Александр Больных - Линкоры в бою. Великие и ужасные
Даже имеющиеся силы Каннингхэм мог использовать гораздо лучше, ему следовало использовать все «Суордфиши» в качестве торпедоносцев, не отвлекая их для решения второстепенных задач, которые все равно были провалены. Словом, Каннингхэм не предусмотрел, не понял, не догадался, не организовал, не сумел, не использовал…
Великолепным доказательством неудачи налета на Таранто стал тот факт, что англичане по-прежнему не могли проводить конвои через Средиземное море и были вынуждены тащить их вокруг мыса Доброй Надежды. Из 21 транспорта, отправившегося из Англии на Средний Восток до 18 декабря, только пять рискнули показаться в Средиземном море. Угроза со стороны итальянских линкоров сковывала все действия англичан даже после Таранто.
Еще одним свидетельством провала английских замыслов стало резкое увеличение перевозок в Ливию, которые обеспечили успешное наступление армии Роммеля. С октября 1940 года к июню 1941 года количество доставленных грузов удвоилось, и если их все равно не хватало для полного обеспечения Африканского корпуса, то виноват в этом отнюдь не итальянский флот.
Англичане открыто боялись итальянского флота, потому что к лету 1941 года сосредоточили на Средиземном море 5 своих линкоров (в Гибралтаре, 4 в Александрии), тогда как в составе Флота Метрополии осталось только 3 корабля этого класса.
В общем, атака Таранто лишь еще раз доказала то, что и так было очевидно: английские пилоты — мужественные люди. В целом операцию следует считать неудачной, потому что британское командование и адмирал Каннингхэм в частности не сумели решить три важнейшие задачи. Они так и не сумели завершить уничтожение итальянских линкоров. Они не сумели разрушить инфраструктуру баз, обеспечивавших действия линейного флота, в частности сухих доков в Генуе. Они не сумели обеспечить свободный проход своих конвоев через Средиземное море.
Вот такое объяснение событий в Таранто предлагают нам италоревизионисты. Соглашаться с ними или нет — пусть каждый решает сам.
В конце ноября Соединение Н вышло из Гибралтара, чтобы провести 3 транспорта на Мальту, одновременно планировалось провести через Сицилийский пролив несколько кораблей Средиземноморского флота, отправляющихся в Англию на ремонт. Обратите внимание на уверенность, с которой англичане действовали в центре Средиземного моря, то есть в районе, теоретически находящемся под полным контролем итальянцев. В Соединение Н адмирала Сомервилла входили линейный крейсер «Ринаун», авианосец «Арк Ройял», 4 легких крейсера и 9 эсминцев, ему навстречу двигалось Соединение D — линкор «Рэмиллис», 3 крейсера, 5 эсминцев. Адмирал Каннингхэм холодно сообщает, что его флагман «Уорспайт», сопровождавший Соединение D, несколько дней крейсировал неподалеку от Сицилии, не сделав ни единого выстрела.
Итальянцы обнаружили британские корабли, и 26 ноября из Неаполя вышли линкоры «Витторио Венето» и «Джулио Чезаре», 6 тяжелых крейсеров и 14 эсминцев под командованием адмирала Кампиони, на рассвете 27 ноября они крутились возле южной оконечности Сардинии, ожидая новых сведений от самолетов-разведчиков. Они сообщили, что Сомервилл не имеет авианосцев, и Кампиони пошел навстречу Соединению Н. Однако он имел приказ: «Избегать боя с противником, если тот имеет явное превосходство… Каждый раз проявлять агрессивный дух и помнить, что трудности восполнения потерь в военных кораблях во время войны требуют от нас спокойного анализа выгодности каждого боя. Однако возможность потерь не является оправданием отказа от боя или его прекращения сразу после начала». Словом, как хочешь, так и читай.
Кампиони знал, что какие-то британские корабли следуют через Сицилийский пролив, но надеялся перехватить Соединение Н до встречи двух английских отрядов. Но ошибки в донесениях спутали планы обоим адмиралам. «Суордфиши» «Арк Ройяла» в 8.52 сообщили, что видят 5 крейсеров и 5 эсминцев в 65 милях к северо-востоку, однако эта радиограмма опоздала на целый час. В 10.15 другой самолет обнаружил итальянские линкоры, «Ринаун» увеличил скорость до 28 узлов и пошел на них, оставив с авианосцем только пару эсминцев.
