные ПП разработали по «южному» варианту отражения агрессии Германии, а в мае же 1941 года (к середине мая, на основании разведданных «на 15 мая») Василевский с Жуковым изготовили черновик еще одних, новых «Соображений», по которым они предлагали нанести именно превентивный удар по немецким войскам первыми, «а-ля Тухачевский». Именно этим (а не «Соображениями» от августа-сентября 1940 г.) никем не утвержденным черновиком и размахивают «резуны», пытаясь доказать, что Сталин собирался напасть первым и военные по его команде изготовили такой «план нападения», да Гитлер успел первым напасть («как жаль» или «к сожалению» — выбирайте по вкусу).
Но еще раз повторю — на случай отражения агрессии, отражения первого удара напавшего врага также в приграничных округах «испокон веков» существуют «Планы обороны и прикрытия госграницы», которые разрабатываются на основе утвержденных документов типа «Соображений о стратегическом развертывании» армии на такой-то период и которые также входят в комплекс документов «плана обороны» страны. Эти «Планы прикрытия» в обиходе военные иногда называют и «планами обороны». Однако заметьте — Резун ни разу не употребит этот термин — «Планы прикрытия» и тем более «обороны»! Ведь ему нужны «планы нападения»… Так вот эти планы (ПП) также существовали в западных округах и тем более с тех пор, как к СССР были присоединены Западная Белоруссия и Западная Украина с Бессарабией (Молдавией). Эти ПП также постоянно дорабатывались и корректировались, и это, в принципе, норма военного планировании и службы.
В. Резун много чего вываливает на Г.К. Жукова, но, как указали авторы сборника «1941 — уроки и выводы», более существенным является вот что:
«Как отмечал Г.К. Жуков, «Нарком обороны и Генштаб считали, что война… должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений». (81) (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. 3-е изд. М., 1978. Т. 1. С. 217)». То есть практически немедленно. И как считают составители сборника «1941 год — уроки и выводы»: «Таким образом, в оперативном плане была заложена стратегическая ошибка в оценке сил и способов ведения боевых действий противником в начальном периоде войны. И это случилось, несмотря на выводы советских военных теоретиков, что главной отличительной особенностью военных действий на Западе явилось их внезапное начало полностью развернутыми еще до начала вторжения силами». То есть Шапошниковы расписали в «планах войны», что надо ждать от Германии и к чему готовиться, но Жуковы вроде как не ждали такого массированного удара вермахта, что произошел в реальности в июне 41-го. Шапошников не предполагал немедленного ответного удара по напавшему врагу, а уже Тимошенко — Мерецков и затем и Жуков стали готовить войска западных округов именно к немедленному ответному удару. А ведь в этих «воспоминаниях» Жуков соврал — главные силы РККА должны были вступить в бой не ранее «10–15» суток после начала войны, — и он сам это подтверждал (об этом чуть позже подробнее).
Последняя корректировка существующих «Планов обороны и прикрытия госграницы» западных округов произошла в начале мая 1941 года, когда в западные округа пришли Директивы НКО и ГШ на разработку новых ПП. И к концу мая все «Планы обороны и прикрытия» западных округов командующие этими округами должны были представить в ГШ на утверждение.
Однако, как утверждают авторы сборника «1941 год — уроки и выводы»: «Проведенный анализ также показывает, что разработанные на основе директив наркома обороны планы прикрытия в приграничных военных округах не соответствовали рассмотренным ранее рабочим документам по стратегическому развертыванию Вооруженных Сил!»[6].
То есть Генштаб, в мае 41-го отправляя в западные приграничные округа директивы на разработку новых «Планов прикрытия», исказил суть имеющихся и утвержденных «Соображений»! И искажение это было, прежде всего, в сроках начала ответного удара. Произошла та самая «подмена» Жуковым и его подчиненными в ГШ имеющихся единственно утвержденных «планов войны»! В. Резун пытается обвинять Жукова в разных придуманных им же самим дуростях, а надо смотреть, что на самом деле натворил будущий маршал Победы и где «лукавил»…
Были еще «планы мобилизации», что вместе с «планом развертывания» входят в понятие «План войны», но их рассматривать здесь не будем. План мобилизации — это план, как войска «собрать» для войны (призвать из РВК приписных и т. п.). План прикрытия и обороны — как войска уже собранные развернуть и выдвинуть на границу для отражения нападения. Хотя даже военные их часто «смешивают».
Но вот что интересно. Уже в октябре 1940 года начальник ГШ Мерецков должен был разработать эти два варианта «Соображений» — по «северному» и по «южному» вариантам отражения агрессии. И об этом пишут авторы сборника «1941 год — уроки и выводы»:
«5 октября 1940 г. доклад «Об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке в 1940–1941 гг.» обсуждался руководителями партии и правительства. В ходе обсуждения Генеральному штабу было поручено доработать план с учетом развертывания еще более сильной главной группировки в составе Юго-Западного фронта.
14 сентября 1940 г. доработанный вариант плана («южный») был представлен правительству на утверждение. В нем главной группировке в составе Юго-Западного фронта ставилась задача по нанесению более мощного удара в направлении Люблин, Краков и далее на Бреслау. (83) (Там же. ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 242, л. 87) <…>
Одновременно было решено разработать и другой вариант («северный»). По нему основная группировка войск развертывалась в полосе Западного и Северо-Западного фронтов.
Разработку «южного» и «северного» вариантов плана на местах планировалось закончить к 1 мая 1941 г. (84) (ЦГАСА, ф. 37977, оп. 2, д. 328, л. 231)»[7].
Обратите внимание на архивные реквизиты «южного» варианта от 14 сентября от Мерецкова общих «Соображений» — «ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 242». Чуть позже разберем эти «Соображения» подробнее и сравним реквизиты хранения нескольких вариантов этого «варианта»…
4 октября 1940 г. начальник Оперуправления ГШ генерал Ватутин составил «План разработки оперативных планов на 1940–1941 годы». После этого ГШ должен был отработать в ноябре для округов новые Планы прикрытия, а в декабре ГШ должен был утвердить эти уже исполненные округами ПП. А к 15 февраля ГШ должен был разработать новый оперативный план «по основному варианту действий» (утвержденному) и план прикрытия мобилизации и развертывания. Однако Мерецков эту работу не выполнил, и с приходом в январе-феврале 41-го в ГШ Жукова уже он начал заниматься разработкой «вариантов» отражения агрессии.
Это показал в своих «исследованиях» тот же М. Солонин в своей статье — «Первый удар»[8]. Однако Солонин пытается этими документами предвоенными опять доказать «агрессию» СССР:
«1 февраля 1941 г. Ватутин составляет новый (и еще более детализированный) «План разработки оперативных планов», в котором все даты смещены на 3–4 месяца; в частности, решения командующих округами планируется теперь утвердить к 25 марта 1941 г. Пунктом 18-м стоит требование «обеспечить войска топографическими картами по «южному варианту» — к 1.5.41, по «северному варианту» 1.7.41 г.».
Как видите, Жуков также в первую очередь начал заниматься разработкой «южного» варианта, а не «северного», хотя по «Соображениям» Шапошникова — Мерецкова Главным считалось это направление удара немцев — севернее Припятских болот. Также Солонин сообщает в этой статье, что к концу 1940 года в ГШ имелись:
