Сергей Дмитренко - Морские тайны древних славян
Очевидно, основой для такой легенды послужило смутное воспоминание о былом могуществе предела Хунигард, которое наложилось на форму его имени, корень которого, по-видимому, в обширном регионе означал восток.
Таким образом, в ряду имен из Иоакимовой летописи лишь имя Вандала, причем самое громкое, для В. Н. Татищева было неизвестным. В этих условиях встреченное у северных писателей сообщение о том, что в V в. вандалы во главе с князем Викулем "Гордорики и прочие грады обладав", было принято им безусловно, причем даже без обычных оговорок о вымышленных именах. При этом вандалы объявлялись славянами. "Оные же вандалы сами всегда ВЕНЕДИ имяновались, и как оттуда часть в Русь (т. е. Горд орики, Хунигард, иногда Русью также и Бярмия или Корела именовались, — В. 77.) перешед, русов сарматов (т. е. финнов. — В. П.) овладели, то доднесь сарматы, а более финны нас ВЕНЕДИ, или ВЕНЕЛАЙНЕН, имянуют" [59, с. 208].
Вообще говоря, взгляд Татищева на русскую историю отличается удивительной ясностью и естественностью (особенно на фоне современных научных построений) именно благодаря тому обстоятельству, что она выступает результатом многовекового взаимодействия местных народов. Но стоит лишь для объяснения некоторых моментов привлечь постороннюю силу, в данном случае ВЕНЕДОВ ИЗ ГОЛШТИНИИ, как появилась определенная натянутость. С другой стороны, как и в случае с варягами, приведенном из Татищева выше, приход венедов не более чем предположение, к тому же мест, откуда можно их вывести, множество.
Нет никаких сомнений, что имя венеды относились к восточным компонентам ряда территориальных систем в Европе. Существовала такая и в Приладожье. Старое финское название Ладожского озера — Венеем мери [60, с. 208], что отражало его пространственное положение на востоке длинного залива, за островом, ныне Карельским перешейком. Во времена Татищева неизвестна была "Калевала", а то внимание ученого несомненно бы привлекло название эпической страны Вяйнелы, давшей имя главному герою эпоса Вяйнемейнену. Не суть важно, в какой части Приладожья она размещалась, возможно, за этим именем скрывалось все Приладожье.
Если уж разговор зашел о совпадении имен пределов различных территориальных систем расселения, то невозможно не остановиться на том факте, что, согласно той же Иоакимовой летописи, на севере Европы существовало, по крайней мере, две Руси. Летопись сообщает: "Буривой (отец Гостомысла. — В. П.), имел тяжку войну с варязи, множицею побеждаше их и овлада всю Бярмию (Карельский перешеек. — В. П.) до Кумени (р. Кюми в финляндской Южной Карелии. — В. П.). Последи при оной реце побежден бысть; вся вон погуби, едва сам спасеся, иде во град Бярмы, же на острове сый крепце устроенный, иде же князи подвластнии пребываху, и тамио, пребывая, умре. Варязи же, абие прищедше град Великий и протчии обладаша и дань тяжку возложиша на СЛОВЕНЫ, РУСЬ и ЧУДЬ" [59, с. 108]. Из приведенного отрывка понятно, что варяги — это жители заморья, причем, возможно, не всего обширного острова Скандзы, как это часто понимают, а лишь восточной его части, заключенной между Ботнией и Белым морем, так, представляется, понимал это В. Н. Татищев.
Пользуясь случаем, выскажем предположение относительно имени Варяги, или Варязи, которое не противоречит приведенному выше, а является его развернутым вариантом. К северо-западу от Ладоги протянулся обширнейший озернолесной район, в Финляндии эта физико-географическая область носит название Озерного края. Практически вся эта область изначально входила в состав Корелы, поэтому в настоящее время на его территории расположены исторические области Саво-Карьяла (Западная Карелия), Похьейс-Карьяла (Северная Карелия) и часть Этеля Карьяла (Южная Карелия). Исключение составляли лишь юго-западные районы края, где расположилась область Хяме, ареал обитания западнофинского племени хяме, в русских летописях именуемого ЕМЬ. Сравнительно рано оно попало под власть шведов, хотя еще в XIII в. русские князья, в частности Александр Невский, боролись за установление своего влияния над ними.
Озерный край — это край не только озер, но и ВАР. Финское VAARA (диалектные — вара и варка) переводится как гора. Но это не просто гора, поскольку существует со словом MAKI "гора", причем, употребляются они рядом, что свидетельствует о том, что они определяли когда-то различные предметы, т. е. MAKI и VAARA различались друг от друга. Об этом свидетельствует и соседство топонимов Линнамяки и Линнавуори, или Линнавара, в великом множестве представленных в Приладожье и Озерном крае (Кочкуркина С. И. Археологические памятники Корелы. Л., 1981, с. 14).
