Арсен Мартиросян - Кто проторил дорогу к пакту?
Комедия продолжалась на всем пути. Адольф сошел не в Кельне, а в Бонне. Разведчики тоже. Адольф пересел в свой заранее доставленный туда окружным путем вместе с его личным шофером Кемпке автомобиль. Разведчики «сели ему на хвост». За три километра не доезжая Кельна, Гитлер пересел в присланный Шредером «мерседес», на котором и добрался до его виллы. На этом этапе наружное наблюдение было снято из-за угрозы возможной расшифровки, тем более что конечный пункт и так был известен. Фон Папен, в свою очередь, и вовсе добрался до виллы на такси — естественно, в сопровождении «хвоста». И как только вся «троица» оказалась в сборе, тут же защелкали фотоаппараты и в тот же день вечером снимки были переданы ничего не подозревавшему об этой встрече рейхсканцлеру Курту фон Шлейхеру. А на следующий день, 5 января 1933 г., снимки появились на первых полосах едва ли не всех печатных изданий Германии, а затем и за рубежом.
В результате, невзирая ни какие усилия Гитлера, фон Шредера и фон Папена по сохранению в тайне предстоящей встречи, у входа на виллу Шредера их ждала группа заранее подвезенных и должным образом взбудораженных сильнейшим предвкушением невероятной сенсации фоторепортеров, которые засняли факт их встречи во всех ракурсах. Эту часть операции по согласованию с Москвой обеспечивал выдающийся коминтерновский специалист по пропаганде, знаменитый Вильгельм (Вилли) Мюнценберг, глава так называемого «Треста Мюнценберга» — гигантского пропагандистского спрута Коминтерна, раскинувшего свои «щупальца» и людей по всему свету. В. Мюнценберг был воистину непревзойденным мастером пропаганды, талантливейшим организатором пропагандистских акций.
Эта акция нанесла мощный удар по Гитлеру и его партии, стимулировала усиление брожения и недовольства в ее рядах. Однако, к глубокому сожалению, в отношении воспрепятствования использованию компромата на Гинденбурга в целях предотвращения его принуждения к согласию на назначение Гитлера рейхсканцлером у нас тогда вышли серьезные осложнения. При всей своей солдафонской тупости и откровенно реваншистских настроениях, страдавший неизбежными в его возрасте проявлениями 80-летний германский монархист и ярый русофоб Гинденбург тем не менее изрядно недолюбливал выскочку «ефрейтора», который всего лишь менее года назад стал гражданином Германии, хотя и разделял некоторые из его взглядов. Гинденбург хотя и разделял некоторые из взглядов Гитлера, тем не менее не желал видеть рядом с собой на посту рейхсканцлера этого многолетнего «бомжа»[254]. «Потому на все предложения назначить Адольфа Гитлера на этот пост или же поручить ему формирование нового германского правительства, что, по сути-то, одно и то же, он отвечал со всем "изяществом" прусского казарменного юмора. Гинденбург соглашался пойти на это, но при условии, что Гитлер сформирует новое правительство, опираясь на большинство в парламенте, которого у него, естественно, не было и достичь которого, не менее естественно, законным путем он так и не смог. Тем самым все разговоры о назначении Гитлера рейхсканцлером попросту сводились на нет.
Вполне возможно, что так оно и продолжалось бы, если бы на другой чаше весов не было бы смертельно убойного компромата на Гинденбурга как на президента Германии. Он всерьез был запачкан в грязи афер по крупномасштабному разворовыванию громадных денежных средств из так называемой восточной помощи, которую правительство Германии оказывало крупным землевладельцам Восточной Пруссии. В одной из комиссий рейхстага (парламента) с подачи социал-демократов было начато парламентское расследование этой аферы. Гитлер и К° прекрасно знали об этом, ибо и им самим немало перепадало из этого же "корыта", правда, через лидеров восточно-прусского юнкерства — Ольденбурга-Янушау, Берга и Остен-Верница, открыто ратовавших за Адольфа. Понимая, что Гинденбургу явно не хотелось угодить на скамью подсудимых за разворовывание громадных государственных средств, эти выдвинули даже ультиматум с требованием назначить Гитлера, который, естественно, прихлопнул бы все это расследование.
