Владимир Шигин - Дело «Памяти Азова»
Из протокола допроса Стельмаха Павла Кононовича (бывшего старшего офицера эсминца «Спартак») следователем НКВД (лист № 17 от 5 марта 1941 года): «…Во время похода 26 декабря 1918 года, подойдя и обстреляв остров Вульф, и не обнаружив противника, мы вышли по направлению на Таллинский рейд, где через некоторое время обнаружили дым английских военных кораблей, которые стали поспешно сниматься с якоря и выходить на сближение. Мы развернулись и пошли обратно в Кронштадт на соединение с остальными судами эскадры. Англичане сразу открыли артиллерийский огонь, мы начали отвечать, во время боя, который продолжался около часа, „Спартак“ на ходу 32 узла наскочил на подводный камень (риф) Ревельштейн и, получив поломку двух винтов и одного вала, по инерции сошел с мели, но дальше в результате аварии идти своим ходом не мог. Английские корабли, продолжая стрельбу и окружение, приблизились к „Спартаку“ и, сделав холостой залп — салют, выслали с флагманского корабля вельбот с английским офицером, который обнаружил командный состав „Спартака“ и доставил командиров „Спартака“ на флагманский корабль „Кэредок“. Миноносец „Спартак“ на буксире английских кораблей был доставлен в Таллинскую гавань, команда корабля была взята в плен. До апреля 1919 года я занимался ремонтом „Спартака“, затем был мобилизован в Северо—Западную армию».
Воспоминания командира и старшего офицера «Спартака» существенно отличаются от воспоминаний Раскольникова. Если член РВС говорит о посадке на мель, то Павлинов и Стельмах упоминают только о касании отмели. А это, как известно, совершенно разные вещи. Но главное не в этом. Удивительно, но оба ни словом не упоминают ни унесенную ветром карту, ни раненого порученца Раскольникова, ни безымянного нервного рулевого. Почему? Да потому, что всего этого, скорее всего, просто не было!
Из всего сказанного следует только один вывод: Раскольников вполне преднамеренно сдал врагу новейший боевой корабль, даже не попытавшись сопротивляться. Налицо преступление перед и государством, и революцией, за которое по законам военного времени, как и по законам революции, существовала лишь одна мера наказания — смертная казнь.
Захват «Автроила»
Итак, первый акт трагедии завершился. А вечером 26 декабря 1918 года начался второй. Устранив неисправности в турбинах, эсминец «Автроил» вышел из Петрограда, чтобы принять участие в уже проваленной Раскольниковым операции. В соответствии с полученными ранее указаниями, его командир спешил в район Ревеля на соединение со «Спартаком». Мимо крейсера «Олег», стоявшего на якоре в районе острова Готланд, «Автроил» прошел к Ревелю незамеченным. Действия «Автроила» доказывают, что никакого радио Раскольников в адрес командования флота о пленении «Спартака» не давал. В противном случае операция была бы уже свернута. Ко времени подхода англичане уже прекрасно знали все детали операции. Обо всем им сообщил, скорее всего, перешедший на сторону белоэстонцев командир «Спартака» Павлинов. Впрочем, не исключено, что, боясь за свою жизнь, не держал особо язык за зубами и Раскольников, который был к этому времени уже разоблачен. Однако англичане, зная план разведывательной операции, приготовились к ответным действиям, а решили они ни много ни мало, как захватить крейсер «Олег», на котором, естественно, ничего не подозревали о позорном провале операции.
Командовал «Автроилом» Виктор Александрович Николаев (окончил Морской корпус в 1912 году, служил в 1–м Балтийском экипаже, с 1916 года лейтенант). Помощником командира (он же артиллерийский офицер) эсминца был лейтенант Виктор Николаевич Петров (на год младше Николаева выпуском из Морского корпуса и его личный друг).
Около 2–х часов ночи 27 декабря отряд английских кораблей под командованием коммодора Фезигера в составе крейсера «Кэредок» и эсминца «Вэкефул», взял курс к Готланду с намерением атаковать крейсер «Олег». Внезапно для себя англичане обнаружили идущий на запад неизвестный эсминец без огней. Эсминец был обнаружен только из–за слабого огня из ходовой рубки. Коммодор Фезигер принял решение не менять план нападения — во время ночного боя превосходство русского эсминца в количестве торпедных аппаратов могло стать решающим. Поэтому английские корабли пропустили эсминец (это был «Автроил») мимо себя и пошли дальше на восток. Но у Готланда «Олега» уже не было, он ушел в Кронштадт за полчаса до этого, так как у него подошел к концу уголь.
Командиров линкора и крейсера вообще не сочли нужным оповестить о деталях операции. В частности, на «Олеге», как выяснилось, «не имели сведений о месте предполагаемого боя „Спартака“ и „Автроила“, поэтому крейсер держался пассивно и не мог оказать миноносцам никакой помощи».
