Жестокая память. Нацистский рейх в восприятии немцев второй половины XX и начала XXI века - Борозняк Александр Иванович

В мае 1975 г. Мартин Брошат выступил с докладом на международной научной конференции в Веймаре, посвященной 30-й годовщине окончания Второй мировой войны. Но в ГДР были недовольны тем, что Брошат протестовал против трактовки нацистской диктатуры только как «продукта капитализма». Он называл «проблематичным» тезис о «тождественности германского фашизма и монополистически-капиталистического империализма». Осторожно, применяя привычную для ГДР терминологию, Брошат советовал ученым-марксистам проследить, как функционировала «система государственно-монополистического господства», «в чьих руках находились рычаги экономической и политической власти, в чьих интересах осуществлялась эта власть и была развязана Вторая мировая война», как развивался «комплекс опосредованных связей между империализмом гитлеровско-гиммлеровского образца и классическим империализмом, о котором писал Ленин». Позиция Брошата не вызвала восторгов и в ФРГ: он явно несвоевременно убеждал западногерманских коллег в «необходимости интенсивного научного диалога», призывал их «учиться толерантности» [757].

Прошло несколько лет, прежде чем в обоих германских государствах не только начала осознаваться необходимость сотрудничества исследователей истории нацистского периода, но и были предприняты некоторые шаги в этом направлении. Замысел и начало осуществления совместного исследовательского проекта были обязаны творческой инициативе и незаурядной энергии Мартина Брошата.

Стремление к партнерскому сотрудничеству с учеными ГДР было исключением, никак не правилом, для западногерманских историков. Итальянский исследователь Густаво Корни констатирует, что представители ФРГ «не только игнорировали возможность диалога, но положили в основу отношений с восточными коллегами позицию превосходства, а подчас и неприемлемой заносчивости» [758].

Осенью 1986 г. Брошат, приложив немалое дипломатическое искусство, достиг договоренности с руководителем архивной службы ГДР Людвигом Нестлером о подготовке параллельных текстов, касающихся предвоенного курса различных фракций нацистской элиты: генералитета, дипломатов, монополистов, бонз НСДАП, церковников, юристов, аграриев, медиков, университетских профессоров.

Проблематика проекта была определена следующим образом: ответственность германских правящих кругов за подготовку Второй мировой войны. Этот выбор свидетельствовал о внимании западногерманской стороны к научным достижениям и методологии исследований, осуществлявшихся их коллегами из ГДР. В политическом и исследовательском пространстве существовал консенсус относительно того, что «война была развязана Германией». И поэтому, был уверен Брошат, «вопреки различным историко-теоретическим установкам», удастся добиться «критического диалога» и прогресса в «изучении основ национал-социалистического режима» [759].

В марте 1987 г. состоялось подписание совместного протокола и формирование коллектива из первоклассных профессионалов. Замысел был по-настоящему новаторским. Перед читателем будущей книги должно было возникнуть некое подобие стереоскопической картины истории нацистского режима. Начиная работу над совместным трудом, Брошат выразил надежду на то, что он будет служить делу «частичного согласия или, по крайней мере, созданию точек соприкосновения», «непредвзятому исследованию некоторых табуизированных тематических комплексов», «преодолению продолжавшегося десятилетия раскола науки и идеологических окопных сражений». Условием осуществления проекта, полагал его инициатор, должен быть взаимный отказ как от «нетерпимо-догматического антикоммунизма», так и от «разоблачения ФРГ как питательной среды неофашизма». Это совсем не означало, что разногласия историков двух стран должны были замалчиваться или затушевываться. Напротив, в совместном протоколе подчеркивалось, что обе стороны «решились на эксперимент сотрудничества, в ходе которого, поскольку это возможно, следует добиваться консенсуса, не сглаживая различий, но, напротив, добиваясь их плюралистического сосуществования». В ходе подготовки совместного труда и дискуссий о представленных манускриптах происходило, по словам Брошата, плодотворное «обращение к недогматическим концепциям», возникали «плодотворные исследовательские импульсы» [760].