В настоящее время, по свидетельству финских специалистов, расселения типа ВАРА являются преобладающим в Восточной Финляндии. Оттуда оно распространяется до водораздельной гряды Суоменселькя и южнее, вдоль гряд Салпауселькя по холмам вплоть до высот Таммела. Размещение и группировка хуторов в расселении типа ВАРА отражает характер рельефа. От размеров холмов-вар зависит количество размещенных там построек, а их формы определяют кучевое или рядовое размещение усадеб. В зависимости от характера почв поселение может располагаться на вершине или склоне ВАРЫ <…>
Известно, что этот район испытывает достаточно интенсивное поднятие. И если сейчас этот край представляет собой скопление тысячи озер, соединенных многочисленными протоками, между которыми возвышаются ВАРЫ, то тысячу — полторы тысячи лет назад с тем более полным основанием мог именоваться страной ВАР — Вармией, по аналогии с VUORIMAA "горная страна" — Варама, или Варма. Возможно, именно оно присутствует в скандинавском и русском названии Корелы или ее части Бярма, или Барма (Бармия), поскольку в финском языке нет буквы "Б", только в заимствованных словах. Не исключено, что в далеком прошлом долины, разделяющие ВАРЫ, являлись протоками. Поэтому Варма, возможно, обозначало "страна островов", или "островная область".
Южная ее часть, расположенная на крупном острове посреди залива, в одном из вариантов называлась Русью в силу своего (южного. — С. Д.) положения. Можно предполагать, что северная часть В армии называлась Урман, поскольку из летописи известно, что шурин Рюрика Вещий Олег был варягом по рождению, князем урманским [59, с. 110]. В Руси находился престол князей, властвовавших над варягами. Об этой Руси свидетельствует автор "Повести временных лет", утверждавший, что Рюрик был из варягов, звавшихся русью. Таким образом, варяжская русь — это совсем не та упоминавшаяся выше РУСЬ, которую в числе прочих народов обложили данью варяги после поражения Буривоя.
Уже в перечне народов Иафетова (Афетова) колена, которым открывается "Повесть временных лет", упоминается две руси: одна в списке восточнофинских народов рядом с чудью, пермью и печорой, другая среди ВАРЯГОВ. Не варяжская Русь упоминается и в "Повести временных лет": "…собравшись от словен, РУСИ, чуди, кривичь и прочих предел, разсуждали, что земля Русская, хотя велика и обильна, но бес князя распорядка и справедливости нет, сего ради нужно избрать князя, который бы всеми владел и управлял. И согласяся, по завесчанию Гостомыслову, избрали князя от варяг, называемых русов. Варяги бо суть званий яко свиа, урмани, ингляне и гути. А сии особо варяги русы зовутся". "И от варяг, — продолжает летописец, — прозвася страна сия Русь, еже потом Новгородская страна имяновалась" [59, с. 32–33].
Не соглашаясь с последним утверждением, В. Н. Татищев отмечает: "Еже бы сия страна от князей Русь именовалась, оное погрешено, ибо Иоаким и Нестор прежде Рюрика народ Русь именуют… и Нестор при Ольге русов от варяг и словен различал…. следственно, особый народ" [59, с. 204]. Мы же уже отмечали, что выбор имени Русь и расширение его содержания до Среднего Поднепровья определялось южным направлением поэтапного развития государства.
Таким образом, в заключение отметим, что даже концепция В. Н. Татищева, построенная на утверждении местной природы руси, не до конца последовательна; она оставляет место, пусть даже в отдаленном прошлом, для "бродяжничества этносов". В этом плане "карельская" концепция (концепция В. И. Паранина о карельском происхождении Руси — С. Д.), по ряду положений перекликающаяся со взглядом Татищева, ушла дальше. И уже поэтому ее позиции сильнее. Действительно, утвердившийся среди историков взгляд на этнос как на цыганский табор, который зачастую в процессе существования перемещается в пространстве, зародившись в одном месте, переживает расцвет в другом, чтобы затем умереть в третьем, не выдерживает критики, хотя бы потому, что на земле уже в течение многих десятков тысячелетий, во всяком случае, свободных мест, благоприятных для проживания, просто нет.
ЗаключениеГосподство в истории Древней Руси ряда стереотипов, выработанных многолетними трудами русских и зарубежных ученых, держит данную отрасль науки в тупике. Найти выход из него не в состоянии ни представители норманнской теории генезиса Древнерусского государства, ни антинорманисты, в одинаковой степени пребывающие в плену данных стереотипов.
