Ю Фельштинский - Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 3)
Отменить так называемые "чистки партии", превратившиеся на
деле в орудие фракционной борьбы, распрей и личной склоки. Очищение
партии от чуждых элементов лучше всякой чистки может быть обеспечено
в порядке установления на деле режима внутрипартийной демократии и
свободного обсуждения поведения членов партии, независимо от занима
емых ими постов.
Вся деятельность ЦКК является чудовищным извращением того,
что предлагал Ленин в своих последних статьях: вместо того, чтобы "вни
мательно следить за всеми обстоятельствами, из которых может вытечь
раскол", вместо того, чтобы "составить сплоченную группу, которая, не
взирая на лица, должна следить за тем, чтобы ничей авторитет не мог
помешать им сделать запрос, проверить документы и вообще добиться
безусловной осведомленности и строжайшей правильности дел" (Ленин.
"Как нам реорганизовать Рабкрин"), она стала на деле орудием Полит
бюро для расправы с оппозицией, подсобным органом фракционной
борьбы. Нужно в корне изменить деятельность контрольных комиссий, сделать их на деле орудием контроля рабочих-партийцев над деятельностью партийного и государственного аппарата. Состав их должен быть в корне обновлен. Основное ядро их должны составлять рабочие от станка, периодически сменяемые, во избежание отрыва от масс. ЦКК должна сделаться на деле органом, охраняющим единство партии от опасностей "влияний чисто личных и случайных обстоятельств" (Ленин, - там же).
[Черновой вариант: ]
Вся деятельность контрольных комиссий, включая и ЦКК, показа
ла, что они являются не орудием борьбы против раскола и против несов
местимых с пребыванием в партии поступков и поведения отдельных ее
членов, а подсобными органами фракционной борьбы и склоки, устано
вившими систему внутрипартийного сыска, слежки, перлюстрации писем
членов партии, доносительства и провокации. Ввиду этого, контрольные
комиссии должны быть упразднены с тем, чтобы разбор различных про
ступков членов партии производился в порядке, соответствующем старой
дооктябрьской традиции партии, путем создания временных комиссий.
Наряду с этим, необходимо ликвидировать институт так называе
мых партинформаторов, посылаемых парткомитетами на различные со
брания не в целях участия в их работах, а в целях слежки за выступления
ми членов партии и сообщения райкому о "неблагонадежных".
Отменить все репрессии, наложенные на членов партии по обвине
ниям в оппозиционности, и прекратить в дальнейшем практику подобных
репрессий в явном или скрытом виде: "переброски", увольнение с рабо
ты, запрещение работать в той или иной отрасли партийной работы и т. д.
Установить, что окончательной инстанцией для разрешения дел об
исключении из партии за внутрипартийные разногласия и так называемую
"фракционную работу" является только съезд. Решения об исключении
по этим делам всех остальных инстанций являются лишь предваритель
ными. Члены партии, обжаловавшие эти решения, сохраняют все свои пар
тийные права, впредь до решения съезда.
Восстановить в правах членов партии всех товарищей, исключен
ных из нее за оппозиционную деятельность.
Политика Коминтерна
ВКП (б) сыграла всемирно-историческую роль в революционном движении пролетариата, прежде всего, как партия, подготовившая и совершившая октябрьский переворот, во-вторых, как партия, по инициативе которой создался и организовался Коминтерн, и в-третьих, как партия, накопившая громадный и исключительный опыт, как в периоды скрытой революционной борьбы 1905 и 1917 гг., так и в периоды реакции в тяжелых условиях подпольной работы. Все это, естественно, обеспечило ВКП (б) руководящую роль в Коминтерне. Но эта же руководящая роль, которая была огромнейшим положительным фактором в организации
мирового пролетарского движения и мировой революции до тех пор, пока ВКП твердо сохраняла свои классово-пролетарские позиции, превращается в огромную опасность с того момента, как партия начала все более и более сползать на мелкобуржуазные рельсы
Сползание с пролетарских позиций в вопросах внутренней политики не могло не сопровождаться оппортунистическими извращениями руководства Коминтерном, а эти извращения отзывались самым тяжким образом на росте коммунистических секций III Интернационала и на мировом рабочем движении.