Все время операции 25–27 декабря «Олег» стоял на якоре у острова Большой Тютерс, восточнее Готланда. Радиосвязи с эсминцами он не имел, а потому, решив, что оба эсминца погибли, командир «Олега» дал радиограмму с просьбой вернуться в Кронштадт, куда и пришел 30 декабря вместе с линейным кораблем «Андрей Первозванный».
Учитывая развитие событий в те дни на море, можно с уверенностью сказать, что «Олег» спасла счастливая случайность. Судьба второй раз благоволила к старому крейсеру, уцелевшему в первый раз еще в Цусиме. Увы, в третий раз фортуна отвернется от «Олега» и он будет, спустя несколько месяцев, утоплен английскими торпедными катерами прямо в гавани Кронштадта.
Утром 27 декабря, не найдя нигде «Спартака», командир «Автроила» дал радио на «Олег», что находится в районе плавучего маяка Ревельштейн. Неожиданно эсминец «Автроил» обнаружил вышедшие из Ревеля наперерез ему два английских эсминца. Это были новейшие дистроеры «Вендетта» и «Вортиджерн». Развернувшись и отстреливаясь, «Автроил» стал отходить к острову Готланд, дав в 12.25 радио на крейсер «Олег» с просьбой о помощи.
Увеличив ход до 32 узлов, наш эсминец пытался оторваться от противника. Однако на меридиане острова Экхрольм (ныне остров Мохни) он был перехвачен английским крейсером «Кэрэдок», подошедшим со стороны Готланда. В результате скоротечного боя на «Автроиле» одним из первых английских снарядов была сбита фок– мачта (из–за чего перестала работать корабельная радиостанция). Официальная версия пленения «Автроила» гласит, что эсминец старался развить максимальный ход, запасы топлива стали быстро иссякать. Пришлось один за другим выводить котлы. Окончательно потеряв ход, экипаж поднял белый флаг. Как и «Спартак», «Автроил» достался англичанам в совершенно исправном состоянии.
Из хроники событий: «„Автроил“ никаких известий от „Спартака“ не имел, а потому в месте назначенной встречи сразу попал под огонь англичан. Мог бы и уйти, но дала сбой машина. „Олег“, получив от „Автроила“ радио о начавшемся бое, поспешил на поиск. Эсминец больше не отзывался, а у крейсера кончался… уголь. „Олег“ вернулся в базу на последних парах».
Историк пишет: «Около 2.00 ночи 27 декабря отряд кораблей Тэсиджера следовал к Готланду, когда был замечен затемненный силуэт корабля, прошедшего мимо встречным курсом. Сигнальщики крейсера „Калипсо“ идентифицировали его как однотипный с эсминцем „Спартак“, и это действительно был „Автроил“, вышедший из Кронштадта на соединение со „Спартаком“ после устранения неисправностей вечером 26 декабря. Несмотря на уговоры офицеров, Тэсиджер не захотел ввязываться в ночной бой, опасаясь торпедной атаки русского эсминца, и продолжил путь на восток. Однако не найдя у Готланда „Олега“, который, не дождавшись возвращения „Спартака“, поменял место якорной стоянки, а затем и вовсе вернулся в Кронштадт, британский коммодор решил начать охоту на единственный находившийся в западной части Финского залива корабль противника — эсминец „Автроил“, разминувшийся в темноте и со своим крейсером, и с британскими кораблями. Прежде всего, Тэсиджер приказал оставленным в Ревеле эсминцам „Вендетта“ и „Вортейджерн“ выйти на патрулирование входа в Финский залив, сам же, растянув свои три корабля в линию дозора („Кэредок“ шел на северном фланге, флагманский „Калипсо“ — на южном, эсминец „Вэкефул“ — в центре), начал поиск, двигаясь на запад. Таким образом, „Автроил“ оказался в мешке, и предстоящая встреча с превосходящими силами противника оставалась лишь вопросом времени».
И время пришло, когда ранним утром «Автроил» встретил эсминцы «Вендетта» и «Войтеджерн». Руководствуясь указаниями митингующей команды, командир эсминца Николаев, приказав дать максимальный ход, начал отход к Кронштадту вдоль южного побережья залива. Британские эсминцы, игравшие в этой охоте роль загонщиков, во время преследования особой прыти не проявили, поэтому русскому эсминцу без труда удалось оторваться от противника. Но около 12.25 к югу от острова Мохни (Экхольм) впереди по курсу был замечен крейсер «Калипсо», тогда «Автроил» отвернул к северу, однако и там были корабли противника. «Автроил» оказался зажатым между пятью британскими кораблями, и после непродолжительной перестрелки выбросил белый флаг. Нужно сказать, что во время преследования и недолгого огневого контакта британцы, очевидно, предвкушая скорую сдачу советского корабля, не ставили перед собой задачу нанесения ему серьезных повреждений, поэтому и сделали по нему всего несколько выстрелов. Тем не менее один из первых английских снарядов около 12.48 сбил на эсминце стеньгу с радиоантенной, в результате чего «Автроил» лишился радиосвязи.
