Юрий Семенов - Философия истории
Один из них заключался в том, что общество представляет собой простую совокупность, сумму индивидов. Поэтому единственными реальными объектами социального исследования являются люди. Никаких других не существует. Такую точку зрения нередко называют социологическим номинализмом. Подобного рода взгляд нашел свое предельно четкое выражение, например, в одном из мест работы известного русского историка, историософа и социолога Николая Ивановича Кареева (1850 — 1931) «Введение в изучение социологии» (СПб., 1897). Последний писал: «Личность есть единственное реальное существо, с которым имеет дело социология. Народы или отдельные классы одного и того же народа суть собирательные единицы, состоящие из отдельных личностей».26 Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. СПб., 1897. С. 103-104.
Сходного взгляда придерживался известный немецкий социолог Макс Вебер (1864 — 1920). Наиболее четко он изложен в работе «Основные социологические понятия» (русск. перевод: Избранные произведения. М., 1990). «Для других (например, юридических) познавательных целей или для целей практических, — писал он, -может быть, напротив, целесообразно или даже неизбежно рассматривать социальные образования («государство», «ассоциацию», «акционерное общество», «учреждение») совершенно так же, как отдельных индивидов (например, как носителей прав и обязанностей или как субъектов, совершающих релевантные в правовом отношении действия). Для понимающей социологии, интерпретирующей поведение людей, эти образования — просто процессы и связи специфического поведения отдельных людей, так как только они являют собой понятных для нас носителей осмысленных действий».27 Вебер М. Основные социологические понятия // Избранные произведения. М., 1990. С. 614.
Подобная точка зрения и сейчас имеет много сторонников. Желая сэкономить время и место, ограничимся одним лишь высказыванием Дарио Антисери и Лоренцо Инфантино, которым открывается их предисловие к сборнику работ известного австрийско-американского экономиста Фридриха Августа фон Хайека (1899— 1992) «Познание, конкуренция и свобода. Антология сочинений» (русск. перевод: СПб., 1999). «Не существует ни классов, ни общества как такового, — пишут они, — существуют лишь индивиды. Социальные науки (социология, экономика, историография, антропология и т.п.) имеют дело с коллективными понятиями, как государство, нация, партия, революция, капитализм, общество и т.д. Два крупных направления мысли отражают коллективистскую традицию интерпретации таких понятий и индивидуалистскую традицию. Коллективисты (Сен-Симон, Конт, Гегель, Маркс, неомарксисты, структуралисты) утверждают, что коллективистским понятиям соответствует некая определенная реальность, автономная и независимая от людей: общество, партии, классы в качестве реальных образований лепят индивидов, а ученый обязан искать и описывать законы развития этих субстанций. Сторонники методологического индивидуализма (А. Смит, Д. Юм, К. Поппер, Хайек — ближе к нам Р. Будон) утверждают, что коллективным понятиям не соответствует никакая специфическая реальность. Классов, обществ, партий, ни даже вооруженных сил не существует. Есть только индивиды. Только индивиды думают и действуют. В этом состоит теоретическое ядро методологического индивидуализма».28 Хайек Ф.А.фон. Познание конкуренция и свобода. Антология сочинений. СПб., 1999. С. 43.
Для завершения картины добавим к К. Попперу и Ф. Хайеку еще одного австрийско-американского экономиста — Людвига фон Мизеса (1881 — 1973), который занимался также и философией истории. В работе «Теория и история. Интерпретация социально-экономической эволюции» (1957; русск. перевод: М., 2001) он начинает с того, что объявляет вопрос «является ли общество суммой индивидов или оно больше этого, и тем самым является сущностью, обладающей независимой реальностью?» не имеющим смысла. «Общество не является ни суммой индивидов, ни чем-то большим или меньшим. Здесь арифметические концепции неприменимы».29 Мизес Л.фон. Теория и история. М., 2001. С. 183.
Но далее он развивает концепцию социологического номинализма. Стремясь опровергнуть «коллективистическую философию», под которой он подразумевает социологический реализм, Л. Мизес обвиняет ее в том, что она «отрицает существование индивидов и действий индивидов».30 Там же. С. 187.Он утверждает, что, согласно взглядам его оппонентов, «индивид суть простой фантом, не имеющий реальности, иллюзорный образ, изобретенный псевдофилософий апологетов капитализма».31 Там же.Большей глупости сторонникам социологического реализма приписать просто трудно. Когда в ход идут такие аргументы, это свидетельствует о крайней слабости защищаемой точки зрения.
