Владимир Бешанов - Год 1942 - «учебный». Издание второе
В самый напряженный момент отступления с Юго–Западного фронта в Генштаб перестали поступать доклады об обстановке — их не было целые сутки. А враг наступал уже под Россошью, где наши войска пытались организовать оборону по южному берегу реки Черная Калитва. Операторы Генштаба сбились с ног, стремясь узнать, удалось ли остановить противника. Если нет и он форсирует реку, то возможен его прорыв на Кантемировку, и тогда обход главных сил нашего Юго–Западного фронта станет фактом со всеми вытекающими последствиями».
Такая вот ситуация: генерал Бодин рассылает офицеров связи на машинах и самолетах, чтобы добыть крупицы информации, ведет переговоры со Ставкой; маршал Тимошенко еще командует армиями, но не имеет связи ни с Москвой, ни со своим начальником штаба. У бдительного Хрущева даже «зародились нехорошие мысли», а не собирается ли маршал сдаться в плен, чтобы избежать ответственности.
Утром 8 июля наступавшие с севера немецкие части захватили Ольховатку и овладели плацдармами на южном берегу реки Черная Калитва. Таким образом, в то время как части 28-й советской армии находились на левом берегу Оскола, в районе Волоконовки и Валуек, неприятель прошел далеко на восток и, отрезая тыловые коммуникации, нацелился на Кантемировку. Многострадальный 23-й танковый корпус вновь получил приказ нанести контрудар:
«7.7.42 года в 18–19 часов, во время боевых действий частей корпуса в районе сел Любомировка–Ново–Александровка, командование 28 армии, не зная действительное положение корпуса, сил противника, место его нахождения, издало приказ: «К 2.00 8.7.42 года, не считаясь ни с какими потерями, выбить противника из Россошь, овладеть переправой».
При этом указано, что противник в районе Россошь имеет только автоматчиков.
Командование корпуса, получив такой приказ, крайне было возмущено, заявляя: «Это авантюра», т.к. не было никакой физической возможности к указанному времени вывести бригады из боя, сконцентрировать их и направить на выполнение поставленной задачи.
При использовании всех возможностей для кратчайшего выполнения приказа, корпус собрал остатки бригад лишь только к 10–30 8.7.42 года и сконцентрировал их в селе Ржевка. Все оставшиеся танки бригад корпуса (40 шт.) были приданы 6 гвардейской бригаде.
Необходимо отметить, что командование 23 танкового корпуса к данным 28 армии о силах и месте нахождения противника в районе Россошь отнеслось слепо, не перепроверив это своими возможностями, и на рассвете 8.7.42 года, когда бригады еще полностью не были собраны, часть штаба корпуса направило на вновь избранное КП в с.Екатериновка.
С прибытием штаба на указанное место, КП внезапно был атакован танками и автоматчиками противника, в результате чего потеряли 8 зенитных пушек, несколько автомашин и до 20 человек убитыми и ранеными. Остальные лица из числа личного состава штаба разбежались. Штабные документы уничтожены.
Также следует указать, что командование 6 гвардейской танковой бригадой беспечно, без ведения соответствующей разведки, повело танки в направлении Россошь, наткнулись на танки и артиллерию противника, потеряв несколько танков, отошли к с. Кривоносовка.
Наш источник… по данному вопросу…сообщил:
«…Около 9.00 8.7.42 года командир корпуса полковник Хасин поставил боевую задачу командиру 6 гвардейской танковой бригады. В то время выяснилось, что часть танков из-за отсутствия масла и горючего отстали и стоят в пути, другая часть уже прибывших танков также не имели ГСМ и боевую задачу решать не могли.
Вскоре удалось достать на авиабазе около тонны бензина и немного масла, машины были минимально заправлены и в 10.30 бригада выступила из с. Ржевка на выполнение боевой задачи.
До переправы Россошь танкам предстояло пройти около 40 километров. Было ясно, что танки из-за отсутствия ГСМ и боеприпасов в отрыве длительного боя вести не могли и были обречены на гибель, что признавал и сам командир корпуса, но приказ 28 армии требовал жертв.
Считаю совершенно неверным решение командования 28 армии о посылке танков в наступление на Россошь, т.к. наступление танков началось в тот момент, когда противник быстро распространялся от Россошь на юго-восток, а наши части поспешно отходили.
По существу танки корпуса пошли в глубокий рейд без пехоты и боевого обеспечения, что грозило им окружением.