У руководства нашей мобильной нелегальной резидентуры были серьезные сомнения в искренности намерений инициировавших это расследование социал-демократов. Поступавшая информация свидетельствовала о том, что они намерены использовать это для последующего торга как с Гинденбургом, так и с Гитлером. Тем не менее руководство решило пойти на риск и использовать сам факт начавшегося парламентского расследования как предмет торга с самим Гинденбургом через третьих лиц. Смысл этого торга сводился к следующему: если Гинденбург, как президент, гарантирует на 100 %, что ни при каких обстоятельствах не назначит Гитлера рейхсканцлером, то расследование будет плавно спущено на тормозах. И, следовательно, его авторитет никак не пострадает. Гинденбургу, в частности, разъяснили, что более всех инициации этого парламентского расследования обрадовались сами нацисты, несмотря на то, что формально-то ничего хорошего оно сулить им не могло. Ведь они сами были сильно замешаны в этой афере. Тем не менее их восторг в связи с этим был неподдельно искренним. Они прямо исходили красноречием по этому поводу. Вследствие этого руководство нашей группы всерьез заподозрило социал-демократов в проведении какой-то закулисной игры под видом демократии. Ну что еще можно было ожидать от этих негодяев?!
Будучи не в силах открыто сотрудничать с нацистами, социал-демократы фактически сознательно создали нацистам рычаг давления на Гинденбурга в целях его шантажа. Основанием для такого вывода послужило то обстоятельство, что вместо того, чтобы брать быка за рога, то есть бить по верхушке прусских юнкеров — Ольденбургу-Янушау, Бергу и Остен-Верницу социал-демократы инициировали парламентское расследование только в направлении расследования частных афер какого-то прусского помещичьего семейства юнкеров, соседствовавшего с Гинденбургом по землевладению. В порядке упреждения негативных последствий такого шантажа было решено перехватить инициативу и использовать уже фактически сложившуюся ситуацию шантажа только в целях предотвращения привода Гитлера к власти. По соответствующим каналам Гинденбургу дали ясно понять, что ему-то, национальному герою Германии времен Первой мировой войны, 80-летнему президенту и фельдмаршалу на пороге вечности, едва ли может улыбаться быть ославленным на века в качестве тривиального вора и афериста! Начался напряженный торг. На какое-то время разведгруппе удалось нейтрализовать давление и группировки Ольденбурга-Янушау — Берга — Остен-Верница, а также Гитлера и К° и стоявших за ними сил. Однако по ту сторону баррикад, естественно, не дремали — ставки были уже запредельно высоки. От агентуры стало известно, что В. Кепплер подал идею "прижать" Гинденбурга его якобы причастностью к нашумевшей в 1931 г. громкой финансовой афере известного магната Флика, который в "экстазе" псевдопатриотизма... финансового характера с невероятной наглостью убедил германское правительство в необходимости разрешить ему, Флику, ограбить государственную казну Германии».
Это была фантастическая афера. Ее суть заключалась в следующем. Путем различных махинаций в 1920-х гг. Флик вырвал из рук одного из своих давних конкурентов — Фридриха Айхберга — стальной концерн «Линке-Хофман». Однако из-за мощного противодействия постоянно враждовавшего с ним Тиссена, также стремившегося завладеть этим же концерном, Флик к 1931 г. стал терпеть колоссальные убытки. Из-за этого Флик запросил у своего друга — шведского «короля» спичек Кройгера — финансовую помощь. Однако под давлением Тиссена Кройгер отказал Флику. С помощью своих асов промышленного шпионажи Флик выяснил, что столь непреклонное желание Тиссена удавить его, Флика, объясняется прежде всего тем, что сам Тиссен был креатурой мощного концерна голландских и французских банков, в числе последних из которых был и один из крупнейших банков Франции — «Креди Лионэ», принадлежавший Ротшильдам. Опираясь на эти сведения Флик организовал во Франции «утечку» информации по данному вопросу. Одновременно в Германии, в том числе и с помощью нацистской партии, устроил пропагандистскую шумиху на тему о «неслыханном коварстве Парижа и связанных с ним кругов еврейской финансовой олигархии Запада, которые намеревались в очередной раз нажиться на страданиях немецкого народа». Банальная грызня между стальными «королями» превратилась в большую политику, которая завершилась тем, что правительство Германии, уступая внутриполитическому давлению, якобы из патриотических соображений аж за 100 млн. марок выкупило у Флика акции концерна «Линке-Хофман», которые тогда не стоили даже и 2,5 млн. марок! Нацисты сорвали тогда солидный куш от этого гешефта — из составлявший 40-кратную разницу суммы Флик выделил им пару десятков миллионов. Президентом Германии в то время был все тот же Гинденбург. И решение о выкупе акций у Флика принималось именно при его участии.