Политика Коминтерна без Ленина в первое время характеризуется, прежде всего, распространением на секции Коминтерна того режима, который установился в ВКП. Вместо того, чтобы умело подбирать в молодые еще коммунистические партии Запада все те элементы, которые являются подлинно революционными, и воспитывать в духе пролетарского коммунизма, как это делал Ленин, от коммунистов Запада стали требовать, прежде всего, безусловного послушания. Целый ряд действительно революционных элементов был этим насильственно отброшен от коммунистического движения и, наоборот, в нем были выдвинуты на руководящие роли люди, которые, кроме послушания, ничего за собой не имели.
Руководство коммунистическими партиями с этого времени вырождается в командование верхушки ВКП (при очень малой осведомленности и культивируемой ЦК пассивности широких партийных масс в вопросах мирового движения пролетариата) над заграничными секциями Коминтерна. Заграничные делегации все больше отстранялись от руководства Коминтерном. Тем самым политика ВКП внутри страны освободилась от контроля Коминтерна, и пролетарские партии Запада не могли уже оказывать на нее влияния в смысле выправления мелкобуржуазных шатаний внутри нее, которые, естественно, усилились с развертыванием нэпа. Наоборот, ВКП получила неограниченное право вмешательства в каждую, самую пустяковую склоку внутри той или другой заграничной секции. Таким образом, мелкобуржуазные извращения не только не получили отпора в Коминтерне, но, по мере своего усиления, все более извращали революционную тактику заграничных секций.
Первое время это вырождение руководства в командование имело лишь- то отрицательное значение, что оно ослабляло революционное воспитание молодых коммунистических партий Запада и прикрывало неумение тогдашних руководителей Коминтерна руководить мировым движением пролетариата.
Авантюризм в Болгарии и Эстонии, с одной стороны, упущение революционной ситуации в Германии в 1923 году, с другой, в результате которой германское революционное движение 1923 года развертывалось самотеком, без всякого руководства. Вся вина за неудачи этой неумелой политики сваливалась на заграничные секции: немедленно происходила "смена кабинета", которая должна была всем показать, что руководство хорошо, только исполнение плохо.
Новый этап начался с дискуссии 1923 года. При трудностях борьбы с оппозицией внутри СССР, ЦК понадобилось продемонстрировать под
держку ему со стороны Коминтерна Начинается смена руководителей коммунистических партий под углом зрения их готовности поддержать ЦК против оппозиции. Подбор руководства секциями Коминтерна производится с этого времени не с точки зрения интересов международного движения, а с точки зрения внутренней борьбы в РКП. Такие методы, с тех пор еще усилившиеся, привели к целому ряду расколов и отколов, к потере членов (в главнейших секциях 60-70% и больше) к уменьшению авторитета коммунистических секций в глазах широких масс рабочих и к потере миллионов избирателей. Но теперь, при сталинском руководстве, они осложняются новыми извращениями, теснейшим образом связанными с дальнейшим отходом от пролетарской линии, с национальной ограниченностью политики ЦК. Если раньше ЦК стремился сделать Коминтерн своим орудием во внутрипартийной политике, то теперь политика Коминтерна начинает строиться преимущественно под углом зрения интересов СССР, как государственного целого.
Само собой разумеется, что интересы Советской республики, до тех пор, пока она остается государством диктатуры пролетариата, имеют огромное значение с точки зрения мировой революции и обязательно должны учитываться при руководстве мировым движением пролетариата. Но это вовсе не значит, что политика Коминтерна должна строиться прежде всего под углом зрения этих интересов. Главной нашей задачей является развитие мировой революции, и если на том или ином этапе задачи развития этой революции сопряжены с известной опасностью для СССР, то ограждение себя от этих опасностей, в ущерб развитию мировой революции, является предательством мировой революции. Между тем, в двух крупнейших вопросах мы уже пошли по этому пути ограждения' безопасности СССР (и притом мнимого ограждения) за счет ослабления борьбы пролетариата против буржуазии в мировом масштабе.
Впервые это проявилось на политике в отношении Англо-Русского комитета. Сторонники сохранения этого учреждения оправдывали в этом вопросе тем свою позицию, что она, якобы, вытекает из "тактики единого фронта". Нетрудно показать, что "тактика единого фронта" тут притянута за волосы. Ведь смысл этой тактики состоял в том, что, до тех пор, пока оппортунистические вожди рабочего движения еще замаскировывали свою измену рабочему классу отстаиванием частичных требований рабочих, поддерживать и бороться вместе с ними за эти требования, указывая одновременно на их недостаточность и на необходимость перехода к революционным методам борьбы. Зато в тот момент, когда во время крупных событий оппортунисты явно изменят пролетариату, решительно рвать с ними, решительно разоблачать их непригодность как вождей, и отвоевывать от них массу.