Донесения итальянских самолетов тоже были запоздалыми и неточными. Адмирал Кампиони вспоминал: «Количество кораблей, обнаруженных самолетом «Больцано», совпало с тем, что видел ночью миноносец у мыса Бон. Однако они находились гораздо дальше к западу, чем это было возможно, исходя из донесения миноносца, даже если английское соединение повернуло обратно через несколько минут после контакта». И все-таки в 10.45 он повернул на юг и увеличил скорость до 18 узлов, не подозревая о присутствии Соединения D. Английские эскадры встретились в 11.30, и после некоторой заминки Сомервилл отобрал наиболее боеспособные корабли и повернул на север. Впрочем, у итальянцев тоже началась суматоха, так как Кампиони пришлось собирать свои рассыпавшиеся отряды, но сделать это толком он не успел, в 12.20 его тяжелые крейсера открыли огонь по английским крейсерам, хотя Кампиони только что передал по радио строжайший приказ: «Не вступать, повторяю, не вступать в бой».
Буквально через две минуты крейсер «Бервик» получил шальной снаряд в барбет башни «Y», а в 12.24 «Ринаун» открыл огонь по итальянцам с дистанции 26 500 ярдов. «Рэмиллис» пущего страха ради тоже дал два залпа, но, как и «Малайя» в бою у Пунта Стило, он мог лишь наблюдать за боем издали. Доктрина дневного боя на больших дистанциях подверглась новому жестокому испытанию и снова его не выдержала. Примерно 20 минут крейсера обменивались залпами, но единственным успехом стало попадание еще одного снаряда в «Бервик», уничтожившее кормовой распредщит. Увы, даже «Ринаун» не успевал за своими крейсерами и уже тем более за итальянскими. Правда, он еще успел в 12.45 дать залп по крейсеру «Тренто», но так как дистанция уже увеличилась до 30 700 ярдов, это было бессмысленно по определению.
В 12.40 в бой вмешались британские самолеты — 11 «Суордфишей» атаковали «Витторио Венето». Хотя они сбрасывали торпеды с дистанции не более 800 ярдов, попаданий не было. Эта неудача тоже стала хорошей традицией средиземноморских столкновений. Хотя итальянцы очень боялись британских торпедоносцев, те показывали отличные результаты лишь в борьбе против кораблей, стоящих в порту, в открытом море их успехи были более чем скромными.
Тем временем «Ринаун» едва не расстрелял два французских лайнера, оказавшихся в неправильное время в неправильном месте, и наконец-то в 12.50 заметил итальянские линкоры. Перспектива такого боя его не обрадовала, и он повернул обратно на юг, навстречу «Рэмиллису», однако заметив, что итальянцы сами повернули назад, Сомервилл устремился в погоню, английские крейсера сделали то же самое.
Странная игра в кошки-мышки продолжалась. «Витторио Венето», уходя на север, все-таки сумел дать пару залпов по крейсерам противника, боевой дебют нового линкора состоялся. Снова обратимся к воспоминаниям адмирала Кампиони: «Когда дистанция сократилась до 32 000 ярдов, я открыл огонь из кормовой башни и следовал прежним курсом, чтобы приблизиться к крейсерам. Если бы дистанция сократилась до 28 000 ярдов (максимальная дистанция для орудий «Чезаре»), я бы повернул вправо, чтобы стрелять всем бортом». Короче, если бы только они меня догнали, то я бы им… Но британские крейсера вполне резонно не стали испытывать судьбу и отвернули прочь, дистанция моментально увеличилась до 40 000 ярдов, и бой заглох сам собой.
В общем, как писал один средневековый восточный историк: «Непобедимая армия великого владыки доблестно подняла знамя отступления. Гнусный враг, закутавшись в плащ трусости, подло преследовал ее до стен нашей столицы».
Дальнейшие действия свелись к взаимным бесплодным воздушным атакам. В 15.30 «Суордфиши» атаковали итальянские крейсера, в 15.35 то же самое сделали пикировщики «Скуа», затем итальянские бомбардировщики S-79 попытались накрыть «Арк Ройял». Взрывы бомб были очень эффектными и совершенно неэффективными.
Какими были результаты этого боя? Итальянские крейсера израсходовали 660 203-мм снарядов, добившись целых 2 попаданий, то есть 0,3 процента. «Витторио Венето» дал 19 залпов главным калибром, «Ринаун» — только 16, попаданий не было. Дневной артиллерийский бой на дальней дистанции все отчетливее превращался в откровенную химеру. Ах да, чуть не забыл, еще одним результатом боя стало следствие по делу адмирала Сомервилла, которое инициировал Черчилль. По его мнению, Сомервилл не проявил достаточной агрессивности и настойчивости. Итальянцы же в очередной раз упустили прекрасную возможность нанести поражение слабому британскому отряду, за что вскоре дорого заплатили. В феврале 1941 года британский флот нанес противнику уже совершенно оскорбительную пощечину, и снова главную роль в событиях сыграл старый и слабый линейный крейсер «Ринаун».
