Густав Эмар - Твердая рука
Глава XXXV ПОЛЮБОВНАЯ СДЕЛКА
Дон Руфино сидел, прислонившись спиной к столу; склонив голову на правую руку и небрежно играя ножом из слоновой кости левой рукой, он терпеливо выжидал, когда заговорит его собеседник. Это подчеркнутое безразличие заставило призадуматься бродягу. Люди такого склада, как Кидд, инстинктивно остерегаются всего, что им кажется неестественным; бандит был невольно смущен этим равнодушием дона Руфино, за которым ему мерещилась какая-то скрытая ловушка. Наконец он резко прервал молчание:
-- Прежде всего, дон Руфино, я должен сообщить вам еще об одной причине моего появления у вас.
-- Я не очень настаиваю на этом,-- безучастно отозвался сенатор.-- Но, если вы считаете это нужным, действуйте, не стесняйтесь, я вас слушаю.
-- Я полагаю, вы измените свое мнение, когда выслушаете меня, сеньор, и поймете, какую важную услугу я собираюсь вам оказать.
-- Боже мой, все возможно, я не спорю, любезный сеньор! -- не без иронии отвечал сенатор.-- Но вы так усердно вмешиваетесь в мои дела, что мне весьма трудно разобраться во всех комбинациях вашего изобретательного ума, понять, какие из них продиктованы добрыми намерениями, а какие --враждебными.
-- Сейчас вы сами поймете.
-- Тем лучше. Говорите, прошу вас.
-- Я могу сообщить вам, что судебный исполнитель дон Порфиадо Бурро прибыл в Квитовак.
-- Дальше! -- сказал сенатор, пристально глядя на бандита.
-- Не знаю, как это случилось, но не успел еще дон Порфиадо въехать в город, как, по какому-то странному капризу судьбы, это стало известно капитану де Ниса.
-- Вот как! -- насмешливо воскликнул сенатор.-- Все та же судьба, о которой вы уже не раз упоминали. Очевидно, ей никак не надоест досаждать мне неприятностями. Несмотря на огромную дозу наглости, которой природа одарила бродягу, он невольно смутился.
-- И так же очевидно,-- осклабясь, продолжал дон Руфино,-- что по воле той же злой судьбы капитану стало известно не только о приезде дона Порфиадо, но и о цели его появления в этих краях!
-- Откуда вы это узнали? -- с деланным удивлением воскликнул Кидд.
-- Догадался, только и всего. Но продолжайте. Ваше сообщение начинает живо интересовать меня.
-- Капитан, как вам известно, родственник маркиза де Мопоер,--оправившись от смущения, продолжал Кидд.
-- И даже очень близкий родственник.
-- Неудивительно, что капитан недолго думая отправил в асиенду дель Торо курьера с письмом, в котором он, вероятно, извещал дона Фернандо о судебном исполнителе и его намерениях.
Маска напускного равнодушия мгновенно слетела с лица дона Руфино.
-- О, это письмо! -- воскликнул он, стукнув кулаком по столу.-- Я бы не пожалел за него золота!
-- А я дарю его вам, сеньор,-- расплывшись в улыбке, произнес Кидд.--Теперь, надеюсь, вы поверите в мое искреннее расположение к вам.
С этими словами Кидд извлек из кармана письмо и протянул его сенатору. Кинувшись, словно тигр на добычу, дон Руфино выхватил пакет из рук бандита.
-- Легче, легче, сенатор,-- остановил его Кидд.-- Обратите внимание --печать цела, письмо не вскрыто, а следовательно, и содержание его мне неизвестно.
-- В самом деле! -- прошептал сенатор, вертя письмо в своих руках.--Благодарю за такую деликатность.
-- Помилуйте! -- произнес Кидд, скромно опустив глаза.
-- Но скажите, какими судьбами попало в ваши руки письмо, адресованное дону Фернандо?
-- А очень просто,-- развязно отвечал бандит.-- Представьте себе такое совпадение: человек, с которым капитан отправил свое письмо, оказался моим приятелем. Ну, я и предложил ему сопровождать его: душа болела от мысли, что этот парень пустится один, да еще ночью, в дорогу, пользующуюся такой дурной славой; к тому же ведь я и сам собрался в Ариспу. Приятель принял, конечно, мое предложение. По дороге мы вдруг повздорили... Сам не понимаю, как и почему это случилось! Короче говоря, в разгаре спора я -- клянусь, без всякого злого умысла! -- так рубанул его по голове своим мачете, что ему не оставалось ничего другого, как умереть. Поверьте, я был весьма огорчен, но не в моих силах было уже помочь ему. Я опасался, как бы письмо не затерялось или не попало в руки плохого человека, и решил поэтому захватить его с собой.
-- Действительно, очень просто,-- сказал, усмехнувшись, сенатор и взломал печать.
Кидд скромно отошел в сторону и опустился в кресло, предоставляя сенатору полную свободу прочесть столь интересовавшее его письмо.
А дон Руфино, пробежав с величайшим вниманием письме Два раза кряду, ушел в свои мысли.
