Юрий Никулин - Почти серьезно
Арнольд Григорьевич служил в цирке своеобразной палочкой-выручалочкой. Помню, как приглашенный из театра довольно известный режиссер ставил у нас новогоднее елочное представление. (В то время я еще занимался в студии.) Нас, студийцев, этот режиссер, как и всю труппу, мучил целый месяц. И на генеральной репетиции, за день до премьеры, все поняли, что спектакль не получился. Возникла паника. Билеты проданы, реклама развешана. Не заменять же елочное представление обычным спектаклем!
- Мы опозорены! - кричал, хватаясь за голову, Байкалов. - Такого не было за всю историю Московского цирка! Срочно вызывайте Арнольда.
Позвали Арнольда, и он всех выручил. Арнольд Григорьевич оставил на ночь всю труппу и все переделывал, перекраивал. Он заменил сюжет, придумал новых персонажей. С нами, студийцами, особенно не церемонился.
Когда Барашкин, исполнявший роль пня, удивился, почему он должен перед Бабой Ягой дрожать, Арнольд ему сказал:
- Не спрашивай почему! Делай как говорят, а то дам по шее, и все.
Обращаясь ко мне и Романову, он сказал:
- Вы будете зайчиками!
Я усмехнулся.
- Зайчик? С моим ростом?
- Да! - крикнул Арнольд, - Будешь зайчиком с твоим ростом! И не ухмыляйся своей идиотской улыбкой. Ты зайчик-переросток. Вера Никитична,обратился он к костюмерше, - у вас есть костюмы зайчиков?
- Есть, - ответила костюмерша.
- Найдите костюмы и напяльте на этих долговязых! - гремел Арнольд,Они будут прыгать в лесу и лаять.
- Почему лаять, Арнольд Григорьевич, мы же зайчики?
- Идиоты! - бушевал Арнольд, как всегда не выбирая выражений. - Когда зайчик лает, это смешно. И пусть, - предложил он, - кто-нибудь спросит Деда Мороза: "Отчего это зайчики лают?;" - а Дед Мороз ответит: "Наверное, сумасшедшие".
До четырех ночи репетировали елку. Многие из артистов остались ночевать в своих гардеробных, а в десять часов утра - премьера. От представления, которое готовилось месяц, почти ничего не осталось. Только саму елку да монолог Деда Мороза не тронул Арнольд. Мы выбегали зайчиками и лаяли. Наш лай встречали смехом не только дети, но и взрослые. Премьера прошла великолепно.
- Взрослые, - говорил Арнольд Григорьевич, - должны от елки тоже получать удовольствие. Дедушкам, бабушкам, папам и мамам осточертела история про Красную Шапочку и Серого Волка, которую они знают с детства. Обязательно нужно вставлять в детские представления несколько реприз для взрослых.
Это замечание мастера я запомнил и, став коверным, принимая участие в создании детских спектаклей "Трубка мира", "Айболит в цирке" и других, всегда старался сделать несколько реприз специально для взрослых.
Я всегда смотрел на Арнольда с обожанием. Он многое сделал в цирке, несмотря на богемный образ жизни, на его любовь, как говорят в нашей среде, к "дежурству".
Стоят актеры и вроде бы от нечего делать разговаривают, вспоминают, рассказывают анекдоты, то есть занимаются чем угодно, кроме работы. Про них так и говорят: "Эти дежурят". "Дежурить" - зря потратить время. Но я лично любил "дежурства", где узнавал немало нового, интересного для себя.
Если Арнольд не в цирке, значит, его надо было искать либо на бегах, либо в бильярдной Центрального Дома работников искусств. Про него так в шутку и говорили, что в свободное время от бильярда, бегов и "дежурств" он ставит номера в цирке.
Слушая Арнольда Григорьевича, я поражался его памяти. Даты, названия пьес и фильмов, фамилии актеров театра и кино, эстрады и цирка - он все помнил, все знал и всегда очень к месту вспоминал. Человек-энциклопедия. Он дружил со многими знаменитыми актерами, писателями, поэтами, художниками, композиторами, режиссерами. Часто он рассказывал нам о своей дружбе с Владимиром Маяковским. Если бы кто-нибудь записал рассказы Арнольда, то, думаю, вышла бы интереснейшая книга воспоминаний.
Арнольд любил анекдоты и прекрасно их рассказывал сам. Выступления на наших собраниях всегда шли под хохот зала, не говоря уже о его словечках и фразах, которые он мог бросить как бы невзначай и они становились крылатыми.
Помню, выступал у нас на собрании один артист, который около часа говорил ни о чем. Когда он закончил, ему из вежливости похлопали и тут же услышали голос Арнольда, который с неподражаемой интонацией сказал о выступавшем:
- За что люблю его? За лаконичность!
В зале хохот и аплодисменты.