Брошат выражал надежду на то, что в восточногерманской историографии Третьего рейха под знаком «эрозии догматических форм марксистских воззрений» происходило безоговорочное понимание проблем, до сих пор находившихся под знаком табу». Аналогичные процессы обновления наблюдались, по мнению Брошата, в сфере западногерманских исследований современной истории, что заключало в себе возможность «диалога после периода болезненного антагонизма» [761].

Людвиг Нестлер, руководивший восточногерманской частью коллектива, в свою очередь, так сформулировал общую задачу: «преодолевать барьеры, которые основаны на примитивном мышлении, на образах врага», добиваться создания «свободной, деловой атмосферы сотрудничества», формировать «новые подходы к дифференцированной трактовке механизма нацистской диктатуры» [762].

В соответствии с согласованным обеими сторонами планом для освещения каждой из проблем было привлечено по два ученых из ФРГ и ГДР соответственно. Читатель мог получить уникальную возможность сопоставить точки зрения двух историографий и вступить с ними в диалог. В состав западногерманских авторов входили Мартин Брошат, Клаус Швабе, Лудольф Хербст, Клаус-Юрген Мюллер. В число восточногерманских — Людвиг Нестлер, Вольфганг Руге, Вольфганг Шуман, Манфред Вайсбеккер, Пауль Хайбер. Была достигнута договоренность, что общий труд будет издан не от имени каких-либо организаций, а от имени ученых из ФРГ (Брошат и Швабе) и из ГДР (Нестлер и Руге).

Вольфганг Руге, которого я посетил в Потсдаме, увлеченно вспоминал, как осуществлялся совместный научный проект, как изживались взаимные предрассудки, с каким энтузиазмом развернулась коллективная работа над предисловием к сборнику. Ученые ГДР и ФРГ, отмечалось в совместном предисловии к изданию, осознают ответственность за то, чтобы рассказать правду о причинах Второй мировой войны. «Долгие годы историки двух германских государств исследовали эту проблематику, находясь в изоляции друг от друга, будучи втянуты в политико-идеологические разногласия между Востоком и Западом… Достигнут консенсус по вопросу о том, что германские правящие круги несут ответственность за развязывание Второй мировой войны». Важнейшее значение имел согласованный тезис о том, что «оба германских государства несут особые обязательства по укреплению мира, хотя их обоснование является различным» [763].

Во время совещаний, которые проходили с марта 1987 г. по октябрь 1988 г. в различных городах Западной и Восточной Германии, дискуссии принимали достаточно острый характер. Но график совместной работы неуклонно осуществлялся, и в конце 1988 г. были подготовлены к печати тексты, заключен договор с издательствами «Siedler» и «Akademie-Verlag» о параллельном выпуске сводного тома для ФРГ и для ГДР. Проект, по словам Клауса Швабе, «приобрел собственную динамику» [764]. Шла активная подготовка и издательская обработка текстов. На вторую половину августа 1989 г. планировались пресс-конференции и презентации томов, которые должны были синхронно проходить на Востоке и на Западе Германии.

Разногласия сторон при этом сохранялись и становились полем для дискуссий, в частности, по вопросу о «факторе Гитлера». Прямым отражением таких споров явилась установка Брошата: «Гитлера можно назвать медиумом и катализатором той энергии и тех процессов, которые возникали и происходили вне этого человека. Но без осуществленных им взаимосвязи и трансформации указанных моментов они не сыграли бы столь могущественной роли… Я считаю необходимым рассматривать данный личностный фактор как своего рода структуру. Исключение Гитлера из исторического анализа или низведение его до роли “главного агента” монополистического капитализма означает принижение “фактора Гитлера”, учет которого безусловно необходим для понимания силы воздействия национал-социализма» [765].