-- Ну как?-- прервал наконец молчание бродяга.-- Плохие вести?
-- Очень важные, сеньор. Но я вот все спрашиваю себя: с какой целью вы завладели этим письмом?
-- С целью доставить вам удовольствие -- так мне кажется, сеньор.
-- Со стороны это выглядит очень мило, но при наших отношениях непонятно.
Бандит рассмеялся.
-- Разве я не сказал, что собираюсь предложить вам одно дельце.
-- Сказали, и я жду ваших предложений.
-- Это не так просто, сеньор.
-- Ладно, я помогу вам, подскажу, на каких условиях мы могли бы договориться.
-- Отлично! Я вижу, вы начинаете понимать меня, и мы, пожалуй, сумеем успешно закончить все сегодня же.
-- Вы человек небогатый,-- прямо приступил к делу сенатор.
-- Признаюсь, что не купаюсь в золоте,-- сказал бродяга. окинув взглядом свой обветшалый костюм.
-- Так вот, я могу озолотить вас.
-- Что вы называете "озолотить"? -- недоверчиво произнес бандит.
-- Я мог бы предоставить в ваше распоряжение такую сумму денег, которая не только избавила бы вас навсегда от нужды, но и позволила бы вам жить в роскоши, не сходя при этом с колеи честной жизни
-- Честность -- это добродетель, доступная лишь тем, кто может тратить деньги не считая их,-- назидательно произнес бандит.
-- Пусть так; я дам вам возможность стать честным человеком в вашем понимании этого слова.
-- Ко это будет вам дорого стоить! -- вызывающе продолжал Кидд.-- У меня ведь большие запросы.
-- Я так и полагал, но это неважно. Послушайте, в Калифорнии у меня имеется асиенда. Я готов подарить ее вам.
-- Гм...-- промычал Кидд, презрительно выпятив нижнюю губу.--Какая-нибудь захудалая асиенда, а?
-- Напротив, огромная, с большими стадами рогатого скота, с отарами овец, с табунами диких лошадей; к тому же она расположена вблизи моря.
-- Это уже кое-что, не спорю; но это все же еще не богатство.
--Подождите!
--Жду.
-- В придачу к асиенде я отсчитаю вам кругленькую сумму в сто тысяч пиастров золотом.
У бандита закружилась голова.
-- Как! -- вскричал он и, побледнев от радости, вскочил, словно кукла на пружине.-- Как вы сказали -- "сто тысяч пиастров"?
-- Да, повторяю, сто тысяч пиастров,-- подтвердил сенатор, внутренне удовлетворенный произведенным эффектом.-- Как думаете, вам достаточно будет этих денег, чтобы стать порядочным человеком?
--Я думаю! Vivo Cristo!
-- От вас зависит, чтобы все это претворилось в жизнь в ближайшие восемь дней.
-- А, понимаю! Есть одно условие? Карай! Я откажусь от него лишь в том случае, если оно окажется невыполнимым.
-- Вот это условие. Слушайте меня внимательно.
-- Карай! Как не слушать! Асиенда и сто тысяч пиастров! Я еще не сошел ума, чтобы отказаться от такой милости судьбы.
-- Прежде всего не мешать осуществлению моих планов, дать мне жениться на донье Марианне и в день свадьбы вручить мне записку, которую нашли на том несчастном... убитым своим слугой.
-- Прекрасно. И это все?
-- Нет. Я требую, чтобы вместе с запиской вы дали мне неопровержимое доказательство, что на этот раз этого человека нет уже в живых.
-- Карай! Это не так просто.
-- А уж это меня не касается. Выкручивайтесь как знаете.
-- Справедливое замечание. А срок какой?
-- Восемь дней.
-- Боже праведный! Восьми дней, пожалуй, будет маловато. Нелегко убить такого человека!
-- Да, но, когда он станет мертвецом, вы станете богачом.
---- Я знаю и принимаю в расчет это соображение; а все же Это слишком трудное дело. Я рискую своей шкурой.
-- Соглашайтесь или отказывайтесь; третьего выхода нет.
-- Соглашаюсь, соглашаюсь! Никогда в жизни мне не представится больше такого случая стать честным человеком!
-- Значит, решено?
-- Решено!
-- Отлично! Теперь о другом. Вы ведь можете еще пере думать и попытаться предать меня...
-- Как вам не стыдно, сеньор!..
-- Как знать, всякое бывает... Ну так вот, для пресечения возможной измены вы подпишете мне сейчас же документ, в котором будет подробно изложен весь наш уговор.
-- Карай! Это очень опасно.
-- Верно, но не только для вас, а и для меня; ведь там будут изложены и мои требования.
-- Но если существование такого документа будет одинаковой уликой против нас обоих, зачем вообще его писать?
-- А вот для чего. Если вам взбредет вдруг в голову мысль предать меня, вы не сможете этого сделать, не погубив и себя вместе со мной. Я надеюсь, что это обстоятельство несколько обуздает вас и заставит одуматься, если такая шальная мысль зародится в вашей голове.