Арнольд Григорьевич мог одновременно заниматься сразу несколькими делами: сниматься в кино, танцевать на эстраде, ставить новые представления в цирке, играть на бегах и в карты (к игре он относился серьезно), проводите время с интересными людьми, писать сценарии, консультировать артистов эстрады...
Когда в тридцатых годах режиссер Григорий Александров ставил фильм "Веселые ребята", то на роль иностранного дирижера он пригласил своего друга Арнольда. Присутствуя на съемках, Арнольд придумывал смешные трюки, которые вошли в картину. Рассказывали, сидит-сидит Арнольд Григорьевич на съемке, а потом вдруг скажет:
- На корову надо надеть шляпу-канотье. Это будет смешно.
Верно, когда в зале видели корову в шляпе, все смеялись.
У Арнольда был свой любимый трюк в жизни. Входя с улицы в помещение, он обычно останавливался в дверях и искал глазами какой-нибудь вбитый в стену гвоздь. Найдя его, он снимал с головы кепку и, прицелившись, кидал ее с большого расстояния так ловко, что она повисала на гвозде. Каждый раз все восхищались ловкостью Арнольда и просили повторить трюк. Арнольд Григорьевич с охотой брался выполнить просьбу, но, как правило, кепка во второй раз падала на пол. Тогда он с остервением начинал ее бросать до тех пор, пока она снова не повисала на гвозде.
"ГЕНИАЛЬНО, НО НЕ СМЕШНО"Сегодня узнал, что скульптуры спортсменов, украшающие станцию "Площадь Свердлова", скульптор Манизер лепил с артиста цирка Александра Ширая. Такой идеальной красоты фигурой обладал он в то время. Я видел его на днях в цирке. Свой акробатический номер он уже давно не работает. Занимается режиссурой. Но фигура у него по-прежнему как у молодого: стройная, подтянутая, только голова вся седая.
(Из тетрадки в клеточку. Апрель 1951 года)
Из клоунов, работавших в московской группе, кроме Леонида Куксо, я дружил и с Григорием Титовым. Всю жизнь он провел в разъездах по городам. Самый старший из нас, самый опытный, он вызывал уважение, и я прислушивался к его советам. Григорий советовал нам с Мишей подумать о работе коверными. Он считал, что мы с Мишей хорошо сочетаемся, и из нас получится хорошая пара.
Практически группа наша развалилась. Нашу с Мишей судьбу решил Арнольд Григорьевич Арнольд, поставив нам клоунаду, замысел которой родился случайно.
Цирк готовился к приему новой программы. В один из дней, уныло наблюдая репетицию приехавших артистов, мы сидели с Леонидом Куксо в зрительном зале.
- Вам с Мишей, - сказал Леонид, - надо сделать свою клоунаду, необычную. Начните ее как-нибудь нестандартно. Но чтобы сразу заинтриговать публику. Например, пусть кто-нибудь из вас выйдет на манеж и поставит на стол здоровый восклицательный знак.
Как бы развивая эту дикую, на мой взгляд, идею, я предложил шутя:
- Может быть, лучше поставить знак вопроса, все-таки тайна какая-то? Неразрешенный вопрос?
- А что - вопрос?.. Это мысль. Это хорошо! - подхватил Куксо. - Вот, мол, мы задаем вам вопрос...
Я вспомнил забавные рисуночки в журнале "Пионер" тридцатых годов. Художник изобразил целую серию картинок "Приключения с вопросом". Черненький знак вопроса какой-то человек заострял, увязывал, утрясал...
Об этом я рассказал Леониду. Мы еще около часа поговорили на эту тему, и Леонид обещал написать нам интермедию под названием "Наболевший вопрос".
Через два дня он написал интермедию и отдал ее, как поступали все авторы, Байкалову.
Придумали так: на манеж выходит клоун (предполагалось, что эту роль буду играть я) с завязанным горлом и огромным портфелем в руках. Его встречает второй клоун (второго клоуна должен был играть Миша), который, выяснив, что первый охрип и ничего не может сказать, спрашивает:
- Где ты сорвал голос? И вообще, где ты пропадал? Если не можешь говорить, то покажи, что с тобой произошло?
Первый клоун молча вынесет из-за кулис стол с графином воды и, стоя в позе оратора, начнет размахивать руками и беззвучно шевелить губами.
- Все ясно, - расшифрует второй клоун, - ты сорвал голос, выступая на совещании (первый в знак согласия кивнет головой). А что стояло на повестке дня?
Тогда первый клоун вытащит из портфеля большой деревянный черный вопросительный знак и поставит его на стол. По тому, какие манипуляции проделает с вопросом первый, второй догадается вслух, что на совещании вопрос "стоял ребром", потом его "поднимали на должную высоту", "заостряли", "утрясали", что он был "текущий", и в конце концов "вопрос остался открытым".