Танки, как и следовало ожидать, своей задачи — овладеть переправой — не выполнили. Россошь не достигли, встретив упорное сопротивление противника, потеряв несколько танков, были вынуждены отойти в район Кривоносовка.
Одной из причин неудачных действий танков 23 танкового корпуса является тот факт, что командование 23 танкового корпуса не было информировано 28 армией о существовании и действиях 22 ТК юго-восточнее Россошь и к тому же с момента, как 6 гвардейская танковая бригада пошла в атаку, связь и управление бригадами командование корпуса окончательно потеряло, и бригады действовали самостоятельно».
Командование 28 армии, не зная обстановки и действительного положения бригад корпуса, продолжает издавать непродуманные бессмысленные приказания, как например: «Командиру 6 танковой бригады. Командующий приказал:
1. Ваши танки расставить на прикрытие подходов к Басков, Осказ
по рубежам…
2. Собрав все танки, сосредоточить в районе Балковская и подчинить их себе, подвижный резерв в районе Конюшен на южной окраине Балковская…»
Это в то время, как в 6 гвардейской танковой бригаде на 19.7.42 года уже не было ни одного танка.
Вследствие неправильного использования частей танкового корпуса, бригады 6 гвардейская, 114 и 65 на 10.7.42 года остались без материальной части и при этом потеряли значительную часть личного состава.
Часть танков была уничтожена противником за время боя, а остальные уничтожены личным составом из-за отсутствия горючего, технической неисправности и отсутствия необходимых переправ через реки».
Слабоуправляемым соединениям 28-й не удалось организовать оборону на рубеже Черной Калитвы, и они продолжали отход на юго-восток, увеличивая разрыв с соседней 38-й армией, дивизии которой по-прежнему были развернуты фронтом на запад. Через эту брешь противник продолжал движение на юг — из Россоши на Кантемировку и из Ольховатки — на Каменку. Обеспокоенный поступающими с его правого фланга тревожными сведениями; генерал Москаленко связался с Тимошенко и поделился с ним своими сомнениями, однако был обвинен маршалом в «неустойчивости» и получил приказ оставаться на прежних позициях. Штаб Юго–Западного фронта не ориентировался в изменениях обстановки, медлил и терял управление войсками. Связи с 28-й армией уже не было. Как описывает эти дни Москаленко: «Связь со штабом фронта неоднократно и надолго прерывалась, да и положение войск последний не знал, а мы в свою очередь не располагали точными данными о местонахождении командного пункта фронта».
Впрочем, о месте нахождения командного пункта фронта пребывали в недоумении и Ставка Верховного Главнокомандования, и Генеральный штаб. Начальник штаба ЮЗФ генерал Бодин переехал на новый КП, размещенный в Калаче, Тимошенко по-прежнему сидел в Гороховке. Лишь 9 июля по прямому приказанию Ставки маршал прибыл на основной командный пункт и в разговоре со Сталиным признал, что действительно возникла серьезная опасность выхода ударных группировок Гота и Паулюса в глубокие тылы двух советских фронтов. Командующий полагал, что за счет собственных возможностей Юго–Западный фронт в состоянии только временно задержать противника на направлении Кантемировка, Миллерово, но решительного отпора дать не сумеет, и просил дополнительные войска, особенно авиацию.
Вечером 9 июля генерал Москаленко под угрозой окружения, не имея связи с вышестоящим командованием, принял самостоятельное решение на отвод дивизий 38-й армии на восток и развертывание их фронтом на север в районе Кантемировки. Но немцы опережали в темпе, танки Швеппенбурга уже обходили Кантемировку с востока. К исходу 11 июля основные силы Юго–Западного фронта, охваченные с северо-востока и востока и атакованные с запада танковой армией Клейста, оказались вынужденными вести тяжелые бои южнее и юго-западнее Кантемировки. Сутки спустя 1-я танковая армия Клейста на широком фронте переправилась через реку Айдар южнее Старобельска и 14 июля приблизилась к Миллерово. Сюда же выдвигались основные силы 4-й танковой армии. Одновременно 17-я армия своим северным флангом достигла Ворошиловграда.
В этой обстановке по приказу Ставки 28-я, 38-я и 9-я армии передавались Южному фронту, которому ставилась задача остановить наступление противника. Однако это распоряжение осталось на бумаге, поскольку Юго–Западного фронта уже не существовало. Он был расчленен на отдельные группировки войск, которые самостоятельно пробивались на восток, Тимошенко не имел с ними связи и ничем не управлял.
