Грэм Робб - Открытие Франции. Увлекательное путешествие длиной 20 000 километров по сокровенным уголкам самой интересной страны мира
11. Как путешествовали по Франции – 1. Проспекты Парижа
Для большинства людей – исключая беглецов, войска и профессиональных исследователей – открывать Францию с картой в руке или без нее означало: преодолевая трудности, двигаться по сети дорог, рек, каналов и железных дорог. Из нашего времени, с далекого расстояния, развитие путей передвижения выглядит непрерывным прогрессом: скорость движения увеличивалась, люди и товары все легче перемещались по стране, общественные и экономические перемены приезжали к людям в каретах и на локомотивах, а не на спине странствующего торговца или мула. За сто лет после Французской революции сеть дорог во Франции стала почти вдвое шире, а сеть каналов расширилась в пять раз. В 1828 году общая длина французских железных дорог составляла 14 миль, а в 1888-м – 22 тысячи миль. К середине XIX века скоростной товарный транспорт мог проехать 50 миль в день. На хорошо обработанной земле рабочие животные с каждым годом трудились все эффективнее: в 1815 году средний груз, который моглавезти одна лошадь, был 1400 фунтов, в 1865-м – 3 тысячи.
Дороги улучшались быстрее, чем когда-либо со времени завоевания Галлии римлянами. Тропы, которые раньше петляли из стороны в сторону, как крестьянин, который идет домой с праздника, были выпрямлены, крутые склоны холмов сглажены крутыми поворотами дорог, бурные реки укрощены или оставлены в стороне благодаря проведенным в обход каналам. Настанет время, когда людям придется проехать сотни миль, чтобы со сладким ужасом пересечь реку по шаткому деревянному мосту или увидеть, как колесо кареты скользит по краю пропасти. Поэт Альфред де Виньи, глядя на дым паровоза, рассекающего пейзаж со скоростью более 10 миль в час, со страхом думал о будущем, которое станет бесконечной цепочкой предсказуемых перемен, когда «каждый человек будет плавно и без помех двигаться по своей линии и мир сольется в одно расплывчатое пятно… Прощайте, медленные дни и далекие звуки, изгибы и повороты меняющихся холмов, задержки из-за сломанной оси, встреча с другом, которая заставляет часы пролетать незаметно, надежда приехать в дикое место с опозданием».
Когда Виньи в 1844 году писал свое стихотворение «Дом пастуха», он жил в парижской квартире в нескольких минутах ходьбы от нескольких линий омнибуса, трех железнодорожных станций и одного из самых оживленных речных путей Франции. То, что он воображал, как путешествует со своей возлюбленной в «благоуханной» пастушеской хижине на четырех колесах, говорит о том, что он уже не представлял себе, как выглядит мир за пределами Парижа. Он жил в столичной Франции, скоростные дороги и каналы которой во всем мире вызывали восхищение как чудеса техники, а не в другой Франции, которая все еще приходила в себя после падения Римской империи.
Изменения во французском обществе, описанные во второй части этой книги, были ускорены расширением инфраструктуры, но опыт конкретных людей не находился в простой арифметической зависимости от увеличения длины дорог и сокращения времени путешествий. В исторических драмах обычно действуют самые эффективные транспортные средства того времени: здоровые лошади, которые везут блестящие на солнце кареты по не очень тряским дорогам. Но в них нет самых обычных сцен повседневной жизни: коровы, которая мирно жует траву на главной дороге возле города, двух застрявших в пути карет, которые много часов подряд стоят одна напротив другой на узкой дороге, ширина которой едва позволяет открыть их дверцы; лошадь, которую, просунув ей под брюхо доски, вытаскивают из ямы с грязью; крестьянина, который пашет землю на дороге, чтобы посадить свои гречку и картошку.
Одно из лучших коротких пособий для тех, кто хочет узнать, каково было путешествовать по дорогам послереволюционной Франции, – французско-немецкий фразеологический словарь, опубликованный в 1799 году Каролиной-Стефанией-Фелисите Дюкре де Сент-Обен, которую обычно называют госпожой де Жанлис. Ее педагогические способности впервые проявились, когда она в возрасте 6 лет в замке своей семьи возле Отёна прочла с балкона несколько лекций местным крестьянам. Позже она стала гувернанткой будущего короля Луи-Филиппа.
Она была отличной швеей, хирургом, наездницей, арфисткой и игроком на бильярде. Ее исторические романы совершенно не соответствуют действительности, но ее «Руководство путешественника для французов в Германии и немцев во Франции» – первоклассный исторический документ. Приведенные ниже фразы взяты из разделов «Планирование путешествия» и «Разговор на почтовой станции, пока лошадей запрягают». Они могут звучать несколько мелодраматично, но похожие фразы слышались на дорогах Франции каждый день.