Ни названные выше авторы, ни другие сторонники данного взгляда никогда не могли привести его до конца последовательно. В другом месте той же самой названной выше книги Н.И. Кареев утверждал: «Общество не есть простая совокупность личностей, находящихся в психическом и практическим взаимодействии, но целая система этих взаимодействий, в коей последние получают известные постоянные формы, известную организацию».32 Кареев Н.И. Указ. раб. С. 295-296.Тем самым фактически он переходит на совершенною иную позицию.
Суть второго ответа на поставленный выше вопрос как раз и заключается в том, что общество, хотя и состоит из индивидов, но ни в коем случае не представляет собой их простой совокупности. Оно есть целостное образование, имеющее свою жизнь, не сводимую к существованию, составляющих его людей, особый субъект, развивающийся по собственным, только ему присущим законам. Подобную точку зрения нередко именуют социологическим реализмом. Такой взгляд в достаточно четкой форме проявился уже в труде Аристотеля (384 —322 до н.э.) «Политика» (русск. переводы: Соч. в 4-х т. Т. 4. М., 1983; Аристотель. Политика. Афинская полития. М., 1997 и др. изд.). «Итак, очевидно, — писал великий мыслитель, — государство существует по природе и по природе предшествует каждому человеку; поскольку последний, оказавшийся в изолированном состоянии, не является существом самодовлеющим, то его отношение к государству такое же, как отношение любой части к своему целому».33 Аристотель. Политика // Соч. в 4-х т. Т. 4. М., 1983. С. 379.
Перед теми исследователями, которые рассматривали общество как единое целое, несводимое к сумме составляющих его индивидов, с неизбежностью вставал вопрос об основе его целостности. Многие из них искали истоки этой целостности в духовной сфере. Делая это, они в то же время не могли не видеть, что если понимать духовную жизнь общества как психическую, душевную жизнь составляющих его людей, то это с неизбежностью приведет к переходу на позиции социологического номинализма. Попытки преодолеть субъективизм в понимании душевной жизни как основы общества вели некоторых из них к объективному идеализму и даже к религии.
Примером может послужить сочинение русского религиозного философа Семена Людвиговича Франка (1877 — 1950) «Духовные основы общества. Введение в социальную философию» (1930; // Русское зарубежье. Из истории социальной и правовой мысли. Л., 1991; М., 1992; С.Л. Франк. Духовная жизнь общества. М., 1992). Утверждая, что «общественная жизнь по самому своему существу духовна, а не материальна», С.Л. Франк в то же время подвергал критике «социальный психологизм».34 Франк С.Л. Духовные основы общества. Введение в социальную философию // Русское зарубежье. Из истории социальной и правовой мысли. Л., 1990. С. 317-318.Конечный его вывод состоял в том, что «общественное бытие в целом есть как бы система божеств или божественных сил, некий пантеон, в котором выражается данная стадия или форма человеческого отношения к Божеству».35 Там же. С. 330.
Ясно, что для любого настоящего ученого подобного рода выводы совершенно неприемлемы. Он с неизбежностью должен искать иное объяснение целостности общества. Убежденным сторонником социологического реализма был известный французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858 — 1917), автор прежде всего таких работ, как «О разделении общественного труда» (1893; 1902; послед. русск. перевод: О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991) и «Метод социологии» (1895; 1901). Он настаивал на том, что общество представляет независимую от индивидов, внеиндивидуальную и надындивидуальную реальность. Эта особого рода реальность, не сводимая к другим ее видам, включена в универсальный природный порядок. Социальная реальность столь же устойчива и основательна, как все другие виды реальности, и соответственно так же как и они, развивается по определенным законам.
На естественно возникавший вопрос о природе этой социальной реальности Э. Дюркгейм прямого ответа не давал. Но так как он с самого начала своей научной деятельности настаивал на духовном характере всех социальных явлений (включая экономические), то получалось, что эта реальность была в сущности духовной. Объяснить, каким образом духовная реальность могла быть независимой от людей, Э. Дюркгейм оказался не в состоянии. И в результате, начав с резкой критики психологизма, с подчеркивания внешнего и принудительного характера социальных фактов, он в последующем все в большей и большей степени стал склоняться к психологическому их объяснению.