« – Послушай, форейтор. Если ты будешь ехать с хорошей скоростью, когда дорога хорошая, и медленно на поворотах и мостах и в городах или деревнях, я дам тебе хорошие чаевые. Если нет, ты получишь только плату за проезд.
– Ваша карета тяжелая и перегруженная.
– Вовсе нет. Я уверяю вас, что она не тяжелая и не перегруженная.
– Эта лошадь бесполезна. Она своенравная. Она хитрая. Я решительно не желаю ее брать. Пожалуйста, дайте мне другую.
– Можно положить арфу в футляре на багажную стойку?
– Какова дорога?
– На ней много песка.
– Она усеяна камнями.
– На ней много гор, лесов и пропастей.
– Нужно постараться не проезжать через лес в сумерках и ночью.
– Форейтор, я не желаю съезжать с главной дороги. Я совершенно против этого.
– Но мои лошади слишком устают от песка.
– Я не желаю съезжать с главной дороги, и вы не можете съехать с нее без моего разрешения, потому что почтовая карета должна ехать по главной дороге, если пассажиры не согласны свернуть с нее.
– Форейтор, стой! Надо прикрепить тормоза.
– Спуск очень крутой. Я хочу, чтобы тормоза были прикреплены.
– Пожалуйста, проследи, чтобы сундук был привязан как положено и чтобы ничего не развязалось.
– По-моему, колеса горят. Посмотри.
– Форейтор, на карету сзади только что взобрался человек. Заставь его слезть.
– Форейтор, позволь этому бедному человеку залезть на сиденье.
– Он так устал! Оставь его в покое. Он старый человек!
– Влезай, друг! Влезай, приятель!
– Приятель, не засыпай на этом сиденье, ты можешь вывалиться… Не давай себе уснуть.
– Ось выпала.
– Подвеска сломалась.
– Карета перевернулась.
– Лошади только что упали.
– Кто-нибудь пострадал?
– Слава богу, нет.
– Лошадь тяжело ранена. Она мертва.
– Форейтор потерял сознание, полечите его водой Люса[40].
– Осторожно, достаньте форейтора из-под лошади.
– У него на голове большая шишка. Не приложить ли к этому месту монету, чтобы шишка опала?
– Ни в коем случае. То, что вы предлагаете, очень опасно. Этого никогда нельзя делать.
– Я только положу на ушибленное место соль с водой или немного одеколона, разбавленного водой.
– Бедняга! Будь уверен, я сочувствую твоим страданиям».
Большинство дорог, на которых происходили эти маленькие драмы, были созданы рабским трудом. Страшная для крестьян дорожная повинность (corvée), введенная в 1738 году, до Французской революции, оставалась главным способом строительства дорог. В некоторых местностях всю мужскую часть населения в возрасте от 12 до 70 лет – а в те времена средний срок жизни был меньше сорока – могли заставить работать на дорогах до сорока дней в году. Средний срок повинности по стране был одна неделя. От обязанности разбивать камни, возить на телегах щебень и рыть канавы освобождались только помещики, духовные лица, их слуги и несколько самых необходимых работников: учитель, врач и общинный пастух. Инвалидов тоже освобождали, но они должны были, если имели деньги, заплатить кому-то, кто бы их заменил. Если мужчин было на одного человека меньше, чем надо, его место занимали две женщины. Расстояние, которое проезжали лошади с телегами до рабочего места, могло достигать 4 лиг (это 11 миль). Уклонявшихся штрафовали, сажали в тюрьму, загружали дополнительной работой или приводили на рабочее место под конвоем вооруженных охранников.
Дорожная повинность постоянно раздражала тех, кто ее отбывал, своей нечестностью. Кареты богачей мчались мимо, продавливали ямы в поверхности дороги и весело уносились дальше. А большинство тех, кто чинил дорогу, даже не знали, куда она ведет, и никогда ею не пользовались. Главную выгоду от повинности получали торговцы и аристократы. Фенимор Купер, проезжая по Северной и Восточной Франции в 1832 году, справедливо предположил, что дорожная повинность часто совпадала с приездом сеньора в свои владения: «Таким образом, каждый раз, когда у господина маркиза возникало желание посетить свой замок, созывали на работу всех, чтобы дать ему и его друзьям возможность благополучно добраться до его дома и развлекаться, пока они там находятся. После этого все снова оставляли на милость природы и случая. Честно говоря, в этой старой стране иногда можно встретить проселочные дороги, которые совершенно так же плохи, как наши в самых новых поселениях».
